Кен Фоллетт - Избранные произведения. II том

Но нехарактерное для Германии оцепенение, в результате которого все это стало возможным, кончилось. Командующего округом генерала Притвица по прозвищу Толстяк командование благоразумно уволило, назначив вместо него двоих — один из них был Пауль фон Гинденбург, возвращенный из отставки, а второй — Эрих Людендорф, из тех немногих, кто занимал высокие военные посты, не имея перед фамилией приставки «фон». В сорок девять Людендорф был уже генералом, из самых молодых. Вальтер восхищался тем, что тот смог достичь таких высот исключительно благодаря своим талантам, и был счастлив служить связным его разведки.

В воскресенье 23 августа, на пути из Бельгии в Пруссию, они сделали короткую остановку в Берлине, где Вальтер на несколько минут смог увидеться на платформе с матерью. Ее острый носик покраснел — продуло на летнем сквозняке, сказала она.

— Ты цел! — воскликнула мать, крепко обнимая его и тряся за плечи от избытка чувств.

— Да, мама, цел и невредим.

— Я ужасно волнуюсь за Цумвальд, — сказала она. — Русские так близко!

Цумвальд — их поместье — располагалось на востоке страны.

— Я уверен, все будет в порядке.

Но успокоить ее было не так-то просто.

— Я поговорила с супругой кайзера, — сказала она. — И еще несколько дам последовали моему примеру.

— Тебе не следовало беспокоить монаршье семейство, — с упреком сказал Вальтер, — у них и без того много забот!

— Но мы не можем оставить наши поместья на произвол русской армии! — фыркнула она.

Вальтер ее понимал. Кровь закипала, когда он представлял себе, как через ухоженные пастбища и фруктовые сады фон Ульрихов течет толпа русских крестьян и их надсмотрщиков с кнутами в руках. А что будет с трудолюбивыми немецкими крестьянами, их крепкими выносливыми женами, чистенькими детишками, откормленными животными? Они заслуживали того, чтобы их защитили. Разве не для того и началась война? А когда-нибудь он собирался привезти в Цумвальд Мод, показать ей родовое поместье…

— Мама, Людендорф остановит наступление русских, — сказал Вальтер. Хотел бы он надеяться, что так и будет.

Не успела она ответить, как раздался свисток, и Вальтер, поцеловав ее, запрыгнул в вагон.

Он чувствовал груз личной ответственности за перемещения на Восточном фронте. Вальтер входил в группу аналитиков разведки, которые предсказали, что Россия не сможет начать венные действия так скоро после объявления мобилизации. И каждый раз, вспоминая об этом, сгорал от стыда. Но он подозревал, что они не так уж сильно ошиблись, просто русские посылали на фронт войска без должной подготовки и плохо обеспеченные.

Когда в то же воскресенье в свите Людендорфа он прибыл в Восточную Пруссию, это подозрение подтвердилось: Первая армия русских остановилась. Они продвинулись вглубь германской территории лишь на несколько миль, и логика войны подсказывала, что нужно стремиться прорваться как можно дальше. Чего же они ждали? Скорее всего, у них кончались запасы, догадался Вальтер.

Но южная армия продолжала двигаться вперед, и главной задачей Людендорфа было остановить ее.

На следующее утро, в понедельник двадцать четвертого августа, Вальтер принес Людендорфу бесценное донесение. Немецкая разведка перехватила две телеграммы русских.

Первая, отправленная в пять тридцать утра генералу Ренненкампфу, содержала приказ Первой русской армии двигаться дальше. И Ренненкампф наконец двинулся дальше, только вместо того чтобы повернуть на юг и сомкнуть тиски, встретившись со Второй армией, он необъяснимо устремился на запад, маршрутом, на котором ему не угрожали никакие немецкие части.

Второе сообщение было отправлено через полчаса генералом Самсоновым, командующим Второй русской армией. Он приказал 13-му и 15-му корпусам преследовать немецкий 20-й корпус, который, как ему показалось, отступал.

— Это невероятно! — сказал Людендорф. — Как к нам попали эти телеграммы? — В его взгляде мелькнуло подозрение. Вальтер чувствовал, что Людендорф ему не очень доверяет из-за того, что он из старой военной аристократии. — У нас что, есть их шифр? — спросил Людендорф.

— Они не пользуются шифром, — ответил Вальтер.

— Не шифруют телеграммы? Но почему?

— Русские солдаты не обучены работе с шифрами, — объяснил Вальтер. — Еще до войны наша разведка сообщала, что у них едва хватает людей, способных пользоваться радиопередатчиком.

— Тогда почему они не пользуются полевыми телефонами? Сообщение, переданное по телефону, перехватить нельзя.

— Я думаю, что у них мог кончиться телефонный кабель.

У Людендорфа были опущенные вниз уголки рта и выступающий вперед подбородок, и казалось, что он постоянно сердито хмурится.

— Как вы думаете, это не фальшивка?

Вальтер покачал головой.

— Это невозможно, сэр. Русские едва в состоянии обеспечивать нормальную связь. А дезинформировать противника фальшивыми сигналами — для них все равно что на Луну слетать.

Людендорф склонил лысую голову над картой, лежавшей на столе. Он работал неутомимо, но его часто мучили ужасные сомнения, и Вальтер догадывался, что генерала гложет страх поражения.

— Здесь, — сказал Людендорф, указывая пальцем на карту, — Тринадцатый и Пятнадцатый корпуса Самсонова, они формируют центр русской линии фронта. Если они двинутся вперед…

Вальтер немедленно понял, о чем думает Людендорф: русских можно заманить в западню, окружив с трех сторон.

— Справа у нас — Франсуа со своим Первым корпусом, по центру — Шольц и Двадцатый корпус, отошедший назад, но не обратившийся в бегство, что бы ни думали русские. И слева, в пятидесяти километрах к северу — Макензен с Семнадцатым корпусом. Макензен следит за северной армией русских, но если они двинулись в неверном направлении, думаю, в настоящее время их можно не принимать в расчет и переместить Макензена на юг.

— Классический маневр… — сказал Вальтер. План был прост, но пока Людендорф не показал возможность этого действия, ему самому это и в голову не приходило. Вот потому Людендорф и генерал, подумал он с восхищением.

— Но это станет возможным только если Ренненкампф с Первой армией русских будут продолжать двигаться в неверном направлении.

— Господин генерал, вы же видели перехваченные телеграммы. Распоряжения отданы.

— Что ж, понадеемся, что Ренненкампф не передумает.

У батальона Григория не было еды, зато прибыла целая телега лопат, и они принялись рыть окопы. Работали по очереди, сменяясь каждые полчаса, и закончили довольно скоро. Вышло не очень-то справно, но укрыться можно.

Несколькими часами раньше Григорий с Исааком и несколько их приятелей наткнулись на оставленные немецкие позиции, и Григорий заметил, что их окопы через равные интервалы делают зигзаг, так, чтобы просматривался ближний окоп. Подпоручик Томчак объяснил, что такой зигзаг называется траверс, но для чего он нужен, не знал, и не стал приказывать своим солдатам копать так же. Однако Григорий был уверен, что какой-то смысл в таких зигзагах есть.