Стивен Лохед - Артур

Машины были из бревен, которые приходилось тянуть из долины лошадьми. Работа продвигалась медленно, однако через пять дней она завершилась. Теперь можно было идти в бой.

Когда варвары увидели башню, они подняли страшный вой, но, когда с небес метеорами полетели камни, завыли от ярости и отчаяния. Англы раздевались донага и бегали по стене, не прячась за парапетом, в надежде подманить нас на расстояние досягаемости топоров, молотов и камней.

Однако Артур не поддавался. Они велел, чтобы наши не подходили к стене, но держались поодаль, предоставляя работать осадным машинам. Онагр день и ночь метал камни, так что даже за стенами врагу негде было укрыться.

За три дня варвары вдоволь натерпелись от недостатка еды и постоянного града камней, за семь — ослабели и отупели от голода. Только тогда Артур приказал подкатить к стене башню. В нее посадили лучших воинов во главе с Каем, который вымолил себе привилегию повести бойцов на крепость.

Дай ему Бог крепкого здоровья, он упрашивал с таким жаром, что Артур передал ему Каледволх в знак того, что облекает его своей властью.

Воины выстроились черепахой — сдвинули над головой щиты — и медленно двинулись к стене, толкая перед собой огромную башню. Мы с Артуром наблюдали за битвой с каменной скалы неподалеку.

Я храбрец, первый в бою, но, признаюсь, не хотел бы впереди всех прыгать из башни на стену. Это сделал Кай, явив необычайную доблесть: он в одиночку сразил с десяток врагов, прежде чем подоспел первый из его товарищей. Не знаю, как его не убили, когда он запрыгнул на стену.

Следом в башню повели свои дружины Гвальхавад, Кадор и Овейн, за ними Мальгон, Борс и Кередиг. Как только первые бритты оказались на стене крепости, остальных стало не сдержать. Короли спорили за место в башне.

Поначалу, как я говорил, сражение разыгрывалось на стене, но вскоре переместилось во двор, и началось столпотворение. Здесь нельзя было размахнуться мечом, не попав разом в своего и чужого, поэтому кимброги орудовали копьями. Будь они молотильщиками, им бы не добыть большего урожая! Варвары надеялись отбить нападение числом и потому бросались голыми телами прямо на британские копья. Тела валились одно на другое — стена дергающихся рук и ног — перед Каем и кимброгами, и враги были вынуждены лезть по трупам собственных родичей.

Теперь бритты во множестве были на стене и метали копья в бурлящее смешение тел. Англов в каере было столько, что каждый удар попадал в цель.

— Нет нам в том чести, — заметил я. — Все равно что убивать бессмысленных скотов.

— Бальдульф так же упрям, как и горд, — ответил Артур. — Но скоро этому конец.

Словно подтверждая правоту его слов, ворота (засыпанные изнутри камнями и мусором) рухнули наружу, и в облаке белой пыли из крепости вырвался враг. Короли бриттов только этого и ждали. Кустеннин, Эннион, Огриван и Кередиг ринулись в бой. Грохот сшибки докатился до скалы, с которой смотрели мы.

— Спустимся туда? — Я указал на кипящий внизу бой.

Артур резко мотнул головой.

— Нет надобности. Пусть эта победа достанется Каю и королям.

— Он повернул коня. — Едем, подождем их в долине.

Упрямство Бальдульфа стоило ему победы. Гордость стоила ему жизни.

Предводитель варваров не пожелал сдаваться и, даже проиграв сражение, не запросил пощады. Кадор убил его и насадил голову бретвальды на его же штандарт, который потом водрузил на груду трупов перед Каер Гвиннионом.

Артур встретил победоносное войско в долине. Кай, Кадор, Борс и Гвальхавад возвращались в лагерь впереди длинной колонны. Артур распорядился поставить походное кресло у брода и приветствовал воинов, как героев, наделяя их всех дарами.

Кай и прочие вожди были очень довольны, потому что добыча в крепости оказалась скудной. Не удалось добыть ни золотого колечка, ни даже медной пряжки. Артур восполнил недостачу из прежних запасов и предложил отпраздновать победу.

Однако пировать не хотелось. Утомленные боем, все думали только о возвращении домой. Близилось время жатвы, короли торопились в свои владения, слишком долго пребывавшие без присмотра. Война была выиграна по крайней мере на этот год. Пришла пора расходиться в свои пределы. Поэтому мы построились и через длинную, широкую долину Твида двинулись на восток, где покачивались на якорях корабли. И, подняв паруса, поплыли на юг.

Слава Богу на небесах! Наше возвращение в Каер Мелин было сплошь веселье и радость. Народ толпился в крепости и вдоль дороги от ворот до самого брода. Нас встречали криками и пением. По большей части это были люди Меурига, хотя многие пришли из соседних кантрефов и приветствовали нас столь же сердечно.

Артур, широкая душа, закатил пир для всех из своей собственной казны. Прочие короли радовались его щедрости, но никто не предложил выставить за свой счет козу или поросенка на общий стол.

Так-то они ценят свое доброе имя! Уж я бы не стал из-за цены нескольких свиней или бычков рисковать, что барды на весь белый свет ославят меня скупцом!

После пира короли разъехались по своим королевствам, а мы принялись запасать провиант — ибо в Каер Мелин уже стекалась подать от всех, кто клялся поддержать предводителя. Прослышав о победах Артура, вожди Британии внезапно расщедрились.

Зима выдалась темной, холодной и снежной, наверное, самой снежной на моей памяти: горы и холмы укутал чистейшей белизны плащ, долины оделись густым белым руном, но мы не печалились. В палатах Артура жарко пылал огонь, а Мирддин пел о доблести и подвигах. Сердца наши уносились ввысь.

На солнцеворот справили святой праздник Рождества. Обедню служил недавно поставленный епископ Тейло, помогали ему Иллтид и другие чтимые священники. Казалось, церковь с особой охотой изливает свою благодать на златое чело Артура: в нем видели защитника своих трудов от ярости проклятых идолопоклонников. И впрямь, добрые братья больше других претерпели от язычников; многие были убиты прямо у алтаря или сожжены в пламени.

Итак, клирики благословляли Артура и всечасно молились о его здравии и долгоденствии. Рождество в Каер Мелине дало нам ощутить, каким будет правление Артура. А более счастливого правления я не берусь вообразить, как не надеюсь отыскать в другом месте.

По мне, зима пролетела слишком быстро. Тепло возвращалось, небо становилось выше, солнце светило дольше. Реки вздулись от дождя, ветер уже не заставлял ежиться, все зеленело и распускалось.

Как только кончилась распутица, я поскакал в укрытые холмами лощины, где должны были жеребиться кобылы. Пастухи потрудились на славу: двести уже объезженных лошадей готовы были пополнить нашу алу. В этом году бойцам Артура не придется идти в бой пешими, да и в следующие годы, сдается, тоже.