Стивен Лохед - Артур

— Тогда мы не можем просто забыть о нем, — сказал Мерлин. — Все труднее, чем я думал.

— Предоставьте Мелата мне! — заявил Градлон. — Я с ним разберусь.

Артур доел кашу, отодвинул миску и взял кубок. От приправленного пряностями разведенного вина поднимался пар. Градлон на мгновение задержал взгляд на юноше и промолвил:

— Сын Аврелия — кто бы мог подумать? Здрав будь, Арторий! Приветствую тебя.

И Градлон поднял ладонь в дружеском, но искреннем приветствии.

Артур улыбнулся.

— Я еще не король.

— Пока нет, — согласился Мерлин. — Но, может, к исходу дня мы все скажем иначе.

Однако этим словам не суждено было сбыться.

Артуру не по душе было умасливать Морканта. Дай ему волю, он бы предпочел решить спор лезвием меча. Лучше короткий жар поединка, чем ядовитый холод интриг.

Мерлин все понимал, но твердо стоял на своем.

— Ты рожден воевать, мальчик, — сказал он. — Что тебе мелкая вражда? Потерпи, она пройдет.

— Пусть ненавидят, мне все равно, — отвечал Артур (по-моему, вполне искренне). — Возмущает другое: как они смеют отказывать в том, что принадлежит мне по праву.

— Я скажу тебе кое-что, ладно? С Аврелием обходились не лучше, — промолвил Мерлин. — А ведь его любили. Подумай об этом.

Артур обратил взор к толпе (церковный двор уже заполнился народом).

— А меня ненавидят?

— Они еще не решили.

— Где Эктор и Кай? Я их не вижу.

Эктор и его сын, Кай, прибыли в Лондон и отыскали нас на пути к церкви.

— Я велел им найти Морканта и побыть с ним.

— С ним?!

— Может, он не станет вопить так громко, если будет слышать только свой голос.

Артур мрачно улыбнулся.

— Я не боюсь Морканта.

— Речь не о страхе, Артур, речь о власти, — серьезно отвечал Мерлин. — Моркант может дать то, в чем ты больше всего нуждаешься.

— Мне не нужно его одобрение.

— Его согласие.

— Это одно и то же, — буркнул Артур.

— Возможно, — ответил Мерлин. — Возможно.

— Я хотел бы поговорить с Каем.

— Позже.

— Чего мы ждем? Покончим с этим скорее.

— Еще чуть-чуть постоим. Пусть Моркант и его друзья покипят на медленном огне.

— Это я киплю, Мирддин! Давай же покончим с этим раз и навсегда.

— Ш-ш-ш, терпение.

Несмотря на холод, народ все прибывал. Артур, Мерлин и я стояли в неприметной арке, ожидая, пока короли и лорды сойдутся снова смотреть на чудо, в которое не верят. И все же они шли. Что им оставалось?

Я всматривался в толпу, всей душой надеясь, что Меуриг с Кустеннином уже здесь, и гадая, почему нет Лота. Что их задержало? Я чувствовал: их присутствие что-то изменило бы, хотя умом понимал, как тщетна эта надежда.

Так или иначе, Мерлин уже определил ход дальнейших событий.

Урбан, лысый, с двойным подбородком, подбежал к нам, шлепая сандалиями по мокрым камням.

— Все готово, — чуть запыхавшись, выговорил он. — Все сделано, как ты велел.

Артур повернулся к епископу.

— Что сделано? — Вопрос был обращен к Мерлину.

Я просил Урбана приготовить место, где мы могли бы посидеть и поговорить, как приличные люди. Не орать же на церковном дворе, словно на конском торге. Это очень важно, Артур. Когда люди садятся вместе, они скорее послушают доводов разума.

— Да, — отвечал Урбан. — Так когда вы будете готовы…

— Я подам знак, — отвечал Мерлин.

— Хорошо. Я займу свое место. — Урбан сложил ладони и поспешил прочь. Дыхание его клубилось в морозном воздухе.

Артур нетерпеливо притопывал. В толпе возникали свои течения и водовороты. Несколько лордов собрались возле камня, они громко переговаривались и выразительно озирались по сторонам. Еще чуть-чуть — и они начнут кричать, требуя Артура. Если он не появится, начнутся беспорядки.

Артур чувствовал напряжение толпы, кожей ощущал ее течения. Он обратил лицо к Мерлину и взмолился:

— Ну пожалуйста, давай покончим с этим.

В это мгновение в толпе начался крик.

— Видишь? Они, как и я, устали ждать.

Думаю, этого и дожидался Мерлин. Он хотел, чтобы толпа и сам Артур были взбудоражены и наэлектризованы до предела.

— Да, — кивнул Мерлин, — думаю, мы достаточно их потомили. Идем. Помни мои слова. И, что бы ни было, никому не уступай меча.

Артур коротко кивнул. Он все понял.

Мерлин двинулся к камню. Его сразу узнали.

— Эмрис! Дорогу Эмрису! Дорогу!

Толпа расступилась.

Мы подошли к камню. Словно бросая вызов, Моркант и его друзья стояли прямо напротив нас, презрительно кривясь и фыркая. Враждебность исходила из них, подобно пару изо рта и ноздрей. День словно стал темнее.

Камень, припорошенный снегом, казался огромным, белым, холодным-прехолодным. А великий меч Максена Вледига, Меч Британии, стоял, погруженный по рукоять, неподвижный, как и сам камень, и не было в мире силы, способной их разъединить.

Неужто мне померещилось, что Артур вытаскивал меч?

В скудном свете серого дня вчерашнее представлялось далеким и туманным, как смутный сон. Камень одолел всех, кто брался за рукоять. В этот страшный день он победит и Артура. Британия окончательно погрузится во мрак.

Мерлин воздел руки над головой, хотя толпа и без того затаила дыхание. Он выждал, пока все глаза устремятся на него, и произнес:

— Меч из камня уже вынимали, чему многие были свидетелями. Однако теперь его вынут при свете дня, на виду у всех собравшихся, дабы не было обвинений в обмане или колдовстве.

Он подождал, чтобы все переварили его слова. Поднялся ветер, хлопьями повалил снег — казалось, с неба летят клочья овечьей шерсти.

— Хочет ли кто из вас испытать камень? Если да, пусть подойдут сейчас. — В голосе Мерлина звучала сталь, его вызов был холоден и суров, как сам камень.

Разумеется, охотники сыскались, хотя каждый в душе знал, что потерпит неудачу, как прежде. Однако дураку непременно надо опозориться еще раз.

Первым к мечу подошел юный змееныш Цердик, сын Морканта. С кривой усмешечкой он выступил вперед и схватил рукоять, словно заявляя права на чужое богатство. Глупец тянул, насколько достало дерзости — а ее было немало. Толпа подбадривала его криками, но вскоре Цердик отступил, красный от стыда и натуги.

Следом подошел Маглос Думнонийский, сын Морганога, скорее из любопытства. Он опасливо тронул рукоять, словно боялся обжечься, и отошел, ничуть не опечаленный своим поражением.

Теперь к камню шагнул Оуэн Виндду, вождь корнубийцев, двумя руками рьяно взялся за рукоять и дернул так, что побелели костяшки пальцев. С громким стоном он отпрянул назад, не сдвинув меч и на волос.

Дальше напирали: Кередигаун Гвинеддский и король соседних с ним земель Огриван, Морганог, последовавший примеру сына и преуспевший не больше его, старый Антоний из Кантии, согбенный старостью, но ретивый не по летам… и другие: лорды, короли, вожди. Каждый хотел подержаться за рукоять. Сыновья не отставали от отцов.