Эдвард Радзинский - Николай II: жизнь и смерть

«Самая обыкновенная петербургская барышня, влюбившаяся в императрицу, вечно смотрящая на нее своими медовыми глазами со вздохами „ах, ах, ах!“. Сама Аня Танеева некрасива и похожа на пузырь от сдобного теста», — написал Витте в своих мемуарах.

Уже после падения царского режима в феврале 1917 года была создана «Чрезвычайная следственная комиссия по рассмотрению злоупотреблений министров царского правительства и других высших должностных лиц свергнутого режима». В комиссии работал товарищ прокурора Екатеринославского окружного суда В.М.Руднев. Впоследствии он вспоминал о допросах арестованной Ани: «Я шел… откровенно говоря, настроенный к ней враждебно… И меня сразу поразило особое выражение ее глаз. Выражение это было полно неземной кротости».

Бесхитростная Аня, которая внесла в Царскую Семью искренность, преданность и обожание, которых так не хватало в холодном дворце, — таково заключение следователя. И еще он добавлял: «Пользоваться никаким политическим влиянием госпожа Вырубова не могла. Слишком силен был перевес умственных и волевых качеств императрицы».

Итак, простодушная, глупая, некрасивая?..

Вера Леонидовна:

«Она была очень хороша… Красавица — но в очень русском стиле: пепельные волосы, голубые огромные глаза, пышное тело. Я помню, как увидела ее впервые. После репетиции я шла по Невскому. „Атлантида“ жила: неслись щегольские коляски, на дешевых пролетках проезжали ямщики в синих поддевках… Я часто слышу сейчас этот шум исчезнувшей жизни… Вот проносится великолепный султан кавалергарда… Спиной к кучеру в шинели внакидку пролетел градоначальник Петербурга, окруженный велосипедистами, — видимо, скоро должен проехать Государь… Было 2 часа, и появлялись самые роскошные выезды… И вот тогда я увидела экипаж: в нем лениво полулежала молодая женщина, перья шляпы висели над красивым, полноватым лицом, ноги были укрыты меховым пледом.

«Это она», — сказал мой друг. О ней много тогда говорили… Если молва приписывала Распутина царице, Аню отдавали в любовницы царю и Распутину… Кстати, она очень мило рассказывала о себе, и всегда смешные вещи. Только умные люди умеют подтрунивать над собой. Она была умна. И еще она была великой актрисой… Эта женщина, которая участвовала во всех политических играх Распутина, назначала и свергала министров, вела сложнейшие интриги при дворе, могла выглядеть совершенно простодушной русской дурехой…»

Была ли это маска? Или — маска, ставшая навсегда лицом?

Да, она сразу постигла характер «Саны» — так она называла императрицу. Повелительница России была… застенчива. Ее непосредственность сразу натолкнулась на холод двора. Она замкнулась в себе, усвоила сдержанность и отчужденность, которые принимали за надменность. И Аня нашла ключ к сердцу Саны: восторженное, беспредельное обожание.

Но неужели на этой однообразной игре она могла продержаться при Сане целых 12 лет? Нет, она постоянно придумывала новые, захватывающие и опасные игры для царственной подруги.

Среди бумаг, которые вывез Юровский после расстрела Семьи, было множество писем. Всю первую мировую войну, задыхаясь от любви, Аликс и Ники заваливали друг друга письмами. В этих письмах были загадочные строки. Например, в одном из писем к Николаю Аликс делает странную приписку:

«Милый! Ведь ты сжигаешь ее письма, чтобы они никогда не попали в чужие руки?»

Чьи письма? И почему эти письма не должны попасть в чужие руки? И вообще, кто такая эта «она»?

В другом месте: «Если мы теперь не будем оба тверды, у нас будут любовные сцены и скандалы, как в Крыму… Когда ты вернешься, она будет рассказывать, как страшно страдала без тебя… Будь мил, но тверд. Ее всегда надо обливать холодной водой». Итак, оказывается, «она» смеет устраивать сцены, скандалы и преследовать письмами Николая?!

И Аликс, не жалея слов, клеймит эту неизвестную: «Она груба, в ней нет ничего женственного…» «Она надоедлива и очень утомительна» и т.д.

А вот уже совсем злое, карикатурное описание: «Она всецело поглощена тем, насколько похудела. Хотя нахожу, что у нее колоссальный живот и ноги (и притом крайне неаппетитные), ее лицо и румяные щеки не менее жирные и тени под глазами». В письмах Аликс называет ее «Корова»!

Какая ревность! Уже смешная ревность.

Но вот уже почти крик: «Кто бы ни посмел тебя называть „мой собственный“, ты все же мой, а не ее… Аня хочет завтра приехать к нам, а я была так рада, что долгое время мы не будем иметь ее в доме». Да, «она», «Корова» — это Аня! А как же — «наивная, кроткая»? Значит, молва права? И никакой идиллической любви Аликс и Ники не существовало? Была Аня — любовница царя?

Следователь Руднев:

«В данных медицинского освидетельствования госпожи Вырубовой, произведенного в мае 1917 года по распоряжению Чрезвычайной следственной комиссии, было установлено с полной несомненностью, что госпожа Вырубова — девственница».

Значит, ничего не было? Но откуда эти проклятия царицы?

Впрочем, почти одновременно Аликс пишет мужу: «Может быть, ты в своей телеграмме упомянешь, что благодаришь Аню за газету и шлешь ей привет?» И в другом письме: «Аня говорит о своем одиночестве — это меня сердит. Она дважды в день к нам приходит, каждый вечер она проводит с нами 4 часа, и ты ее жизнь…» Значит, «разлучница» преспокойно приходила каждый день и ей разрешали проводить во дворце долгие часы?!

Так что же все-таки было?

Я беседую с итальянской журналисткой. В конце века мы обсуждаем историю двух подруг начала века. Итальянская журналистка пишет книгу о Николае, и я начинаю свой рассказ. Точнее, это всего лишь пересказ того, что когда-то объясняла мне Вера Леонидовна…

2 сентября 1915 года Аликс пишет Николаю: «Взяла Аню на могилу Орлова». 4 октября Аликс снова пишет: «Заехали с Аней на кладбище, где мне хотелось положить цветы на могилу бедного Орлова». О каждом посещении могилы «бедного Орлова» она сообщает Николаю. Это удивительно, ибо «бедный Орлов» был объявлен молвой любовником Аликс. Более того, светская сплетня именовала его отцом Алексея.

Александр Афиногенович Орлов — генерал-майор свиты, однофамилец знаменитого Алексея Орлова, который когда-то возводил на русский престол Екатерину Великую. Мы отмечаем это обстоятельство, ибо Александр Афиногенович несколько играл в этого красавца и кутилу из галантного XVIII века. Но играл уже с акцентом века ХХ — тут был кокаин и прочие прелести.

Все совершенно изменилось с приездом в Петербург молодой гессенской принцессы. Орлов выказывает ей истинно рыцарское почтение. Исчезли грубые гусарские замашки, одно восторженное поклонение рыцаря, встретившего Прекрасную Даму. И когда Аликс была отвергнута родителями Николая, Орлов оставался неизменен в своем поклонении. Подчеркнем — поклонении…