Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

Они несколько раз выступали на телевидении, и их иногда узнавали поклонники в ресторанах и барах, но проблемы там возникали редко. Они стали избегать мест, где собирались подростки, таких как кофейни рядом со школами, поскольку толпа юнцов могла повести себя непредсказуемо. Но в пабах, куда ходили взрослые, все было нормально.

Они вошли в «Золотой рог» и направились к барной стойке. Бармен улыбнулся Лу и сказал:

— Привет, милашка Луси. Тебе чего — вод и тон?

Все музыканты с удивлением посмотрели на Лу.

— Ты здесь завсегдатай? — спросил Баз.

— Что такое «вод и тон»? — спросил Валли.

— Луси — это ты? — спросил Дейв.

Бармен занервничал:

— Кто твои дружки, Луси?

Лу посмотрел на троих ребят и сказал:

— Вы раскололи меня, сволочи.

— Так ты педик? — изумился Баз.

Сейчас, когда Лу был разоблачен, он отбросил осторожность.

— Да, я стопроцентный педик. Не будь вы слепцами и болванами, вы догадались бы об этом гораздо раньше. Да, я целуюсь с мужиками и сплю с ними, когда знаю, что меня не застукают. Но, пожалуйста, не беспокойтесь, к вам я приставать не буду, потому что вы уроды. А теперь давайте выпьем.

Дейв восторженно захлопал в ладоши, и после того как прошло потрясение у База и Валли, они последовали его примеру.

Установленный факт заинтриговал Дейва. Он имел представление о голубых лишь понаслышке. У него никогда не было друзей-гомосексуалистов, насколько он мог судить, — большинство из них скрывали это, как Лу, поскольку то, что они делали, было преступлением. Бабушка Дейва, леди Леквиз, проводила кампанию за отмену этого закона, но пока безуспешно.

Дейв поддерживал бабушку главным образом потому, что ему не нравились люди, которые выступали против нее: напыщенные священники, негодующие тори и отставные полковники. Он никогда не думал, что такой закон мог распространяться на его друзей.

Они выпили по второй кружке, потом по третьей. Деньги Дейва таяли, но он питал большие надежды на будущее. В США должна была выйти пластинка с песней «Я скучаю по тебе, Алисия». Если она станет хитом, считай, ансамбль состоялся. И Дейву не нужно будет думать об орфографии.

Паб быстро наполнился людьми. Большинство мужчин имели что-то общее: их походка и манера говорить были несколько театральными. Они называли друг друга «мой любимый» и «мой милый». Скоро стало понятно, кто из них гей, а кто нет. Может быть, с этой целью они и вели себя так. Среди посетителей были и женские пары, преимущественно с короткими прическами и в брюках. Дейву показалось, что он увидел новый мир.

Но они были не единственными в своем роде посетителями в пабе и прекрасно чувствовали себя здесь вместе с мужчинами и женщинами традиционной ориентации. Примерно половина завсегдатаев знала Лу, и музыканты оказались в центре внимания. Педики своеобразно шутили, и их юмор заставлял Дейва смеяться. Мужчина в одинаковой с Лу рубашке заметил:

— Луси, ты в такой же рубашке, как и я. Как здорово!

Потом он добавил сценическим шепотом:

— Косишь под меня, сучка?

Все засмеялись и Лу тоже.

К Дейву подошел высокий мужчина и тихо спросил:

— Слушай, приятель, не знаешь, у кого можно купить пилюльки?

Дейв знал, о чем он ведет речь. Многие музыканты принимали их. Они в ассортименте продавались в таких местах, как «Джамп-клуб». Дейв пробовал их, но эффект ему не понравился.

Он пристально посмотрел на незнакомца. Коротко, по-военному подстриженный, он был в дешевых джинсах, которые не сочетались с его полосатым свитером. Дейву стало неспокойно.

— Нет, — коротко сказал он и отвернулся.

В одном углу находилась небольшая сцена с микрофоном. В девять часов под оживленные аплодисменты на сцену вышел комик в женском платье и с такой хорошей прической и макияжем, что в другой обстановке Дейв не подумал бы, что это мужчина.

— Прошу внимания, — сказал комик. — Я должен сделать важное сообщение. Джерри Робертсон получил ВЗ.

Все засмеялись.

Валли спросил у Дейва:

— Что такое ВЗ?

— Венерическое заболевание, — ответил Дейв. — Пятнышки на члене.

Комик сделал паузу и добавил:

— Я знаю, потому что я наградил его.

Это вызвало новый взрыв смеха. Потом у дверей возникла какая-то суматоха. Дейв посмотрел туда и увидел, что в паб входят несколько полицейских, расталкивая перед собой людей.

— А, представители закона, — воскликнул комик. — Мне нравятся люди в форме. Вы заметили, что полиция часто заходит сюда. Интересно, что привлекает их?

Он пытался шутить, но полиция была настроена на пугающе серьезный лад. Они расталкивали толпу с довольным видом оттого, что действовали без надобности грубо. Четверо из них двинулись в направлении мужского туалета.

— Наверное, они зашли сюда пописать, — сказал комик.

Офицер поднялся на сцену.

— Вы инспектор, не так ли? — игриво спросил комик. — Вы хотите проинспектировать меня?

Еще двое полицейских стащили комика со сцены.

— Не утруждайте себя, — выкрикнул он. — Я буду хорошо себя вести.

Инспектор схватил микрофон.

— Ну так вот, грязные педики, — сказал он. — У меня есть информация, что здесь продаются незаконные наркотики. Если не хотите неприятностей, встаньте лицом к стене и приготовьтесь к обыску.

В паб вошли еще несколько полицейских. Дейв стал искать глазами выход, но у всех дверей стояли синие формы. Некоторые посетители стали продвигаться к стенам и становиться к ним лицом с равнодушным видом, словно такое с ними случалось и раньше. Полиция никогда не устраивала облаву в «Джамп-клубе», хотя там почти открыто продавали наркотики.

Полицейские, которые вошли в туалет, вывели оттуда с заломленными за спину руками двух человек. У одного из них из носа текла кровь. Один из полицейских сказал инспектору:

— Они были в одной кабинке, сэр.

— Составьте на них протокол за совершение непристойного действия в общественном месте.

— Есть, сэр.

Дейв получил удар в спину и вскрикнул. Полицейский, показав на стену резиновой дубинкой, сказал:

— Встань к стене.

— Зачем вы меня ударили? — спросил Дейв.

Полицейский подставил Дейву под нос дубинку.

— Заткни рот, педик, или я заткну его своей дубинкой.

— Я не… — Дейв запнулся.

«Пусть они считают, что хотят, — подумал он. — Уж лучше я буду с педиками, чем с полицейскими». Он подошел к стене, встал, как ему приказали, и потер спину.

Он оказался рядом с Лу. Тот спросил его:

— Ты как?

— Спина побаливает. А ты?

— Так, ничего особенного.

Дейву становилось понятно, почему его бабушка боролась за отмену закона. Ему стало стыдно, что он все время жил в неведении.

— По крайней мере, полицейские не узнали наш ансамбль, — негромко проговорил Лу.