Стивен Лохед - Артур

Мирддин поднял перед Артуром деревянное распятие.

— Артур ап Аврелий ап Константин, будущий Верховный король над всеми нами, признаешь ли ты Господа Иисуса своим Верховным Владыкой и клянешься ли Ему в верности?

— Признаю и клянусь, — отвечал Артур. — Не будет мне иного владыки, кроме Него.

— Клянешься ли служить Ему во всем, как будут служить тебе, доколе станет сил?

— Клянусь служить Ему во всем, как мне служат, доколе станет сил.

Мирддин торжественно кивнул и продолжил:

— Будешь ли кланяться Христу по своей охоте, чтить Его с радостью, верить Ему и любить Его больше всего на свете, даже до последнего твоего вздоха?

— Буду кланяться Богу с величайшей охотой, чтить Его с величайшей радостью, верить Ему и любить Его больше всего на свете, даже до последнего моего вздоха.

— Клянешься ли блюсти справедливость, проявлять милосердие, искать истину прежде всего другого, править своими людьми с любовью и состраданием?

— Клянусь блюсти справедливость, проявлять милосердие, искать истину прежде всего другого, править своими людьми с любовью и состраданием, как если бы передо мной был Сам Господь Бог.

После этого Мирддин подошел и снял с Артура плащ. Тейло и Дубриций вынесли новый плащ императорского пурпура с золотой опушкой, надели Артуру на плечи и застегнули большой серебряной пряжкой в виде оленьей головы. Мирддин воздел руки и произнес:

— Ступай, Артур, на добрые дела, правь справедливо, живи достойно, будь народу путеводным светом и крепкой опорой, какие бы испытания ни выпали на долю этой страны.

Артур повернулся, сжимая щит и меч. Новый пурпурный плащ ниспадал с его плеч на каменный пол.

— Народ Британии, вот твой Верховный король! Повелеваю любить его, чтить, слушаться и служить ему так, как сегодня он обещал служить Царю Небесному.

Люди уже открыли рты, чтобы разразиться торжествующими криками, но никто не успел произнести и звука, как двери с грохотом распахнулись и в церковь ворвались двенадцать воинов с копьями. Кай и Бедуир, выхватив мечи, бросились вперед и схватились бы с пришельцами, если бы Дубриций не остановил их, сказав:

— Стойте! Да не прольется кровь в этот святой день! Отложите оружие, узнаем, за какой надобностью эти люди пришли.

Незнакомые воины бесстрашно приблизились к самому алтарю, у которого стоял Артур. Без единого слова они окружили алтарь и замерли, подняв копья. И тут собравшиеся увидели нечто в высшей степени необычное: шестнадцать прекрасных темнокудрых дев в белых одеяниях и босых прошествовали к алтарю, и каждая держала в ладонях по белому голубку.

Приблизившись к тому месту, где стоял Артур, девы остановились и повернулись. Тут же за ними последовали три высоких военачальника в зеленом и черном с ног до головы. Каждый держал на вытянутой руке обнаженный меч, и все они шагали спиной вперед.

Не глядя ни вправо, ни влево, они встали возле дев с голубками. И тогда двенадцать воинов грянули копьями о каменный пол, и тут же появилась еще одна дева, прекраснее и грациознее прочих, со сверкающим копьем в одной руке и голубком в другой.

И эта девица была облачена в изумрудный плащ с пурпурной опушкой и длинное платье, желтое, как солнечный свет. Волосы ее цвета воронова крыла были распущены по плечам и украшены белыми и золотистыми полевыми цветами, щеки алели, как розы, чистое высокое чело выражало благородную гордость, а глаза искрились весельем. Она была босиком, но тем не менее решительной, хоть и изящной поступью направилась к алтарю.

Собравшиеся в церкви пожирали глазами удивительную девицу и перешептывались:

— Кто она? Кто это такая? Почему с копьем? Что ей понадобилось?

Однако Артур знал, кто она, и, хотя не ожидал ее появления, сразу понял, зачем она здесь.

— Что такое? — хриплым шепотом спросил Мирддин Бедуира. — Что происходит? Отвечай!

— Это Гвенвифар, — неуверенно ответствовал Бедуир. — Наверное, она явилась почтить Артура.

— Почтить, как бы не так! — фыркнул Мирддин. — Она явилась заявить на него права!

Гвенвифар остановилась перед Артуром, низко склонилась и положила копье у его ног. Потом выпрямилась и вложила ему в руки белого голубка, а затем, не колеблясь, взяла у Верховного короля меч Британии — взяла за лезвие, сомкнув на блистающей стали длинные пальцы. Подняв Калибурн к губам, она поцеловала перекрестие рукояти и прижала обнаженный клинок к груди.

Все это произошло мгновенно. Никто не понял, что это было, кроме Мирддина, отлично знавшего, при чем тут мечи и голубки, и Артура, который понял в этот миг, что нашел единственную девушку в мире, равную ему отвагой и превыше всех достойную его любви.

Так Артур стал Верховным королем Британии. И так он женился.

Гвенвифар привезла с собой свадебный дар: столовую ротонду, искусное сооружение, подобных которому не ведали британские зодчие. Вернее, привезла она чертежи: пять древних пергаментных свитков, плотно завернутых в белое полотно. Чертежи эти короли Ирландии хранили из поколения в поколение. Насколько известно, во всем мире есть лишь одна подобная ротонда — на Востоке в Царьграде.

Да, необычный свадебный дар. Впрочем, вполне подходящий для королевы-воительницы. Мысль эта зародилась у Гвенвифар в Инне Аваллахе, у Дивного Народа, куда она приехала свести знакомство с Харитой, матерью Мирддина и дочерью Короля-рыболова Аваллаха.

Надзирать за постройкой ротонды поручили Мирддину; великий Эмрис единственный в нашем краю обладал достаточными познаниями. Работа эта стала краеугольным камнем царствования Артура, как тому и следовало быть.

Строительство началось и в Каер Мелине, южной столице Артура, и в Каер Лиале, который он избрал своей северной резиденцией. Верховный король решил держать два главных двора, чтобы сохранить единство Британии. Каер Лиал, бывший Каер Лигвалид, северный Город Легионов, годился для этого как нельзя лучше. Крепость стояла близко и от Вала, и от удобной гавани на перекрестке семи дорог, которые расходились во все концы Острова Могущественного.

Каер Лиал, давно заброшенный, лежал в серых развалинах: затихшие улочки, провалившиеся крыши, заросшие травою казармы, огромный пустой форум. Окрестные жители понемногу разбирали стены на постройку своих домов, но по большей части некогда гордый город медленно разрушался сам.

В Каер Лиал я и приехал с отцом, Кау, властителем Трат Горида, получившим власть от Верховного короля. Он приехал, чтобы исполнить долг — отдать меня в кимброги.

Я обучался искусству барда с тех пор, как выучился говорить — впрочем, учился я и латыни, — и сердце мое замирало при мысли, что мне, может быть, доведется сидеть у ног Высокочтимого Эмриса, Верховного барда Британии. Не забуду тот день, когда я прибыл ко двору Пендрагона.