Чабуа Амирэджиби - Дата Туташхиа

С первых слов Мушни Зарандиа я понял: план у него готов, и Сахнову предназначена роль его мнимого создателя. С равным интересом принялся я следить и за изложением плана, и за тем, как одурачивали Сахнова.

Не успел Сахнов и слова сказать, как наместник попросил Зарандиа не прерывать свою мысль.

Смущенно улыбнувшись, Зарандиа ответил ему почтительным и благодарным наклоном головы.

– Господин полковник, – начал он, – главнейшим в нашем деле почел искоренение той поддержки, какую бандит находит в народе, широко пользуясь его помощью и сочувствием. Мнение Господина полковника естественно и справедливо, поскольку это и есть проблема наиболее сложная и трудная. Тем не менее она разрешима, если привлечь к делу людей опытных и умелых. Переведенные на язык практических действий, мысли господина полковника складываются в следующую дефиницию: искоренение доверия и помощи бандиту со стороны населения путем компрометации самого бандита. Следующая ступень – примирение бандита с властями. И наконец, привлечение его на службу к нам с последующим использованием в борьбе против других бандитов.

Если я правильно понял господина полковника, наши действия, вытекающие из этого положения, будут располагаться в такой последовательности: распространение компрометирующих слухов, умно и тонко сочиненных нами, столь же дальновидная и тонкая имитация действий бандита, направленных якобы против простого люда: запугивание, шантаж, ограбление, убийство невинных жертв и прочие действия, призванные запятнать бандита в глазах народа и превратить его в народном мнении из героя в негодяя. В конце концов перед нами предстанет человек, обезоруженный и впавший в отчаяние, который либо сдастся нам по собственной воле, либо примет условия примирения, нами предложенные. Возможно также, он будет передан нам из рук в руки каким-нибудь завербованным нами человеком, который сделает это без особых усилий и зазрения совести. Разумеется, все это потребует длительного и кропотливого труда, а не случится в одночасье и не будет однократной кампанией. Надо, однако, сознавать, что перед некоторыми бандитами и этот метод окажется бессильным, но, как любит напоминать его сиятельство граф Сегеди, исключения лишь подтверждают правило, и разумность нашего правила также будет подтверждена. На этом, господа, завершается первый круг нашего предприятия.

Теперь о последовательности наших действий во втором круге. Ордер наместника о помиловании будет прощением преступлений, совершенных в прошлом, а не гарантией будущей неприкосновенности. Новое преступление, совершенное бандитом, разумеется, поставит его перед новой ответственностью. Инспирирование преступления с последующей вербовкой попавшего в капкан преступника и использованием его в наших целях, при умелом подходе, задача не столь уж трудная. Когда господин полковник предлагал привлечь к делу умелых и опытных людей, он, вне всякого сомнения, подразумевал именно этот источник пополнения наших сил. Остается раскрыть еще два положения, заключавшихся в мыслях господина полковника и связанных между собой: поскольку метод, предложенный господином полковником, мы в борьбе с бандитами еще не применяли, а он чрезвычайно своеобразен, требуется, само собой, борьбу с бандитами сосредоточить в руках жандармерии.

Так понял я программу действий, продиктованную нам господином полковником. Она непреложно требует, чтобы наместнику его величества на Кавказе были предоставлены особые полномочия. Считаю своим долгом сказать, что с планом господина полковника я всецело согласен и участие в его осуществлении почту за честь для себя.

Мушни Зарандиа умолк.

Лишь в первую секунду Сахнов выказал растерянность, обнаружив себя автором неизвестного ему плана. Последующие рассуждения Зарандиа он уже выслушивал, как учитель выслушивает вызубренный ответ отстающего ученика. И едва Зарандиа кончил, как он взял менторский тон:

– Господа! Теперь, надеюсь, вы уяснили себе, почему мы не ходатайствовали перед его величеством о предоставлении особых полномочий наместнику на Кавказе. Министр внутренних дел, шеф жандармов и я не располагали планом, осуществление которого требовало бы особых полномочий. Ныне, когда дело мною изучено, его объем и детали стали ясны и, как вы могли убедиться, созрел даже план действий, надеюсь, он получит высочайшее одобрение и будет осуществлен.

Наглость Сахнова превзошла все мои ожидания. С подобным я, пожалуй, и не сталкивался.

– Я обещаю вам, – продолжал Сахнов, – что наместник его величества на Кавказе получит в скором времени эти полномочия. Остается подумать еще о двух вещах. План должен получить свое название, смысл которого будет доступен лишь нескольким доверенным лицам… – Сахнов на мгновение задумался. – Да… да, пожалуй, это подходит: «Киликия»! Помнится, Юлий Цезарь похожим образом действий победил киликийских пиратов. Итак, «Киликия»! Теперь, господа, прошу вас назвать мне имя того чиновника, под чьим началом будет осуществляться план.

Немало позабавился бы тот, кто в это время наблюдал за мной и наместником. Это было больше, чем шок, – мне казалось, я теряю рассудок. Мозг отказывался переваривать подобную мешанину противоположностей. Изуверская изворотливость, строжайшая логика и… отчаянная глупость.

– Однако Юлий Цезарь не ограничивал себя в выборе средств, – произнес наместник. – Ваше сиятельство, кого могли бы вы предложить господину полковнику?

– Офицера особых поручений нашего ведомства, господина Мушни Зарандиа.

– Я согласен с вами, – не медля и минуты, сказал наместник. – Жду вашего письменного представления.

– Если вам так угодно, я не возражаю, – Сахнов сделал жест, означавший великодушное согласие.

Не сомневаюсь, Зарандиа уже обдумывал детали предстоящих операций, когда наместник спросил его:

– Надеюсь, господин Зарандиа, ваш двоюродный брат Дата Туташхиа окажется в поле вашего внимания и ваших действий?

– Несомненно, ваше превосходительство! Признаюсь, он пробуждает во мне азарт. Дата Туташхиа – достойный противник. Умен, смел, наделен богатейшей интуицией.

Наместник отвел глаза – залюбовался пейзажем за распахнутым окном.

– Великолепно! – воскликнул Сахнов. – Помимо всего… господин Зарандиа достоин быть представлен к очередному чину. Новый подотдел – «Киликия» также возглавит господин Зарандиа. Назначьте ему жалованье за счет имперского управления. Это подбодрит его, придаст рвения. Курировать новый подотдел буду я.

Сдержанным полупоклоном Зарандиа поблагодарил полковника, но перспектива сахновского кураторства явно была ему не по душе.