Саймон Терни - Калигула

Больше он ничего не сказал, следуя собственному совету. Мы и так знали, что брат имел в виду и почему об этом нельзя говорить вслух. Тем более что Калигула обо всем предупреждал еще год назад, когда император покинул Рим. Теперь Сеян считает преемником себя, и пока Тиберий отдыхает на Капри, империей правит префект. Наши братья преграждают ему путь к трону. Отныне остался один Друз.

– По крайней мере, на вилле прабабушки можно говорить без опаски, – пробормотал Друз. – Там мы и разработаем план. От виллы до города шесть миль. Если бы ее слуги и рабы были доносчиками, то Ливию, с ее-то языком, арестовали бы давным-давно.

– Все не так просто, – опять подал голос младший из братьев. – Арест – дело рук Сеяна, а император по-прежнему всецело доверяет ему. Никакие послания на Капри не помогут ни Нерону, ни матери, а насчет Ливии – ты прекрасно знаешь, какие у нее отношения с императором, повлиять на него она не сможет. Похоже, Сеян или же сам Тиберий складывают в одну корзину все яйца, которые им кажутся плохими.

– Неужели ничего нельзя сделать?! – в отчаянии воскликнул Друз.

– Ничего! – выпалил младший брат.

Внезапность и жар его вспышки напугали всех нас, ведь он так редко снимал маску спокойствия. Но гнев исчез так же быстро, как появился.

– Нет, Друз, – повторил Калигула на этот раз тише. – Сопротивление только ухудшит наше положение.

Я же пока могла думать лишь о том, что матери и Нерона с нами больше нет и не известно, увидим ли мы их еще когда-либо. Но хотя сердце мое едва билось в тисках ледяного страха, я верила в то, что боги, столь щедро одарявшие моего отца любовью, не позволят злодеям расправиться с его ни в чем не повинной семьей.

Но, как известно, боги капризны.

Мы сделали так, как нам было приказано, и перебрались к нашей прабабке, на великолепную виллу к северу от Рима, в зеленой долине Тибра, вдали от его вони и интриг. Жили мы там в странном напряжении. Ливия, несмотря на преклонный возраст, была увлекающимся человеком, интересовалась всем новым, и, соответственно, в ее доме всегда кипела жизнь, а поток именитых и важных гостей не иссякал. О ней ходили пугающие слухи, поговаривали даже – правда, едва слышно, – что роль Ливии при императоре Августе не ограничивалась супружескими обязанностями и она убила людей больше, чем кровавый понос. Но для нас четверых прабабка была щедрой и гостеприимной хозяйкой.

Мы с Друзиллой оставались на вилле прабабушки, а Агриппина, вышедшая замуж за Домиция Агенобарба через месяц после ареста матери, переехала в собственный дом. Свадьба стала, мягко говоря, любопытным событием. Разумеется, жениха выбирал император, и церемония проводилась в его особняке на Палатине, но при этом с Капри поздравлений не пришло и сам Тиберий, конечно же, не счел нужным почтить столь дальнюю родственницу своим присутствием.

Раз императора не было, место хозяина особняка занял Сеян, и весть об этом привела нас всех в ужас. Мрачный, как тень Аида, он почти всю церемонию простоял в задних рядах, держа под прицелом подозрительных глаз гостей свадьбы, а те беспокойно, заискивающе на него оглядывались.

Меня нарядили в темно-синюю столу, а поверх нее накинули голубую паллу, придавшую коже мертвенную бледность. Рабыни попытались укротить мои волосы, чтобы я хоть немного отличалась от Медузы, но их старания пропали даром. Кудряшки так и падали на глаза, и приходилось то и дело заправлять их за уши.

По завершении самой церемонии – показательно, что всех десятерых свидетелей набрали из числа преторианцев, – начался пир, и я оказалась предоставлена самой себе. Агриппина хозяйничала, гоняя рабов, Калигула куда-то исчез, Друзилла сидела с Лепидом… Я была одна в море людей, по большей части мне незнакомых. И пока я глазела по сторонам, соображая, чем заняться, чтобы избежать внимания префекта претория, в дверях возник Калигула и поманил меня к себе:

– Можешь отыскать жениха? Тут один сенатор желает с ним поговорить.

Я нахмурилась. Римская аристократка не должна бегать с поручениями на пиру. С другой стороны, брат с кем-то беседовал, а я ничем не была занята. Моя природная практичность взяла верх. Я поспешила к Агриппине, которая только что отхлестала по щекам молодую рабыню за разлитое на скатерть вино.

– Какой-то сенатор ищет твоего мужа. Ты знаешь, где он сейчас?

– Переодевает тунику. – Пина на миг оторвалась от наставлений запуганной девушке и махнула в ту сторону, куда ушел Домиций.

Я кивнула и пересекла зал в указанном направлении. Перед тем как войти, я постучалась, не желая застать своего нового родственника без одежды. Грубый голос Агенобарба велел заходить, и я открыла дверь.

– Мой брат беседовал с одним сенатором, который…

Хотя Агенобарб оказался вполне одет, я забыла, с чем пришла. Две полуголые девушки-рабыни укладывали складки на его тоге, из-за них я и потеряла дар речи: у одной была разбита губа, у второй расплывался синяк под глазом, и тела обеих покрывали старые и свежие синяки. На полу лежала третья девушка и тихо всхлипывала. На ее волосах запеклась кровь.

Что за чудовище подобрал император в качестве мужа для моей сестры?

– Чего надо? – рявкнул мой новый родственник.

Он оттолкнул рабынь и сам расправил складки. На избитых девушек внимания не обращал, словно их не было в комнате.

– Я… Гай… Он говорил с сенатором. И… он хотел, чтобы я тебя позвала, – заикаясь, выдавила я. – Они в круглом таблинуме. – Увиденное потрясло меня до глубины души.

Агенобарб лишь кивнул и прошел мимо меня к гостям. На его лице блуждала похотливая ухмылка. Я задержалась на секунду, не в силах оторвать взгляд от несчастных рабынь, и выскочила следом. Когда я оказалась в зале, Агенобарб уже говорил с сенатором, а Калигула выходил из таблинума с явным облегчением на лице.

– Ты не представляешь, что я видела, – зашептала я брату и повела его в тихий уголок.

– Что случилось?

– Этот человек… Пока гости его тут ждали, он силой взял трех рабынь. И потом еще поколотил их. Надо рассказать обо всем Агриппине.

Реакция Калигулы стала для меня полной неожиданностью. Он как будто не был уверен, что делать, и взвешивал варианты.

– Гай!

– Ливилла, это не наше дело. Жениха выбирал сам император. А мы с тобой еще дети и в любом случае не имеем никакой власти или влияния. Свадьбу контролирует лично Сеян. Видишь, как он следит за каждым движением? Не поднимай шума.

– Она должна знать, – упрямо возразила я и тотчас направилась к сестре.

Пина в этот момент поправляла на столе гирлянду, отослав раба, который, на ее взгляд, с задачей не справился. Брат пошел за мной, и я едва сдерживала раздражение.