Сергей Алексеев - Возвращение Каина (Сердцевина)

— Есть такой путь к вере — через обряд, — терпеливо объяснил Олег. — Благодать входит в душу человека через таинства христианских обрядов.

Кирилл вдруг бросил ложку и взмахнул руками:

— А я не хочу! Не хочу никакой обязаловки! Не хочу насилия над собой!.. Позвольте узнать, что изменилось в нашей жизни? Ничего! Одно политическое насилие над личностью сменилось другим. Только и всего!

Олег побледнел и, опустив голову, стал постукивать костяшками четок. Вновь назревала размолвка, судя по настроению братьев, готовая перерасти в ссору.

— Кирилл! — одернула его бабушка Полина. — Ты не умеешь вести себя в обществе. Нужно уважать чужие чувства, тем более чувства родного брата.

— Нет, а мои чувства уважают? — взъерепенился тот. — Я не против веры. Если это нужно — готов креститься, идти под венец. Но чтобы это стало не просто обычаем, а моей личной потребностью.

— Откуда же взяться потребности, если душа твоя, брат, в мерзости? — с отеческими нотками проговорил Олег. — Если она еще слепая?

— В мерзости?! — изумился и вознегодовал Кирилл.

Он был готов сорваться, однако Аристарх Павлович ввел в комнату Валентину Ильинишну.

— Дорогие господа! — торжественно пропел он веселым басом. — Мы ждали подходящего момента! И заявляем вам: мы с Валей женимся!

— Палыч! — закричал Кирилл, перенося изумление на Аристарха Павловича. — Палыч! Тиимать! Вот это да!

Он бросился к окну и стал тискать, хлопать по плечам. За столом сразу повеселели, и назревающая ссора вмиг была забыта. Аннушка поцеловала Валентину Ильинишну, повлекла за собой, чтобы усадить рядом. Однако бабушка Полина изъявила желание поздравить ее, и Валентину Ильинишну подвели к коляске.

— Будь счастлива, дочка, — растроганно сказала бабушка Полина и поцеловала ее в лоб. — Аристарх Павлович — человек достойный и ласковый. Как за каменной стеной будешь с ним!

Безучастной оставалась лишь Надежда Александровна, скромно сидящая на уголке, да Олег, взиравший на суету с молчаливым спокойствием.

— Тиимать, Палыч! — заливался Кирилл, наливая вино. — А давай одну свадьбу сыграем, а? Аннушка? Полина Михайловна? Валентина Ильинишна? Не две же собирать! Народ? А экономия какая!

— Ну, будем вам мешать, — затянул Аристарх Павлович. — Вы — молодые люди, пусть будет праздник ваш! А мы семейным кругом… отметим торжество дня через два…

— Спасибо, Кирилл, но Аристарх Павлович прав, — вступила Валентина Ильинишна. — Невеста на свадьбе должна сиять одна! И жених тоже.

— Правильно, — подтвердила бабушка Полина. — Это же тебе не комсомольская свадьба, одна на десять пар, всем колхозом сразу.

— Эх, зря! — не сдавался Кирилл. — Как здорово бы было! Мы бы сразу с Палычем оженились!.. Палыч, помнишь, как мы сидели тут вдвоем и мечтали жениться? Давно ли было?!

— Не я, а ты мечтал! — засмеялся Аристарх Павлович. — А я и не мечтал…

— Слушай, Палыч! А ты венчаться будешь? — спохватился Кирилл. — Валентина Ильинишна?

— Не знаю! — засмеялась Валентина Ильинишна. — Я все отдаю на откуп Аристарху Павловичу. Как он скажет, так и будет!

— Вот это голос женщины! — возрадовался Кирилл. — Предлагаю выпить за счастливое известие и за наших невест!

— Ну вот, нам осталось найти невесту Олегу, и будет как в кино, — сказала бабушка Полина. — Аристарх Павлович, дочка когда приедет?

— Да жду вот, жду, — пропел Аристарх Павлович. — С весны ведь не бывала… На свадьбу позову!

— Оставьте, Полина Михайловна, — отозвался безучастный Олег. — Что говорить напрасно…

— Отчего же напрасно? — строго спросила бабушка Полина. — Тебе жениться надо, а ты в монастырь собрался. Вон какой парень, не хромой, не горбатый. Погоди, вот увидишь дочку Аристарха Павловича, тогда я на тебя погляжу…

— А что, Аристарх Павлович? — дразня Аннушку, спросил Кирилл. — Красивая у тебя дочка?

— На чужой каравай — рот не разевай! — отрезала бабушка Полина. — Ишь, гусар!

— Мне своего каравая не съесть! — засмеялся Кирилл.

— Еще посмотрим, кто кого съест, — заметила Аннушка.

Олега на время забыли, и он успокоился, да бабушка Полина не отступалась.

— Кому в ученье, кому в монастырь — такие дела на семейном совете решают, — заявила она. — Мало ли что ты придумал. Теперь у тебя есть семья, дом. Ты теперь не один, чтобы своей судьбой распоряжаться. К тому же ты молодой, можешь сделать глупость, и потом назад пути не будет.

— Я уже сделал выбор, — уверенно заявил Олег. — Вы же не знаете, как я жил.

— Ну, кое-что знаем, — не согласилась бабушка Полина. — Молодость и есть молодость… Приедет Алеша, сестра твоя приедет, тогда и посоветуемся.

— Навряд ли что-то изменится…

— Опять насилие! — деланно вздохнул Кирилл. — Я думал, только в армии командиры…

Аннушка наклонилась к нему и прошептала:

— Пойдем, что-то покажу! Что я нашла!..

Они ушли в комнату бабушки Полины, и Аннушка сняла с полки мраморную женскую руку.

— Ты нашла? — обрадовался Кирилл. — Нет, это я нашел! Первый нашел! В день приезда!

— А что же ты бросил ее?

— Не знаю, — рассматривая обломок, проронил он. — Что-то взбрело в голову… Подумал, несолидно…

— Эх ты! Посмотри, какая красота! — любуясь линией мраморной кисти, сказала Аннушка. — Можно представить, какая была скульптура.

— Я знаю, где она стояла! — спохватился Кирилл. — Там наверняка еще есть обломки.

— Пошли копать? — загорелась Аннушка. — Прямо сейчас.

Они переоделись и, не возвращаясь к столу, нашли лопату и грабли. Кирилл отломил кусок толстой проволоки и сделал щуп. Ориентир был — стена Института вакцин и сывороток. Они побежали через Дендрарий напрямую, однако Аннушка остановилась:

— Погоди, Кирилл… Давай возьмем Олега? Он такой одинокий, пусть будет с нами?

— Пусть будет, — сказал Кирилл и, закурив, сел на землю.

Аннушка убежала назад и скоро вернулась с молчаливым и меланхоличным Олегом.

— Полина Михайловна не отпускала, — сообщила она. — Говорит, мы дурью маемся… Ты тоже так считаешь, Олег?

Брат промолчал. Они долго шли вдоль стены и хоть смотрели в три пары глаз, но стрелку с первого раза не заметили. Ее почти смыло ливнем, и остался лишь белый след от зубной пасты. Кирилл отыскал холмик с остатком постамента и очертил щупом большой круг.

— Господа археологи, прошу!

Как и следовало ожидать, больше всего обломков оказалось неподалеку от центра круга. Из толстого слоя перегнивших листьев выгребли вторую кисть руки с шариком между пальцев, предплечье с локтевым сгибом и множество обломков свисающих складок ткани. Безучастный Олег, вначале вяло тыкавший лопатой в землю, увидев находки, ожил и рыл теперь землю по кругу. Попадал битый кирпич, камни, куски бетона, но мраморные осколки встречались реже и реже. Они нашли еще одно предплечье — левое, с куском мраморной ткани на сгибе; руки можно было уже собрать до плеч, и не хватало лишь мелких кусочков, выщербленных на сломах.