Оливер Боуден - цикл Ассасин. Компиляция. кн. 1-7

– Надеюсь, тебе нравится вечер, моя дорогая, – проговорил Банкир, его костлявые руки неуклюже пытались справиться с платьем девушки.

– Да, высокопреосвященство. Очень. Тут столько интересного!

– Замечательно. Я не пожалел денег. – Его губы обслюнявили ей шею. Он кусал и посасывал её, опуская руку все ниже.

– Могу предположить, – ответила девушка. Она посмотрела через плечо Банкира, встретилась взглядом с Эцио и предупредила, чтобы он оставался на месте.

– Да, дорогая, – власть помогает наполнить жизнь прекрасными вещами. Если я вижу яблоко, растущее на дереве, я просто срываю его. И никто меня не остановит.

– Ну, – отозвалась девушка, – думаю, это зависит от того, кому принадлежит дерево.

Банкир рассмеялся.

– Ты не поняла меня, моя дорогая, все деревья принадлежат мне!

– Но не моё, дорогой.

Банкир немного отпрянул, а когда снова заговорил, в голосе его был холод.

– Напротив, дорогая, я видел, как ты украла кошель у моего слуги. Чтобы искупить сей грех, ты предоставишь мне свои услуги бесплатно. На самом деле, ты будешь делать это бесплатно всю ночь!

– Бесплатно? – Эцио надеялся, что девушка знает, что делает. Он осмотрел комнату. Несколько солдат стояло по периметру с интервалом в пятнадцать футов. Но рядом никого не было. Банкир, на своей территории, был самоуверен. Возможно, даже слишком.

– Как я и сказал, – ответил Банкир, в его голосе звучала скрытая угроза. Потом к нему пришла другая мысль. – У тебя случайно нет сестры?

– Нет, но у меня есть дочь.

Банкир обдумал ответ.

– Триста дукатов?

– Семьсот.

– Ты умеешь торговаться, но я согласен! С тобой приятно иметь дело.

Вечер тянулся медленно. Эцио прислушивался к голосам, звучащим вокруг: «Давай еще раз!», «Нет, нет… ты делаешь мне больно!», «Нет, не делай этого. Я не позволю!», – к звукам боли и наслаждения. Боль была реальной, наслаждение – притворным.

Банкир, к несчастью, не растерял энтузиазма, и, потеряв терпение, принялся срывать платье с девушки. Он по-прежнему одними глазами умоляла Эцио оставаться на месте. Казалось, она говорила: «Я сама справлюсь!».

Он оглядел комнату. Кое-кто из слуг и большинство стражников соблазнились возможностью присоединиться к всеобщему веселью. Ассасин заметил людей, державших дилдо из дерева и слоновой кости и короткие черные хлысты.

Рано…

– Иди сюда, дорогая, – проговорил Банкир, толкнув девушку на диван и заставив раздвинуть ноги, а потом опустился сверху. Потом его ладони сомкнулись вокруг её шеи, и Банкир стал душить девушку. Она из всех сил пыталась вдохнуть воздух, а потом потеряла сознание.

– О да! Замечательно! – Выдохнул он, вены на его шее вздулись. Его пальцы стискивали горло девушки. – Тебе понравится! И уж точно нравится мне! – Минуту спустя он закончил и тяжело рухнул на неё, переводя дух и скользя потным телом по телу девушки.

Он не убил её. Эцио видел, как поднимается и опускается её грудь.

Банкир поднялся, оставив девушку лежащей наполовину на диване, наполовину на полу.

– Избавьтесь от неё! – Бросил он двум слугам, дежурившим неподалеку.

Банкир пошел в сторону, где разворачивалась главная оргия, Эцио и слуги смотрели ему вслед. Как только тот отошел достаточно далеко, занявшись чем-то, слуги переложили девушку на диван, поставили возле нее графин с водой, и укрыли пледом. Один из них заметил Эцио. Ассасин приложил палец к губам. Мужчина улыбнулся и кивнул. Всё-таки даже в этой зловонной адской дыре были порядочные люди.

Эцио тенью пошел за Банкиром; тот, подтянув панталоны, двигался от одной группы к другой, бормоча под нос что-то одобрительное, словно ходил по картинной галерее.

– О, великолепно, – время от времени говорил он, останавливаясь, чтобы посмотреть.

Потом он пошел к зарешеченной двери, через которую вышел в начале вечера, и постучал. Дверь открыл второй слуга, который наверняка все это время проверял новоприбывших.

Эцио не дал им не единого шанса закрыть дверь. Он прыгнул вперед, всем своим телом заталкивая обоих мужчин внутрь. Эцио закрыл дверь и повернулся к ним. Слуга, человек маленького роста в рубашке с закатанными рукавами, что-то пробормотал и упал на колени, темное пятно расплывалось по его штанам. Потом он потерял сознание. Банкир встал.

– Ты! – Воскликнул он. – Ассасин! Тебе не жить.

Его рука потянулась к шнурку колокольчика, но Эцио оказался быстрее. Выскочил скрытый клинок, и ассасин полоснул по ладони Банкира. Банкир отдернул покалеченную руку, на пол упали три пальца.

– Отойди! – Закричал он. – Если ты меня убьешь, тебе не поздоровится! Чезаре тебя везде найдет! Но…

– Что?

На лице мужчины появилось хитрое выражение.

– Если ты пощадишь меня…

Эцио улыбнулся. Банкир всё понял. Он баюкал покалеченную руку.

– Что ж, – произнес он, в глазах его появились слезы боли и ярости. – В конце концов, я успел пожить. Я столько увидел, почувствовал и попробовал. И я ни о чем не жалею. Не жалею о том, что я сделал в жизни.

– Ты развлекался, пользуясь властью. По-настоящему сильный мужчина презирает подобные вещи.

– Я давал людям то, что они хотят!

– Ты обманывал сам себя.

– Избавь меня от нравоучений!

– Ты должен был выполнять свой долг, высокопреосвященство. Незаслуженное удовольствие уничтожает само себя.

Банкир упал на колени, бормоча полузабытые молитвы.

Эцио занес скрытый клинок.

– Покойся с миром, – произнес он.

Уходя, он не стал закрывать дверь. Оргия перешла в сонное, зловонное копошение. Пару гостей рвало, их поддерживали слуги. Еще пара слуг тащили труп, – очевидно, чье-то сердце не вынесло происходящего. Стражи не было.

– Мы готовы, – раздался голос справа.

Эцио повернулся и увидел Клаудию. Девушки в комнате помогали друг другу подняться, развязывали связанных, и собрались вокруг Клаудии. Среди них Эцио увидел девушку, с которой так отвратительно обошелся Банкир. Она была снова одета, и выглядела потрясенной и в то же время решительной. Слуги, которые помогли ей, стояли рядом. Новые рекруты.

– Уходи отсюда, – предложила Клаудия. – Мы забрали деньги. С процентами.

– А ты..?

– Один раз… хотя бы раз поверь мне, Эцио.

Хотя Эцио и терзали опасения из-за того, что он оставил сестру разбираться со всем в одиночку, ассасин признался себе, что сам просил её сделать за него эту работу. От этого зависело многое, но ему лучше подчиниться сестре и довериться ей.

Новый день только начинался, было холодно, поэтому он, накинув капюшон, проскользнул мимо дремлющих у входа в особняк Банкира стражников. Факелы снаружи почти догорели, а само здание, из которого больше не сверкали огни, выглядело серым, старым и скучным. Он подумал о том, чтобы поискать Родриго, которого не видел с тех пор, как тот в ярости ушел после речи Чезаре, – да и сам Чезаре явно не собирался задерживаться на приёме, – но отмел эту мысль в сторону. Он не собирался в одиночку штурмовать Ватикан, к тому же он устал.