Геннадий Левицкий - Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Второй раз за ночь Умбер де Блан открыл дверь тайной сокровищницы ордена, которая начала превращаться в проходной двор. За все время существования эта комната не видела столько людей, как за эту ночь. Впрочем, новых посетителей таинственного помещения потрясло совсем не то, что прежних.

– Надо бы предать земле этих несчастных. – В первую очередь Жерар де Вилье обратил свое внимание на мертвые тела, словно дьявольской рукой разбросанные по комнате.

– Они сами выбрали свою смерть, – произнес стоящий за спиной приора сержант. – Уместно ли сочувствие в твоих словах? Нуждаются ли в наших заботах их тела? Коль погибшему ордену Храма больше нет надобности в казне, оставим их вместе с золотом, которого они жаждали больше жизни.

– Ты не прав, Гийом, – недовольно поморщился Жерар де Вилье. – Не все, вероятно, пали жертвой золотого огня, который зажег в их душах сатана. Кто-то погиб смертью мученика. В любом случае, мы не имеем права осуждать никого из мертвых, иначе их грехи падут на наши головы. Мертвые ведь не могут исправить свои ошибки, раскаяться в преступлении, совершенном за миг до собственного конца; они лишены возможности попросить прощение – у людей, и у Господа в молитве.

– А ведь все было именно так, как ты предположил, почтенный Жерар, – удивился Умбер де Блан. – Вон те, например, молодые воины даже не прикоснулись к золоту. Они погибли, защищая своего командира.

Тамплиер подошел к телу Понсара де Севри, поднял его походный мешок и внимательно осмотрел его содержимое. Пергаментные свитки с печатями Гийома де Ногаре командор спрятал у себя под одеждой. Братьям Умбер де Блан пояснил:

– Мы похороним всех павших в этой бессмысленной битве, но многие их вещи могут быть полезны, а некоторые, возможно, спасут наши жизни.

Солнце приближалось к полудню, когда закончили с похоронами несчастных врагов, водой смыли кровь с пола казнохранилища, которая исчезла в трещинах, оставленных словно для такого случая землетрясением. Только после этого заглянули в сундуки. Братья взяли ровно столько денег, сколько было определено Умбером де Бланом и Жераром де Вилье. Можно было выдвигаться в путь, но человек не бездушная телега, которая, не зная устали, покорно тянется за лошадью. Хотя и телега ломается, если ей пользоваться достаточно часто и по плохой дороге. Жерар де Вилье посмотрел на своих воинов, улегшихся на холодном камне пещеры без всякой команды, и пришел к выводу:

– Далеко мы не уйдем, а в случае необходимости не сможем дать отпор.

Умбер де Блан знал, что пещеру желательно покинуть как можно скорее, но сам провел бессонную ночь и понимал состояние людей.

– Ты прав: придется остаток дня посвятить отдыху, – согласился Жерар де Вилье.

Приор Франции до этого времени лишь покорно трудился над исполнением замысла Умбера де Блана. Теперь он обрел надежду, что еще сможет принести пользу людям, прославить Господа в молитвах и делах. Тамплиер ясно увидел цель и стал деятельно заботиться о средствах ее достижения. Жерар де Вилье отправил троих человек в горы, чтобы они принесли в пещеру оставленные там вещи.

– Главное, – пояснил он командору, – пусть они доставят наши походные мешки. Мы не можем бродить по королевству Филиппа с сундуками, наполненными золотом, отмеченными к тому же вензелем ордена Храма.

Когда вернулись посланцы, приор осмотрел собранное имущество (одежду, кое-какую посуду, скромный запас пищи, доставшиеся от солдат Понсара де Севри трофеи) и пришел к выводу:

– Нам весьма кстати пришлись бы лошади. Без них мы обречены двигаться со скоростью черепахи.

– Деньги в твоем распоряжении, – посчитал уместным предложение приора Умбер де Блан.

Ближе к вечеру половина отрада Жерара де Вилье отправилась на поиск лошадей. Тамплиеры прекрасно знали окрестные деревни, и ливров им было приказано не жалеть, а потому они скоро стали обладателями табуна не только скаковых, но и вьючных лошадей.

Умбер де Блан не возражал против распоряжений приора. Небольшие разногласия возникли, когда начали обсуждать путь к морю. Ведь земли франков омывались солеными водами и на севере, и на юге!

– Английский король благодушен к тамплиерам. Эдуард направил свои послания правителям Арагона, Португалии, Кастилии, Неаполя с призывом не верить клевете, которая возводится на рыцарей Храма. Многие братья, которым удалось спастись в страшную пятницу, бежали на остров англов. Нам нужно пробираться в Бордо, – твердил Жерар де Вилье.

– Зачем нам владения Эдуарда? – удивился командор. – Уж не надеешься ли ты найти спасенье в его землях? Островное положение, конечно, позволяет Эдуарду быть независимым, но если на него встанет весь материк, то поменяется и отношение короля к рыцарям Храма. Даже самый сильный властитель не может быть независимым в этом мире; даже самое могущественное государство было когда-то покорено, или ему предстоит падение… Ничто не вечно, только царство Господа нашего не имеет конца.

– Помилуй, Умбер! Я думал вовсе не о спасении в Британии, а только о том, как достигнуть Бордо. Путь к этому портовому городу лежит по землям Аквитании, а ее жители сочувствуют тамплиерам. В Бордо, как утверждают, можно купить корабль любой вместимости.

– Полагаю, пути бегства тамплиеров уже известны королевским соглядатаям. У нас большая вероятность угодить в засаду в живописных окрестностях Бордо, среди знаменитых его виноградников. Гийом де Ногаре – человек подлый, но дьявол наградил его великим хитроумием.

– Господь поможет нам в схватке с дьяволом! – уверенно промолвил Жерар де Вилье.

Утром следующего дня мимо руин Монсегюра проследовал отряд тамплиеров и направился на север. Впереди его, в белом плаще с красным крестом на груди, скакал Этьен де Вилье; правая рука юноши сжимала черно-белое знамя. Двигались воины не спеша, останавливаясь в деревнях и беседуя с окрестными жителями. Обычно это общение начиналось с вопроса: «Какая дорога приведет нас в Бордо?» Тамплиерам конечно же отвечали на вопрос и указывали путь, но отношение местных жителей к ним было различным.

Некоторые франки, завидев крест на белом плаще, усиленно крестились; им казалось, что видят пришельцев из иного мира. Другие избегали приближаться к сделавшим небольшой привал рыцарям Храма – ведь уже продолжительное время инквизиторы и королевские чиновники убеждали народ, что храмовники продали свои души сатане. Но большинство людей, встречающихся на пути, выражало свое сочувствие – и не только жестом, взглядом или словом; тамплиерам несли хлеб и прочие нехитрые продукты, иногда рука, одетая в жалкие лохмотья, совала тамплиеру медные монетки.