Виктор Островский - Моссад: путем обмана (разоблачения израильского разведчика)

Мы также научились постоянно совершенствовать нашу маскировку, обращаться с разными паспортами. Может быть так, что мы идем по улице с одним паспортом, нас арестовывают. На допросе мы совершенно надежно доказываем нашу «легенду», потом «бодель» снабжает нас новым паспортом. Если после этого нас снова арестуют полицейские, мы должны быть в состоянии точно так же безупречно убедить их в правильности нашей новой «легенды».

Мы также выучили многое о «Цафририм» и сети, которую в качестве защитной стены строят евреи по всему миру. Но я просто не мог принять концепцию создания групп еврейской «гражданской самообороны». Я придерживался мнения, что такие группы, в которых даже дети учатся устраивать тайники для хранения оружия, чтобы защищать свои синагоги, могут только повредить, а не помочь евреям в такой, к примеру, стране, как Великобритания. Я возразил, что группа людей, даже если ее дискриминируют и пытаются искоренить (как это происходило с евреями), все же не имеет права нарушать законы в демократических странах. Я, возможно, еще мог бы представить что-то подобное в Чили или в Аргентине того времени, или в похожих странах, где людей хватают прямо на улицах, но не в Англии, Франции или Бельгии.

Факт существования антисемитских групп, реальных или воображаемых, все-таки не может служить оправданием такому противозаконному поведению. Ведь если посмотреть на сам Израиль, то мы найдем там немало антипалестинских групп. Разрешим ли мы на этом основании палестинцам устраивать склады оружия и создавать отряды гражданской самообороны? Или назовем их за это террористами?

Конечно, подобные дискуссии считались в Моссад неуместными, особенно после ссылок на Холокост. Я знал, что Холокост был одним из самых печальных событий в истории евреев: отец Беллы четыре года провел в Освенциме, большая часть ее семьи погибла от рук немцев. Но ведь нельзя забывать, что помимо евреев погибли еще 50 миллионов человек. Немцы пытались, например, искоренить цыган, различные религиозные группы, русских и поляков. Холокост мог бы (а я считал, что и должен был бы) послужить для Израиля основанием сблизиться с другими нациями, а не отделяться от них. Но это было лишь моим личным мнением, и то, что я его высказывал, не приносило большой пользы.

Наши еженедельные «спортивные» занятия тоже резко изменились. Появилась новая дисциплина, весьма небезопасная. Нам приходилось теперь регулярно ездить в одно здание на военном складе близ Херцлии, где мы учились быстро подниматься и спускаться по веревочным лестницам, ведя при этом огонь боевыми патронами и уворачиваясь от деревянных пуль, которыми нас обстреливала специальная машина. На близком расстоянии эти деревянные пули наносили серьезные ранения. Нам нужно было научиться уклоняться от пуль и стрелять, привыкнуть к оружию и одновременно тренировать тело.

Мы учились также спускаться, как альпинисты, по канату, например, по стене дома. Затем тренировались съезжать по канату с зависшего вертолета, учились технике «прыгай и стреляй», с помощью которой можно пристрелить террориста, захватившего автобус.

Следующий предмет назывался «вербовка агента с помощью дружественной разведслужбы». Это означает вербовку на основе взаимности, например, с ЦРУ. Преподаватель сказал, что это лишь один раз будет темой лекции. – Как это делается? – спросил он и тут же ответил – Никак. Мы этого не делаем. Мы помогаем им, если у них уже есть объект вербовки и делаем вид, что это происходит на основе взаимности. Но если можем сделать это сами, то сами и делаем.

Затем он объяснил, как перевербовать агента у дружественной разведки. Все начинается с совместной операции. Затем агента перебрасывают в другую страну, передав ему измененные инструкции, а потом сообщают дружественной разведке, что связь с общим агентом утеряна. Простая процедура: я встречаюсь с ним, разрешаю ему быстро исчезнуть и выплачиваю удвоенный гонорар. Так он становится только нашим агентом, мы называем таких «голубой и белый» – по цветам израильского флага.

Захватывающим моментом учебы был фильм, который назывался «Президент под прицелом» – детальное расследование убийства президента США Джона Ф. Кеннеди 22 ноября 1963 года. Гипотеза Моссад состояла в том, что убийцы – киллеры мафии, а не Ли Харви Освальд, собственно, метили в губернатора Техаса Джона Коннолли. Коннолли ехал в одной машине с Кеннеди, но был лишь ранен. В Освальде видели только жертву всей истории. По этой версии именно Коннолли был целью гангстеров, которые хотели войти в нефтяной бизнес. Моссад считал официальную версию убийства абсолютной чепухой. Чтобы проверить свою теорию Моссад была проведена точная имитация движения автоконвоя, дабы удостовериться, смог ли бы отличный снайпер со значительно лучшим оружием, чем у Освальда, поразить движущуюся цель с расстояния в 80 метров. Нет, не смог бы.

Все было прекрасно продумано. Если бы погиб Коннолли, каждый предположил бы, что пули предназначались Кеннеди. Если бы они попали в Кеннеди, то это посчитали бы вполне возможным. Единственная пуля прошла через затылок Кеннеди, пробилась сквозь его грудь и ранила Коннолли. В фильме было ясно видно, что эти точки находятся не на одной линии. Если пуля могла летать зигзагами, то именно эта.

У Моссад были все фильмы об убийстве в Далласе, фотографии территории, топография, аэрофотоснимки, все. С помощью манекенов раз за разом репетировалось движение автоколонны президента. Профессионалы спланировали бы убийство именно так. Если бы мне пришлось пользоваться крупнокалиберной винтовкой, для стрельбы у меня было бы лишь немного подходящих мест. Идеальным было бы найти точку, откуда я смог бы максимально долго держать цель под прицелом, где я находился бы как можно ближе к ней, но сам оставался бы незамеченным. Исходя из этого, мы выбрали несколько точек и дали стрелять не одному человеку – одновременно с разных направлений.

У Освальда была купленная по почте магазинная винтовка «Манлихер-Каркано» с ручным заряжанием калибра 6,5 мм и с оптическим прицелом с четырехкратным увеличением. Он заказал ее по каталогу за 21,45 долларов. Еще у него был револьвер «Смит-энд-Вессон» 38-го калибра. Так и не было окончательно установлено, стрелял ли он два или три раза, но в любом случае, он пользовался обычными армейскими патронами с начальной скоростью 650 м/с.

Во время проигрывания ситуации снайперы Моссад пользовались лучшими и более тяжелыми винтовками, поставленными на треноги, и стреляли тогда, когда по громкоговорителю звучала команда «Огонь!» Лазерная система поиска цели показывала, куда попали пули. По результатам нашего расследования винтовку, скорее всего, навели в голову Коннолли, а Кеннеди в неподходящий момент сделал какой-то жест или какое-то движение. А может быть, стрелок на секунду опоздал с выстрелом.