Морис Дрюон - Узница Шато-Гайара
- Название:Узница Шато-Гайара
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Эксмо-Пресс
- Год:2002
- ISBN:5-04-009080-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Морис Дрюон - Узница Шато-Гайара краткое содержание
Узница Шато-Гайара - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Когда наконец Бувилль добрался до Гуччо и с торжеством поведал ему о состоявшейся беседе, племянник банкира Толомеи воскликнул:
– Как же так, мессир Юг! Ведь вам удалось подкупить за высокую цену единственного кардинала, который и без того был за нас.
И часть золота, какую неаполитанские Барди через посредство Толомеи ссудили в долг королю Франции, вернулась в карман авиньонских Барда, дабы возместить расходы, произведенные ими на того, кого прочил в папы король Анжуйский.
Глава 7. Цена папы
Тонконогий, чем-то неуловимо похожий на цаплю, прижав подбородок к груди, стоял перед Людовиком Сварливым его брат Филипп Пуатье.
– Государь, брат мой, – говорил он своим холодным, спокойным голосом, напоминавшим голос их усопшего отца Филиппа Красивого, – не признать результаты нашего обследования – это значит отрицать правду, которая бросается в глаза.
Комиссия, назначенная королем для проверки финансовой деятельности Ангеррана де Мариньи, закончила накануне свою работу.
В течение долгих дней под неусыпным оком Филиппа Пуатье граф Валуа и граф д'Эвре, граф Сен-Поль, Людовик Бурбон, каноник Этьен де Морнэ, который, еще не получив соответствующего назначения, уже взял на себя функции королевского канцлера, а также первый королевский камергер Матье де Три и архиепископ Жан де Мариньи просматривали документы, рылись в архивах, строка за строкой изучали записи за те шестнадцать лет, что Мариньи ведал казной, требовали дополнительных объяснений и оправдательных расписок. Надо сказать, что труда они не пожалели, не забыли, ни одной статьи расходов. Под влиянием взаимной ненависти обследователи проникали во все уголки.
И тем не менее не было обнаружено ничего, что могло быть поставлено в упрек Мариньи. Его управление королевской казной и государственными деньгами оказалось разумным и добросовестным. Если он был богат, то лишь благодаря милостям покойного короля Филиппа, да и сам сумел приумножить свои доходы, разумно распоряжаясь ими. Ничто не доказывало, что, по крайней мере в области финансов, Мариньи смешивал свои личные интересы с интересами государства; и уж совсем было недоказуемо, что он обокрал казну, как утверждали его противники. Было ли действительно это открытие неожиданным сюрпризом для его высочества Валуа? Во всяком случае, им владела глухая ярость игрока, поставившего не на ту карту. Карл Валуа, один из назначенных Людовиком контролеров, упорствовал до последнего, отрицая с пеной у рта непреложные факты, понятно, при поддержке Морнэ, который, по сути дела, был лишь подголоском его высочества.
Теперь Людовик Х держал в руках заключение комиссии, одобренное шестью голосами против двух, и все же не решался утвердить ее действия; эта нерешительность оскорбляла его брата Филиппа.
– Чего ради вы просили меня возглавить комиссию, – произнес Филипп, – если вы не желаете принимать ее выводов?
– У Мариньи имеется слишком много защитников, связавших свою судьбу с его судьбою, – уклончиво ответил Сварливый.
– Смею вас заверить, что в комиссии таковых не было, за исключением его брата…
– ..а также нашего дяди д'Эвре, а возможно, и вас самого!
Филипп Пуатье пожал плечами, однако хладнокровия не потерял.
– Не вижу, в сущности, как моя личная судьба может быть связана с судьбой Мариньи, подобное предположение мне просто оскорбительно, – произнес он.
– Вовсе не это я хотел сказать, совсем не это.
– Я не являюсь ничьим защитником, кроме как справедливости, Людовик, равно как и вы, коль скоро вы король Франции.
В ходе истории сплошь и рядом встречаются удивительно похожие и совпадающие положения. Несходство натур, наблюдавшееся между Филиппом Красивым и его младшим братом Карлом Валуа, с точностью повторялось в случае с Людовиком Х и Филиппом Пуатье. Однако на этот раз роли переменились. При своем царствующем брате завистливый Карл выступал в амплуа вечного смутьяна; теперь же старший брат был явно неспособен управлять страной, зато младший был рожден государем. И точно так же, как тщеславный Валуа в течение двадцати девяти лет не переставал твердить про себя: «Ах, был бы я королем…», точно так же и ныне, только с большим основанием, твердил про себя Филипп Пуатье: «В этой роли я был бы куда более уместен»…
– К тому же, – продолжал Людовик, – многое мне просто не по душе. Взять хотя бы это письмо, которое я получил от английского короля, где он советует мне относиться к Мариньи с таким же доверием, с каким относился к нему наш отец, и превозносит услуги, оказанные коадъютором обойм королевствам… Терпеть не могу, когда меня учат.
– Стало быть, лишь потому, что наш зять дает вам мудрый совет, вы отказываетесь ему следовать?
Большие тусклые глаза Людовика избегали глаз брата.
– Подождем возвращения Бувилля; один из моих конюших, посланный ему навстречу, сообщил, что приезда его следует ожидать нынче.
– А какое, в сущности, имеет отношение Бувилль к вашим решениям?
– Я жду новостей из Неаполя, а также о конклаве, – проговорил Сварливый, уже начиная раздражаться. – И не желаю идти против нашего дяди Карла, по крайней мере сейчас, когда он прочит свою племянницу мне в супруги и сумеет добиться избрания папы.
– Итак, насколько я вас понимаю, вы готовы пожертвовать ради удовлетворения неприязненных чувств нашего дяди неподкупным министром и удалить от власти единственного человека, который в данный момент способен управлять делами государства. Поостерегитесь, брат мой: вам не удастся и далее отыгрываться на полумерах. Вы сами видели, что, пока мы копались в бумагах де Мариньи как человека, заподозренного в злоупотреблениях, вся Франция продолжала повиноваться ему, как и раньше. Вам придется или полностью восстановить его в правах, или же окончательно низвергнуть, объявив виновным в вымышленных преступлениях, следовательно, подвергнуть каре преданного слугу – а это обернется против вас самого. Пусть Мариньи подыщет вам папу только через год; зато его выбор будет сделан в соответствии с интересами государства, например, падет на бывшего епископа Пуатье, которого я хорошо знаю, так как он из моих владений. А наш дядя Карл будет твердить, что папу изберут не позже чем завтра, но и он добьется успеха не раньше, чем Мариньи, да подсунет вам какого-нибудь Гаэтани, а тот переберется в Рим, будет оттуда назначать ваших епископов и всем распоряжаться.
Людовик молча смотрел на лежащий перед ним документ, подготовленный по делу Мариньи Филиппом Пуатье.
«…Сим одобряю, хвалю и утверждаю счета сира Ангеррана де Мариньи (Валуа потребовал и добился, чтобы в документ не были включены титулы генерального правителя), не имею к нему, равно как и к его наследникам, никаких исков в отношении сборов, проводившихся управлением казны Тампля, Лувра и Королевской палаты».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: