Семен Скляренко - Владимир

– Эту последнюю ночь я проведу только с тобой.

– Боже, какую чудесную новость ты мне принес! Нас с тобой, Ярополк, еще ждет счастливая жизнь.

– Мы будем счастливы только тогда, когда не станет Владимира.

– Вместе с тобой мы уничтожим когда-нибудь сына рабыни!…

Под высокой башней, в которой живет Ярополк в Родне, действительно есть подземелье, где с каменных глыб непрестанно капает и скапливается в ручеек родниковая вода.

Ночь. В подземелье нет света, через отдушину в стене едва проникает снаружи отблеск месяца. Трудно догадаться, кто стоит и сидит здесь, слышны только голосд.

– Каковы вести из Киева, что привез?

– Я говорил с Владимиром, он согласен принять Яропол-ка и заключить с ним мир, – отвечал Блюд.

– А про нас говорил?

– Разумеется, бояре, говорил. Владимир сказал; аще принимаю князя, приму и его бояр.

В подземелье царит молчание, но оно, как видно, красноречивее слов.

– А что в Киеве? – слышится сдавленный хриплый голос.

– Все как было.

– Стоят наши терема, дворы, клети?

– Все по-прежнему.

– Любо в городе Киеве! Гора – терема, дворы, клети, семьи…

Через отдушину струится свет месяца, он освещает лицо воеводы Воротислава, его большие, темные глаза, острый нос с горбинкой, длинные усы над тонкими, сжатыми губами.

– А насчет веры ты говорил, Блюд?

– Говорил… Смеется князь: у меня, говорит, за стеной города стоят боги всех земель, аще кто захочет, может поставить идолище Христа…

– Христос не идолище, – раздается в углу, – его не поставишь, он в сердце, без него ныне не проживет ни князь, ни смерд.

Воротислав смотрит, кто это сказал.

– И Владимир придет к тому, мы ему поможем. Так говорю?

– Так, боярин, поможем.

И тогда Блюд, притаившийся в уголке, спрашивает:

– Все так, бояре, и в Киеве я все сделаю. Но как быть с князем Ярополком?

В подземелье наступает такая тишина, что слышно, как звонко падают капли с каменных глыб в родничок… Подземелье, но даже в подземелье боярство Горы живет, думает, заботится только о себе.

– Мы уже сказали. Блюд… Будешь в Киеве, скажи князю Владимиру: мы лишь следом идем за князем Ярополком, ныне мы не его слуги.

Блюда не удовлетворяет такой ответ.

– Сами что делать будем, бояре?

– Ярополка мы уже знаем, обещал печенегов – нет их, сулил ромеев – обманул, знает себя, жену Юлию, а о нас забывает… И с Владимиром будет говорить только о себе. Что ему мы, бояре, воеводы… Вспоили, вскормили его себе на пагубу. Ныне, слышишь, Блюд, не верим ему. Приблизится к князю Владимиру, войдет в силу, много вреда нанесет нам, не поблагодарит за то, что спасли, а мстить станет.

~ Чем двум князьям служить, лучше убить одного… -раздается в подземелье голос.

На рассвете поднялись на стены Родни глашатаи с рогами, затрубили в них так, что эхо понеслось над Днепром и Росью. Потом упал мост, распахнулись ворота крепости, вышла из них старшая дружина, вынесла знамена, опустила их долу – город Родня, где сидел со своей дружиной князь Ярополк,сдался.

Вышла старшая дружина и из стана Владимира, подняла с земли и поставила в один ряд со знаменами всех земель знамена Ярополка.

Бледный, с утомленным лицом, с глазами, перебегающими от старшин Владимира к воинам, без меча вышел из ворот И Ярополк. Скорбная усмешка лежала на его тонких губах.

Во дворе Родни в это время уже шумели бояре. Счастливцы, сумевшие уберечь своих лошадей, запрягали их в возы, безлошадные напрашивались к своим соседям – всем хотелось поскорее очутиться в Киеве.

– Сюда во двор спустилась и княгиня Юлия. Она не торопилась, для нее были приготовлены кони и дружина. Юлия надеялась, что попадет в Киев раньше бояр, а сейчас ей хотелось попрощаться с Ярополком и дружиной.

А из Родни все шли и шли черные от пыли, бородатые, изможденные воины; они с отвращением бросали на сухую землю у ворот свои копья, мечи, стрелы, благодарили богов, спасших им жизнь. Некоторые из них поворачивали в сторону войска Владимира, ибо там находились их отцы и братья, другие же кучками с нескрываемой радостью убегали прочь, к Днепру, к Роси, улетали, как птицы, которые осенью покидают опустошенную, холодную землю. От мрачных черных стен Родни они шли туда, где были вода, хлеб, родичи.

Два дня мчались на конях от Родни до Киева Ярополк и воевода Блюд.

Князь Владимир не напрасно велел дать им дружину – несколько десятков вооруженных воинов, ехавших впереди князя и сзади. И в городе Иване, и в Триполье, и везде, где проезжал Ярополк, на него недоброжелательно поглядывали поляне, воины, стоявшие в городах и селах, даже простые смерды. Не будь дружины, все могло случиться с князем на этом пути.

В первый день они скакали до захода солнца, переночевали в Ивангороде, встав очень рано, ехали весь день, но и после захода солнца больше не останавливались. Дружина, да и сам князь Ярополк хотели как можно скорее добраться до Киева. Всю ночь ехали они берегом вдоль Днепра.

Уже начинало светать, когда, миновав на усталых конях Боричев взвоз, князь с дружиной остановились у стен Горы. Сменилась последняя ночная стража, заскрипели ворота, опустился и лег через ров мост. Воевода, который вышел из черной пасти ворот на мост, долго рассматривал прибывших, взял с собой старшину княжеской дружины и воеводу Блюда, ушел вместе с ними на Гору.

Прошло немало времени, а они все не возвращались. Светало, но утро было серое, пасмурное, с неба моросило, из-за Днепра дул холодный ветер. Голоса и звуки, зарождавшиеся где-то в тумане, казались непонятными и какими-то угрожающими.

Князь Ярополк чувствовал себя нехорошо. Он слез с коня, встал у стены возле ворот, где меньше капало, спрятал окоченевшие руки под корзном и то зажмуривал, то открывал отяжелевшие веки.

Что испытывал князь Ярополк в эти минуты? Неподалеку от него стояли бородатые, вконец утомленные, сердитые дружинники князя Владимира, они говорили о своих семьях, которых им никак не удается повидать, два дружинника ссорились из-за какой-то черной собаки.

На князя смотрели с городниц стражи. Подняв голову, он увидел их любопытные лица, а один из них, рыжий, с выпученными глазами, оскалив зубы, смеялся.

Наконец воевода, встретивший их на мосту, возвратился. Дружине он разрешил ехать на Подол, а страже приказал впустить на Гору Ярополка.

– Иди за мной, княже! – сказал воевода.

Ярополк с опаской прошел через ворота, где шаги гулко отдавались под сводом. Сразу же за воротами стоял Блюд.

– Иди прямо в терем, – обратился воевода к Блюду, а сам остался у ворот.

Так они и пошли – немного впереди Блюд, вслед за ним князь Ярополк.

– Странно! – произнес князь. – Идем без гридней и без Дружины.