Ине Лоренс - Непокорная [litres]

– Присаживайтесь! – сказал Адам гостям. – Вам наверняка хочется есть и пить. Простите, что сначала повел вас осматривать замок, вместо того чтобы пригласить за стол.

– Благодаря этому у нас было больше времени на то, чтобы поговорить, – со смехом ответил Карл.

– Ты опять прав! – Адам рассмеялся и подал ему наполненный до краев стакан водки. – За ваш приезд и за то, чтобы в следующем году мы наконец-то тоже смогли вас навестить!

– С удовольствием за это выпью. – Карл одним глотком осушил стакан, наколол на вилку пирожок со свининой и, откусив кусочек, стал расспрашивать об общих друзьях.

– Старый Лешек умер прошлой зимой, – сообщил Адам. – До конца жизни он занимал должность старосты в своем родном городке. Добромир Капуста живет с женой и семью детьми в фамильном имении под Люблином, а Тобиаша Смулковского назначили комендантом пограничной крепости в Диком поле.

– То есть он занимает ту же должность, что и ты, когда мы с тобой познакомились? – спросил Карл.

Адам засмеялся и покачал головой:

– Мне тогда пришлось руководить кучкой неотесанных парней, и самым диким из них был некий Ян Выборский. – Он подмигнул Йоханне и продолжил: – Смулковский же командует настоящими солдатами, в блестящих мундирах и с хорошим оружием. Видимо, наш новый король считает, что таким образом сможет произвести более внушительное впечатление на казаков и татар, нежели когда-то мы. Но он еще поймет: преемник хана Азада Джимала больше боится руки, которая умело владеет саблей, нежели той, которая обнажает саблю лишь по случаю парада.

Да, было очевидно, что Адам был не слишком высокого мнения о новом короле и его солдатах.

– Ты не присоединишься к армии, если будет призыв? – поинтересовался Карл.

– В этом-то и проблема поляков. У нас есть король, но он не имеет права назначать военачальника – его выбирает сейм. Чтобы у короля не было неограниченной власти, великим и польным гетманом назначают людей, которые находятся к нему в оппозиции. Ян Третий, упокой Господи его душу, потерпел на этом поле неудачу. Когда он стал слишком болен и стар, чтобы идти на войну, этот проклятый Яблоновский дважды распускал армию и отправлял солдат домой, прежде чем начался намеченный военный поход против турок. Он и другие вельможные господа поставили перед собой задачу не допустить того, чтобы Ян Собеский назначил своего сына Якуба герцогом Молдавии или Валахии. Именно поэтому они сделали все возможное, чтобы эти земли остались под турками.

– У нас говорят, что Якуб Собеский не стал королем из-за ожесточенной ссоры с матерью, – произнес Карл.

Адам пренебрежительно махнул рукой.

– Мы все же выбрали бы его, если бы он проявил себя как талантливый военачальник. Но Якуб оказался маменькиным сынком; он не пошел по стопам отца. Ян захватил бы княжества и добился бы в сейме того, чтобы за Пьястами, Ягеллонами и Вазами последовала династия Собеских. Но что толку об этом вспоминать? Ян Собеский мертв, а нового короля зовут Август Второй. Дай Бог, чтобы он стал настоящим поляком и однажды передал Саксонию в наследство своему младшему сыну. – На мгновение Османьский замолчал и с горечью посмотрел на Карла. – Мы, поляки, допустили ошибку: нам следовало оставить Вену туркам, а вместо этого вернуть себе Подолье. Ведь наше участие в битве под Веной ничего нам не принесло. Землю, которую мы завоевали вместе с австрийцами, заграбастал император, не оставив нам ни единой борозды. Австрийцы обещали устроить на турецкой границе зимние квартиры для войска короля Яна. Однако солдаты не получили ни крыши над головой, ни провианта. Они не могли раздобыть себе продовольствие и самостоятельно – вся страна была разграблена до последнего зерна. Неудивительно, что голодные солдаты убежали домой.

– Послушав вас, можно подумать, что разговаривают два старика, вспоминающие о былых временах, – усмехнулась Йоханна, которая решила, что бесед о политике и войне было слишком много.

– Мы – старики? Это оскорбление, не так ли, шурин?! – воскликнул Адам.

– Я бы сказал, что мы находимся в самом расцвете лет. Возможно, мы уже не так проворны, как раньше, но зато гораздо опытнее и мудрее, – произнес Карл.

– Мудрее? – Йоханна лукаво посмотрела на Мунджу. – По-твоему, Карл с годами стал мудрее? Об Адаме я бы такого не сказала!

– Дорогая, думай, что говоришь! – Адам взял одно из фазаньих крылышек, только что принесенных слугами, и указал на Карла. – Дорогой шурин, если тебе когда-нибудь придется искать себе новую жену, выбери нестроптивую.

Это высказывание заставило всех засмеяться, и легкая тень, которую отбросил на присутствующих мрачный рассказ Адама, исчезла. Теперь Йоханна хотела услышать новости со своей родины. Когда наступил вечер, все были в отличном настроении.

Адам и Карл подошли к окну и открыли его. Устремив взгляд на звезды, которые горели в небе подобно далеким фонарям, Адам слегка вздохнул.

– Помнишь ночи в степи, шурин? – спросил он. – Мы сидели у костра, пили водку и пели песни. Иногда я скучаю по тем временам.

– А я – нет, – заявила Йоханна, подойдя к мужу сзади. – Вечера в степи – это едкий дым в лицо, мясо, подгоревшее снаружи, но все еще сырое внутри, а также тучи комаров у водопоев. Здесь мне нравится гораздо больше!

– Мне тоже! – вырвалось у Адама. Он засмеялся. – Мужчине не следует жениться на женщине, которая хочет, чтобы последнее слово всегда оставалось за ней, – сказал Адам. – Разве что если она такая же, как твоя сестра, – подмигнул он Карлу.

– Тебе удалось выкрутиться, – сказала Йоханна со смехом и подняла рюмку с ореховым ликером. – За нас! И за то, чтобы Пресвятая Богородица всегда помогала нам всем, когда понадобится Ее защита!

– За нас и за Пресвятую Богородицу! – в унисон Йоханне воскликнули Карл и Адам и залпом выпили ликер.

В начале XVII века Королевство Польское было одной из крупнейших европейских держав. Кроме Польши, оно включало в себя бóльшую часть современных стран Балтии и простиралось от Балтийского моря до России и Украины. Кроме таких городов, как Варшава, Краков и Люблин, в состав Речи Посполитой входили также Рига, Вильнюс, Львов, Смоленск и Киев. Однако власть короля была ограничена договорами в пользу великих польских и литовских семей. Хотя мелкое дворянство также обладало зафиксированными в письменном виде правами, оно было по большей части бедным и зависело либо от короля, либо от могущественных магнатов.

Однако одним правом обладал каждый шляхтич: своим голосом он мог свести на нет любое решение сейма. Это так называемое liberum veto было одним из самых мощных орудий в борьбе за власть в этой стране. Мелким дворянам использовать его было, в общем-то, бессмысленно, поскольку это вызывало враждебное отношение противной стороны. Довольно часто человеку, который применял liberum veto, жить оставалось недолго. Только когда за ним стоял кто-то, кто мог его защитить, риск подвергнуться преследованиям или даже быть убитым уменьшался.