Кен Фоллетт - Избранные произведения. I том

Голодный как волк, он быстро проглотил свой обед и, выйдя из города, пошел в северном направлении. Стояли теплые дни начала лета, и Джек ходил босиком. Хоть и хорошо, что они с матерью вернулись в Кингсбридж и он стал работником, время от времени его тянуло в лес. Сначала Джек проводил время, давая выход излишкам энергии: бегая, прыгая, лазая по деревьям и охотясь с пращей за утками. Так было, когда он только привыкал к своему телу, ставшему вдруг каким-то непривычным, высоким и сильным. Теперь же, приходя в лес, он думал о самых разных вещах: почему пропорции должны быть обязательно красивыми, почему дома стоят и не падают и что будет, если погладить Алинины груди?

Вот уже несколько лет он тайно боготворил ее. Ее светлый образ не покидал его с того самого раза, когда он впервые увидел Алину, спускавшуюся по ступенькам в большой зал дворца в Ерлскастле, и подумал, что она, должно быть, принцесса из какой-то старинной баллады. Но она продолжала оставаться далекой и недоступной. Она запросто разговаривала с приором Филипом, Томом Строителем, евреем Малачи и другими богатыми и важными людьми Кингсбриджа, а Джеку так ни разу и не представилась возможность перекинуться с ней хоть словечком. Он только украдкой смотрел, как она молится в церкви, или скачет по мосту на своей лошадке, или сидит на солнышке возле своего дома — всегда изысканно одетая: зимой — в дорогих мехах, а летом — в тонких льняных платьях; ее буйные волосы обрамляют прекрасное лицо. Засыпая, он постоянно думал, какая она без всех этих одежд и какие чувства он испытал бы, если бы нежно поцеловал ее мягкие губы.

В последнее время эти грезы стали буквально сводить его с ума. Видеть ее, слышать, как она разговаривает с другими, и воображать себя в ее объятиях было уже недостаточно. Он жаждал плотской любви.

В Кингсбридже жили несколько девушек его возраста, которые вполне могли бы одарить его плотской любовью. Среди подмастерьев велись постоянные разговоры относительно того, кто из этих девушек и — самое главное — на что была способна. Однако большинство из них были полны решимости в соответствии с учением Церкви сохранить свою невинность до замужества, хотя, как уверяли подмастерья, существуют определенные вещи, которые они могли себе позволить, не боясь потерять девственности. Что же касается Джека, то девушки считали его чудаковатым — скорее всего они были правы, и он это сам чувствовал, — но одна или две из них находили его чудаковатость весьма привлекательной. Однажды в воскресенье после церковной службы Джек разговорился с сестрой одного из подмастерьев Эдит, но, когда он стал рассказывать ей, как ему нравится заниматься резьбой по камню, она начала хихикать. В следующее воскресенье Джек пошел прогуляться по полю с белокурой дочкой портного Энн. Без лишних слов он поцеловал ее, а затем предложил лечь прямо на поле среди зеленеющего ячменя. Он снова принялся целовать Энн и трогать ее груди, и она пылко ему отвечала, но спустя несколько минут неожиданно отпрянула и спросила:

— Кто она?

Джек страшно смутился, ибо в этот самый момент думал об Алине. Он попытался было отмахнуться и снова поцеловать Энн, но та, повернув в сторону лицо, тихо проговорила:

— Кто бы она ни была, ей повезло.

Они вместе вернулись в Кингсбридж, и, уже расставаясь, Энн сказала:

— Не трать время, стараясь забыть ее. Бесполезно. Лучше постарайся добиться ее любви. — Она нежно улыбнулась ему и добавила: — А у тебя милое лицо: Может, это окажется гораздо легче, чем ты думаешь.

От ее доброты ему стало совсем тоскливо, тем более что она была одной из тех, которых подмастерья считали «прилипалами», и Джек уже успел трепануть, что собирается к ней подкатить. Сейчас все эти разговоры показались ему такими глупыми, что он просто не знал, куда себя деть от стыда. Но если бы Энн узнала имя той женщины, что не выходила у него из головы, она, наверное, не стала бы его так обнадеживать. Трудно было придумать более неподходящую пару, чем Джек и Алина. Алине уже исполнилось двадцать два года, а Джеку — только семнадцать; она дочь графа, а он незаконнорожденный; она богачка, торгует шерстью, а у него ни пенни в кармане. Хуже того, все знали, скольких поклонников она отвергла. Наверное, все молодые дворяне графства и все старшие сыновья самых зажиточных купцов приезжали в Кингсбридж просить ее руки, но все они так ни с чем и уехали. Какой же шанс был у Джека, которому и предложить-то было нечего, кроме своего «милого лица»?

Но что у них с Алиной было общего, так это любовь к лесу. В этом они отличались от других людей, предпочитавших держаться подальше от весьма небезопасных лесов. У Алины же там было свое уединенное место, где она любила отдыхать, сидя в теньке. Джек пару раз видел ее там, хотя она его не замечала: когда ему приходилось добывать себе пропитание в лесу, он научился ходить неслышно.

Вот сейчас-то Джек и направлялся на Алинину полянку, понятия не имея, что станет делать, если найдет ее там. Он только знал, что хотел бы делать: лежать рядом с ней и ласкать ее тело. Он мог бы поговорить с ней, но о чем? Это ведь не то что болтать с девушками своего возраста. Например, Эдит он сказал: «Я не верю ни одной из тех ужасных сплетен, которые твой брат распускает про тебя», — и, конечно, она тут же захотела узнать, что это были за «ужасные сплетни». А Энн он так прямо и заявил: «Пойдем погуляем по полю». Но когда он пытался завязать разговор с Алиной, у него тут же все вылетало из головы. Рядом с ней он чувствовал себя ребенком, а она была такая серьезная и важная. Джек понимал, что Алина не всегда была такой: в семнадцать лет она очень даже любила повеселиться. С тех пор на ее долю выпало много бед, но наверняка где-то внутри этой чопорной женщины еще сидела озорная девчонка.

Он подходил к ее полянке. Стоял жаркий день, и в лесу не было слышно ни малейшего дуновения ветерка. Джек бесшумно пробирался сквозь заросли. Он хотел увидеть ее прежде, чем она заметит его. Правда, он все еще не был уверен, что у него хватит духу приблизиться к ней. Но больше всего он боялся, что Алина не пожелает с ним даже разговаривать, как случилось в день их возвращения в Кингсбридж, на Троицу. Тогда он ляпнул какую-то глупость, и в результате целых четыре года не мог найти повода снова к ней подойти. Ему очень не хотелось допустить такой же промах и сейчас.

Минуту спустя он выглянул из-за ствола старого бука и увидел Алину.

Она облюбовала себе чрезвычайно славное местечко. Струйки маленького водопада с веселыми брызгами разбивались о поверхность глубокой заводи, окруженной покрытыми мхом валунами. Берега заводи были залиты солнечным светом, но сама полянка оставалась в тени буков. Алина сидела и читала книгу.