Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

— Мне кажется, ты все еще питаешь чувства к ней.

— Я сходил по ней с ума. — Дейв ответил уклончиво, потому что он не знал, что он чувствует сейчас. Он сердился на Бип, она привела его в ярость своей изменой, но если бы она захотела вернуться к нему, он не был уверен, что бы он сделал.

К ним подошел Фиц и сказал:

— Дейв, прежде чем мы вернемся в Западный Берлин, я хотел бы побывать у нее на могиле. Ты не будешь возражать?

— Конечно, нет. — Дейв встал. — Тогда не будем терять время.

Каролин сказала Дейву:

— Если увидишь Валли, передай ему привет. Скажи ему, что с нетерпением жду того дня, когда он сможет увидеть Алису. Я расскажу ей все о нем, когда она подрастет.

Они все передавали ему приветы и наилучшие пожелания: и Вернер, и Карла, и Лили. Дейв подумал, что ему придется созвониться с Валли, чтобы передать все это на словах.

Когда они выходили, Карла спросила у Фица:

— Вам, наверное, хотелось бы что-нибудь иметь на память о Мод.

— Разумеется.

— Тогда подождите минуту.

Она вышла и вернулась со старым фотоальбомом в кожаном переплете. Фиц открыл его. В нем находились черно-белые фотографии, некоторые расцвеченные, многие поблекшие. Под ними стояли подписи крупным почерком с завитушками, очевидно, сделанные Мод. Самая старая была сделана в большом загородном доме. Дейв прочитал: «Ти Гуин, 1905 год». Это была загородная резиденция Фицгербертов, а здесь сейчас помещался Аберовенский колледж дальнейшего образования.

Увидев на фотографиях себя и Мод в юные годы, Фиц заплакал. Слезы потекли по бледной коже морщинистого лица и замочили воротник его безукоризненно белой рубашки. Ему было трудно говорить.

— Хорошие времена никогда не возвращаются, — произнес он сдавленным голосом.

Они вышли. Водитель отвез их на большое унылое муниципальное кладбище, и они нашли могилу Мод. Земля уже вернулась в яму, образовав маленький жалкий холмик, по длине и по очертаниям напоминающий человеческое тело. Они постояли некоторое время рядом друг с другом, ничего не видя перед собой. Откуда-то доносилось пение птицы.

Фиц вытер лицо большим белым платком.

— Пойдем, — произнес он.

На контрольном пункте их снова задержали.

Ганс Гофман наблюдал, улыбаясь, как их машину тщательно обыскивали.

— Что вы ищете? — спросил Дейв. — Зачем нам что-то контрабандой вывозить из Восточной Германии? У вас нет ничего, что может быть кому-нибудь нужно.

Ему никто не ответил.

Офицер в форме схватил фотоальбом и передал его Гофману. Тот небрежно полистал его и сказал:

— Это должен изучить наш правовой отдел.

— Конечно, — с грустью сказал Фиц.

Им пришлось следовать дальше без альбома.

Когда они отъезжали, Дейв посмотрел назад и увидел, что Ганс выбросил альбом в бак для мусора.

Джордж Джейкс полетел из Портленда в Лос-Анджелес, чтобы встретить Верину, с бриллиантовым кольцом в кармане.

Он совершал турне с Бобби Кеннеди и не виделся с Вериной с похорон Мартина Лютера Кинга в Атланте семью днями раньше.

Убийство потрясло Джорджа. С доктором Кингом чернокожие американцы связывали сокровенные надежды, и вот сейчас его не стало, он был застрелен расистом из охотничьей винтовки. Президент Кеннеди вселил чернокожим надежду, и он тоже был убит белым из винтовки. Какой смысл в политике, если великих людей устраняют с такой легкостью? Но, по крайней мере, думал Джордж, у нас есть еще Бобби.

Верина пребывала в еще большем трансе. На похоронах она казалась обескураженной, рассерженной и подавленной. Не стало человека, которого она боготворила и обожала и которому служила семь лет.

Джордж недоумевал, почему она не захотела, чтобы он утешил ее. Это ранило его в самое сердце. Они жили на расстоянии почти тысячи километров друг от друга, но он создан для нее. Он полагал, что причина ее отказа — горе, а оно пройдет.

В Атланте ее ничто не удерживало. Работать на преемника Кинга, Ралфа Абернати, ей не хотелось, поэтому она написала заявление об уходе. Джордж думал, что она переедет к нему в Вашингтон. Но без всяких объяснений она вернулась к родителям в Лос-Анджелес. Вероятно, ей нужно было время, чтобы пережить горе.

Или она хотела чего-то большего, чем простое приглашение для переезда к нему.

Отсюда и кольцо.

Следующие предварительные выборы проводились в Калифорнии, что давало Джорджу шанс увидеться с Вериной.

В аэропорту Лос-Анджелеса он взял напрокат белый «плимут-валиант», недорогой, компактный автомобиль — из средств кампании, — и поехал на Норт-Роксбери-драйв в Беверли-Хиллз.

Он проехал через высокие ворота и оставил машину перед кирпичным домом в стиле поздней английской готики, который, как ему показалось, по размерам в пять раз превосходил подлинные дома Тюдоров. Родители Верины, Перси Маркванд и Бэйб Ли, жили так, как подобает звездам.

Служанка впустила его и проводила в гостиную, которая не имела ничего общего с эпохой Тюдоров: белый ковер, кондиционированный воздух, окно от пола до потолка, выходившее на плавательный бассейн. Служанка спросила, не принести ли ему чего-нибудь прохладительного.

— Содовую, — ответил он. — Любую.

Когда вошла Верина, он испытал потрясение.

Она состригла свою замечательную прическу «афро», оставив короткие волосы, как у него. Она была в черных брюках, синей рубашке, кожаном блейзере и черном берете. Это была форма леворадикальной негритянской организации «Черные пантеры».

Он подавил в себе негодование, прежде чем поцеловать ее. Она подставила ему губы на мгновение, и он сразу понял, что с похорон ее настроение не изменилось. Он надеялся, что его предложение руки и сердца выведет ее из этого состояния.

Они сели на диван, застеленный покрывалом с замысловатым рисунком в красно-оранжевых, бледно-желтых и шоколадно-коричневых тонах. Служанка принесла Джорджу кока-колу со льдом в высоком стакане на серебряном подносе. Когда она удалилась, он взял Верину за руку. Сдерживая негодование, он спокойно, как мог, спросил:

— Почему ты носишь эту форму?

— Разве не ясно?

— Мне нет.

— Мартин Лютер Кинг проводил ненасильственную кампанию, и они убили его.

Джордж разочаровался в ней. Он ожидал более убедительного объяснения.

— Авраам Линкольн боролся против рабства, и его тоже убили.

— Негры имеют право защищать себя. И никто другой, особенно полиция.

Джордж не скрывал свое несогласие с этими идеями.

— Вы просто хотите устрашить белых. Ничего не удавалось добиться такими лобовыми методами.

— А чего добились ненасильственными методами? Сотни чернокожих людей линчевали и убили, тысячи избили и бросили в тюрьмы.

Джордж не хотел воевать с ней. Наоборот, он хотел умиротворить ее, но он не сдержался и повысил голос: