Виталий Полупуднев - Восстание на Боспоре

– Хватай его! – дико, неестественно высоким голосом крикнул Олтак.

Он кинулся к Савмаку с искаженным лицом, готовясь убить его на месте, но был остановлен ударом тяжелого кулака. Царевич пошатнулся и упал на одно колено. Савмак хотел дополнить удар кулака пинком, но дандарии, а вместе с ними Фалдарн и воины кинулись на него и после недолгой борьбы повалили его и скрутили веревками.

– И эту!.. И эту непотребную девку! – задыхаясь, показал Олтак, поднимаясь на ноги. – Вместе, обоих!.. Да узнает весь город, как свободная распутница пряталась в склепе с подлым рабом!

Схваченную пару увели. Воины вышли смущенные, подавленные происшедшим. Склеп опустел, погрузился во мрак.

Через несколько минут у входа в склеп появилась крадущаяся фигура, которая осторожно, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, проникла внутрь усыпальницы. Это был Форгабак. Он зажег факел и при его свете стал рассматривать стены, пол, обнаружил замаскированный пролом, постучал по камню пальцем и рассмеялся. Потом наклонился, поднял с пола какой-то предмет и, спрятав его за пазухой, так же бесшумно покинул склеп.

Едва ли не последними узнали обо всем этом царь и Саклей, уединившиеся в одной из палат дворца для делового разговора.

Они решили послать в Неаполь посла с подарками для Палака и заверениями в дружбе на вечные времена. Тайной целью посольства было выяснить действительную мощь скифской державы и истинные намерения Палака. А если удастся, то склонить скифского царя к походу против Херсонеса, отведя угрозу войны от боспорских рубежей.

Перисад тыкал костлявым, длинным пальцем в грудь вельможе и, кривясь, говорил:

– Было бы несчастьем, если бы Палак двинул на нас свои орды. Крестьяне и весь черный люд, как никогда, обуреваемы бессмысленными мечтаниями. Они в ослеплении ждут Палака, ибо хотят разрушения моего царства!

– Народ всегда жаждет разрушений, – подтвердил Саклей, – если ослабла карающая десница. Он не ведает средины между подневольным трудом и диким безвластием. Кого ты думаешь послать к Палаку?

Перисад опустил прозрачно-синие веки и на минуту задумался.

– А кого бы ты посоветовал? – спросил он, открывая глаза.

– Направь меня, государь.

– Ты угадал мои мысли, мудрый и верный соратник мой. Только ты сможешь сделать все как надо. Но медлить нельзя.

– Буду собираться немедля. Назначь сам подарки Палаку. Лишь одно смущает душу мою…

– Говори!

– Кто поможет тебе, пока я езжу, следить за народом?.. Ты мудр и опытен, но тебе нужны хорошие друзья-помощники. Исполнители твоей воли и советники. А тут еще завязался тайный узел бунта среди фиаситов. Я получил точные сведения. Они хотят собраться в склепе Никомеда Проклятого и обсудить свои противозаконные дела.

– Да, да, – нахмурился царь, – ты говорил мне об этом. Но ведь люди уже направлены, Фалдарн с воинами окружили кладбище. Скоро мы узнаем все.

Долго ждать не пришлось. Послышались мягкие шаги, вошла Алкмена. Царица была возбуждена, грудь ее вздымалась, ноздри вздрагивали, в глазах вспыхивало что-то хищное, злое.

– Государь! – пропела она торжествующе. – Олтак прислал воина доложить мне, что, вместо заговорщиков и смутьянов, в склепе найдена всего-навсего пара влюбленных!..

При этих словах Алкмена не удержалась от презрительного взгляда в сторону Саклея, пораженного таким сообщением.

Царь широко раскрыл глаза. Его лицо стало дергаться, тонкая кожа на висках сморщилась, рот перекосился, стали видны почерневшие зубы.

– Ка… как? – заикаясь, переспросил он. – Пара влюбленных?.. Кто такие?

– Бывший воин из дворцовой стражи Савмак и… развратная, лживая девка, родственница лохага Саклея – Гликерия!

Алкмена рассмеялась холодным смехом. Подвески на серьгах задрожали, сверкая на солнце, лучи которого косо проникали в окно.

– Савмак и Гликерия? – изумился царь, обращаясь к Саклею.

– Не может быть! – вскричал Саклей, багровея. – Это явный обман! Нас провели хитрые рабы! Откуда могла там оказаться Гликерия? Я утром видел ее дома. И что общего у нее с Савмаком?

– А я это давно видела и о многом догадывалась! – резко возразила Алкмена. – Эта распутница вступила в преступную связь с Савмаком не сейчас… а раньше!.. Мало того, она похвалялась своей близостью с Атамбом, сыном Саклея, а теперь сожительствует с Алцимом и, как видите, успевает встречаться и с портовым грузчиком!.. Фи, какая гадость! Теперь уже никто не посмеет защищать и оправдывать ее!

– Подожди! – сморщился, овладев собою, Перисад. – Кто обнаружил их там?

– Первый – Фалдарн с воинами, после него – Олтак.

– Что сказала Гликерия?! – вне себя вскричал Саклей, потеряв обычное равновесие.

– Сказала, что встретилась в склепе для любви с Савмаком.

Чудовищное предположение, что все они стали игрушкой в руках ловких интриганов, все более крепло в душе Саклея. Но кто это подстроил, кто перехитрил его и нанес такой удар его доброму имени?

– Как же так? – обратился к нему царь. – А ты докладывал мне, что сведения верные!.. И мы с сотней воинов ловили двух распутников на смех всему городу!

– Государь, – взмолился Саклей, – тут что-то не так. Чует мое сердце, что вышло недоразумение. Мы выловили тину, а рыба выскользнула из сетей. Где Фалдарн, Форгабак? Они ответят мне за все!.. А Савмака и девчонку я допрошу сам. Они все скажут мне.

– Где преступная пара? – спросил царь.

– Государь, – жеманно, с видом озабоченности ответила царица, – весь народ был свидетелем раскрытия этого разврата! Воины едва смогли защитить блудницу и ее дружка от гнева толпы!.. Все требуют казни раба и продажи в рабство распутницы, по закону отцов наших!

– Гм… Ну и что же?

– Сейчас оба любовника на рыночной площади выставлены на позор!

– Как?.. Уже? – изумился царь, морща нос и скалясь от неожиданности.

– Истинно так! – томно отозвалась царица, вздыхая. – Народ громко требует смерти одного и железного ошейника для другой, бросает в них камнями и грязью!

– В отношении Савмака – согласен. Этот самоуверенный воин слишком распустился. Он забыл, что он всего лишь вскормленник мой… Но девушку!..

– Я вздерну Савмака на железное колесо! – решил Саклей.

– Что он может рассказать? – злорадно отозвалась Алкмена. – Как он проводил время в склепе с твоей родственницей?.. Любопытные признания!

– Не забудь и меня позвать, – досадливо усмехнулся Перисад, – это разгонит мою скуку. Ты обещал мне раскрыть заговор рабов, а раскрыл лишь позор своей родственницы. И она сейчас на площади?

– На площади, – отозвалась царица, видя, что царь недоволен, – но на то воля народа, государь. Отказать в требовании толпы было бы равносильно тому, что прикрыть скандал твоей священной мантией. Каждый недостойный сказал бы, что ты, государь, покровительствуешь противоестественным связям рабов и свободных. Это означало бы всеобщее падение нравов.