Питер Кэри - Подлинная история банды Келли

Трус! – закричала она. – Они расстреливают детей.

Я трус? Великий Боже, на ком я женился? Значит, трус? А кто спас этих полицейских, пока ты хныкала в постели? Иди в свою комнату.

Что это?

Задерни занавеску, это китайская ракета. Келли подают какой-то сигнал. Лучше помолись, что полиции достаточно, чтобы обеспечить себе победу.

Эхо нового залпа раскатилось по долине, и она подошла к нему, взяла за руки.

О Том, что ты сделал?

Что я сделал? – сказал он. – Стал героем.

В течение дня и ночи трактир был оживленным веселым местом, но в крепости он не годился. Внешние стены были в одну доску, внутренние – всего лишь мешковиной, обклееной обоями, так что защитой отель служил не больше праздничного наряда. Пули пронизывали его стены с такой легкостью и так часто, что находившимся внутри оставалось только лежать на полу и молиться.

Когда Нед Келли прихромал внутрь, темнота была непроницаемой, а воздух стал кислым от холодного сырого дыма. Воздух этот разрывали вопли маленького Джека Джонса. Даже в Аду не могло быть хуже.

Нед, останови их. Они убивают нас!

Я их остановлю.

Он снова прошел к выходной двери, и его приветствовали двадцать залпов.

Я ранен, – донесся голос из задней комнаты. – Да смилуется Бог над всеми нами.

Джек Джонс кричал, пуля перебила ему бедро и застряла в кишках. Мужчина пробрался сквозь мрак с кричащим мальчиком на руках.

Посторонись, Келли, черт тебя дери, дай мне пройти.

Нед Келли отступил в сторону.

Это был работник Макхью, он остановился в открытой двери, держа в левой руке белый носовой платок, а правой прижимал к себе раненого ребенка.

Не стреляйте, вы, дворняги, это ребенок.

Помогите мне, – закричал Джек Джонс.

Тут полно женщин и детей! Перестаньте стрелять!

Раздался еще выстрел, но затем наступила тишина, и Макхью вышел за дверь. Миссис Джонс последовала за ним. Тут же прогремели два выстрела, и она упала на колени, прижимая ладони к голове.

Меня убили! – закричала она.

Но это была только царапина, и она сумела отползти назад по полу и притаиться за своей стойкой, и там она осталась, плача о своем сыне.

На этот раз никто ничего не сказал Неду Келли, но он не нуждался в напоминаниях о своей ответственности. Он не мог защитить этих людей от полиции, не мог он защитить и себя. Казалось, еще не было изобретено машины, способной защитить этих людей от сил, которые Бог развязал на земле.

Это ты Нед? – крикнул голос из коридора.

Это ты, Джо? Иди сюда.

Иди сюда, как бы не так, черт дери! Что ты там делаешь?

Иди сюда, заряди мою винтовку. Меня подбили.

И меня. Господи, по-моему, у меня сломана нога.

Нед пошел на этот голос, чувствуя, как кровь заливает его сапог.

К черту ногу Джо, руки-то у тебя в порядке. Идем со мной, заряжай мою винтовку, идем же, заряжай для меня! Я уложу п- -нов! С Хейром покончено. Мы скоро покончим и с остальными.

Мы навлекли большую беду на этих бедных м- -ков.

Ну, мы еще не проиграли.

Джо Берн не ответил.

Где ты? – Нед попробовал опуститься на колени, и тут его нога подвернулась, и он тяжело упал. И сразу пополз, с лязгом царапая тяжелой броней по полу. – Вот, заряди мою винтовку. Джо?

Правой, целой рукой он нащупал руку Джо Берна, но она была вялой и окровавленной будто свежеободранная туша.

Джо?

Он подполз ближе и привалился к стене. В темноте он нащупал нос и рот своего друга, потом прижал к ним ладонь. Борода была мягкой и влажной, губы под ладонью – теплыми, но прерывистое дыхание затихло.

О Джо, мне так горько, старина.

Новый град пуль пронизал темный отель, разнося в щепу дерево, разбивая стекла, и заложники гневно закричали.

Перестреляй их, Нед. Останови п- -нов!

Остановлю, остановлю.

Он яростно поднял себя на ноги и заковылял по коридору в буфет.

Дэн? Стив?

Он открыл дверь в парадную комнату, где так недавно он со спокойной уверенностью трудился над своей историей. В то время он знал, что снова увидит свою дочь. В то время он знал, что освободит свою мать. В то время он знал, что эти люди будут жить на своей земле без страха или заискиваний, но теперь мир превратился в вонючую трясину и хаос.

Дэн?

Они ушли, – прозвучал голос в темноте.

Не ранены?

Твой брат и его дружок бросили нас. Ты должен остановить их, траппов, друг, остановить их теперь же, они убивают нас.

Я их остановлю.

Он, спотыкаясь, вышел из задней двери в занимающийся рассвет.

Намереваясь отвлечь огонь полиции на себя, он сел на свою лошадь, хотя и с большим трудом. Объезжая полицию вдоль фланга, он услышал выстрелы с передней веранды. Мучительно извернулся в седле и тут убедился, что Дэн не бежал. Дэн и Стив Харт стояли бок о бок на веранде трактира, паля по своим врагам.

У него не осталось сил. Левая рука не действовала. Он начал спешиваться, опираясь на стремя, но сорвался и тяжело ударился о землю. И с мучительным трудом заковылял к своему брату, больше не снисходя до того, чтобы прятаться и скрываться. Он заколотил себя рукояткой револьвера по груди, чтобы Дэн понял, что он идет на выручку.

Я б- -ский Монитор, ребята.

Но он был не Монитором, он был человеком из плоти, с раздробленной костью, в его сапоге хлюпала кровь. Пули Генри-Мартини ударяли в него, его кидало и трясло, голова дергалась вбок, стукаясь о шлем, но он не остановился.

По детям стреляете, ё- -ные псы. Меня вам не застрелить.

Он выстрелил, но цели он не видел. Он взревел, поднял револьвер и ударил им себя по груди, в утреннем воздухе удары гремели, будто молот кузнеца бил по наковальне.

Дэн! Иди со мной, Дэн. Я б- -ский Монитор.

Но маленький кругленький полицейский в фетровой шляпе тихо стоял у дерева, отделяя его от Дэна. Пухленькие маленькие жабы вроде него извечно благоденствовали за счет всех Келли. С тем же успехом он мог быть Холлом, или Поттопом, или Фицпатриком, они все слились воедино.

Нед выстрелил. Тот упал на одно колено, вскинул винтовку и дважды выстрелил почти без паузы.

Выстрелов Нед не услышал, но первый удар поразил его правую ногу, и он уже лежал на земле, когда почувствовал более глубокую, более резкую боль от второй пули.

Мои ноги, ублюдок!

И тут они набросились на него, как стая динго. Рвали его, пинали, кричали, что пристрелят его, и пока их сапоги гремели по броне на его груди, он видел своего младшего братишку на веранде. Он был Келли, он не побежит.