Оливер Боуден - цикл Ассасин. Компиляция. кн. 1-7

– Очень скромный праздник по случаю дня рождения, – заметил Леонардо. – Если бы ты дал мне кое-что сделать, я бы подготовил…

– Прибереги это зрелище на моё пятидесятилетие, – улыбнулся Эцио. – Я собрал вас по другой причине.

– Какой же? – Спросил полный любопытства Леонардо.

Выздоровевший Макиавелли, потирая плечо, сказал:

– Лео, мы хотели пригласить тебя.

– О чём вы?

– Мы хотим, чтобы ты присоединился к нам, – торжественно объявил Эцио. – Стал членом Братства ассасинов.

Леонардо неуверенно улыбнулся.

– Значит… мои бомбы сработали! – Он немного помолчал и добавил: – Господа, благодарю вас. Вы знаете, что я уважаю ваши цели и буду разделять их, пока жив, и что я никому не раскрою тайн ассасинов, – он снова помолчал. – Но я избрал иной путь, путь одиночества. Так что прошу меня простить.

– Твоя поддержка не менее важна, чем твое вступление в Братство. Нам никак тебя не уговорить, дружище?

– Нет, Эцио. Я уезжаю.

– Уезжаешь? Куда?

– Сперва вернусь в Милан, а оттуда – в Амбуа.

– Во Францию?

– Люди говорят, это благородная страна. Там я проведу остаток дней.

Эцио развел руками.

– Тогда нам придется отпустить тебя, дружище. – Он помолчал. – Значит, мы расстаемся.

– То есть? – Удивился Леонардо.

– Я возвращаюсь во Флоренцию, – ответил Макиавелли. – Моя работа далека от завершения. – Он подмигнул Эцио. – Я всё ещё хочу написать книгу.

– И как ты её назовешь?

Макиавелли спокойно посмотрел на Эцио.

– «Государь», – ответил он.

– Попроси Клаудию вернуться ко мне.

– Хорошо. Она скучает по Риму. Ты знаешь, она будет поддерживать тебя всегда, пока ты являешься главой Братства.

Макиавелли посмотрел на клепсидру.

– Пора.

Все трое встали и крепко обнялись.

– Прощай.

– Прощай.

– Прощай.

Величественный корабль скрипел и стонал; паруса колыхались, наполненные ветром. Уже много дней он рассекал океан, стремясь к великому городу на западе, неся драгоценный груз. Человека, которого экипаж знал только как Мастера.

Он был среди них. Стоял в одиночестве на баке, [Бак – надстройка в носовой оконечности судна.] скинув капюшон плаща. Брызги морской воды обдавали его обращенное к ветру лицо. Он делал это раз в день: выходил из каюты на палубу, выбирал место, откуда пристально вглядывался в море, а потом возвращался обратно. Иногда он стоял на баке, а иногда – на квартердеке. [Квартердек – помост или палуба в кормовой части парусного судна.] И всегда, не отрываясь, смотрел на белые гребни морских волн.

Каждый день экипаж наблюдал за ним. Они работали, окликали друг друга на палубе и с рангоута, [Рангоут – общее название мачт.] занимались своими делами и то и дело бросали взгляды на одинокую, задумчивую фигуру. Они удивлялись: "Кто он? Что среди нас за человек?"

Украдкой они следили, как он отходит от фальшборта [Фальшборт – ограждение по краям наружной палубы судна, корабля или другого плавучего средства.] и накидывает капюшон. Он постоял с минуту, понурившись и не шевелясь, под пристальными взглядами всего экипажа. Когда он проходил мимо команды обратно в каюту, кое-кто из членов команды, наверное, побледнел. Когда дверь за ним закрылась, они поняли, что все это время не дышали.

В каюте Ассасин подошел к столу, сел, налил стакан вина и лишь потом протянул руку за книгой, подвинул ее к себе. Открыв ее, он начал читать.

19 июня 1257 года

Маффео и я остались в Масиафе, и задержимся здесь на некоторое время. По крайней мере, пока не выяснятся одна-две – как бы лучше сказать? – неопределенности. В то же время мы остаемся в городе по воле Мастера, Альтаира ибн Ла`Ахада. Обидно уступать обстоятельствам, особенно Мастеру, который в свои преклонные годы умеет разрешать неопределенности с такой же безжалостной точностью, с какой владеет мечом и скрытым клинком. По крайней мере, я нахожу в создавшейся ситуации пользу, слушая рассказы Мастера. Маффео, однако, удовольствия от нашего пребывания в Масиафе не получает, и его беспокойство продолжает расти. Понятно почему – ему надоел Масиаф. Он не любит ходить по крутым склонам между крепостью ассасинов и деревней у подножия гор, ведь горы ему вообще не нравятся. Он говорит: «Я – Поло». Спустя шесть месяцев в Масиафе страсть к путешествиям, по его словам, похожа на призыв сладострастной женщины, убедительный и заманчивый, который нельзя игнорировать. Он жаждет наполнить паруса ветром и отправиться к новым землям, оставив Масиаф позади.

Его нетерпеливость раздражает. Если честно, я вполне мог бы справиться и без него. Альтаир на пороге важного заявления, я чувствую это.

Так что сегодня я сказал:

– Маффео, я собираюсь рассказать тебе историю.

Что у него за манеры… Мы действительно родственники? Я начинаю сомневаться в этом. Вместо того чтобы с ожидаемым энтузиазмом принять эту новость, клянусь, я услышал, как он вздохнул (или я должен оправдать его поведение тем, что он просто перегрелся на солнце), а потом с раздражением в голосе спросил:

– Прежде чем ты начнешь, Никколо, может, расскажешь, о чем она?

Я вас умоляю!

И все-таки…

– Очень хороший вопрос, брат, – ответил я, давая ему пищу для размышлений, пока мы поднимались по жуткому склону. Высоко над нами виднелась темная цитадель, стоявшая на выступе. Она выглядела так, словно была высечена прямо в скале. Я решил, что если и есть идеальное место для того, чтобы рассказать ему историю, то ничего более подходящего, чем крепость Масиаф, просто не найти. Огромный замок с множеством башен, окруженный мерцающими реками, возвышался над суетливой деревушкой, располагаясь на самой высокой точке долины реки Оронт. Оазис мира. Рай.

– Я бы сказал, что она о знаниях, – наконец решил я. – Как ты знаешь, ассасин на арабском значит «хранитель». Ассасины – хранители тайн, и тайны эти – знания. Да… – без сомнения, я был очень доволен собой. – Эта история о знаниях.

– Тогда, боюсь, у меня важная встреча.

– Да неужели?

– Конечно, я был бы рад отвлечься от работы, Никколо. Однако не очень-то желаю, чтобы её прибавилось.

Я усмехнулся.

– Уверен, ты захочешь послушать истории, которые рассказал мне Мастер.

– Поживем-увидим. Я не очень-то хочу выслушивать их в твоем исполнении… Помнишь, ты говорил, что я предпочитаю, чтобы ты рассказывал мне кровавые истории?

– Да.

Маффео едва заметно улыбнулся.

– Ты прав, я их очень люблю.

– Тогда и эта тебе понравится. В конце концов, это истории великого Альтаира ибн Ла-Ахада. История его жизни, брат. Поверь, она насыщена событиями, большинство из которых, как ты с радостью заметишь, наполнены кровопролитиями.