Виктор Петров - Сага Форта Росс [Книга 1. Принцесса Елена]

Гости приехали рано, раньше чем их ожидали. Их встречал Ротчев, знакомясь с теми, кого он знал только понаслышке и сердечно здороваясь с другими, кого он лично знал и встречал прежде. Елена и Анна еще не выходили, так как им нужно было закончить свои туалеты. Среди гостей только и слышны были разговоры о молодой, живой и красивой супруге коменданта. Многие хотели ее видеть, наслышавшись так много о ее красоте и обаянии. Она была в центре внимания. Гости с нетерпением ожидали ее выхода, особенно те, кто никогда ее не видел, а таких было большинство.

Молодые гидальго, которые уже имели удовольствие видеть Елену прежде не скрывали перед другими своего восхищения красотой этого прекрасного «Цветка Севера», как они ее называли. Веселые, темпераментные, жгучие южане — испанцы, в большинстве приехавшие из своих имений в окрестностях Пуэбло де Иерба Буэнья, по берегам залива Св. Франциско, восторженно рассказывали своим друзьям о своих встречах с прекрасной блондинкой, северной красавицей.

До приезда Ротчевых в Форт Росс, испанцы, жившие в Калифорнии, с большой подозрительностью относились к деятельности русских, поселившихся по мнению испанцев на землях испанских владений Калифорнии. Правда, к моменту появления русских в селении Росс, никаких испанцев не было на север от залива Св. Франциска, на берегах которого в будущем вырос город-гигант Сан Франциско.

Действия русских и их желание поселиться прочно в Калифорнии, особенно в окрестностях Росса, сильно тревожило испанскую администрацию, и почти все время существования Форта Росс, до назначения туда Ротчева, отношения между русскими и испанцами были очень натянутыми. С приездом Ротчевых и особенно Елены, испанцы быстро потеряли свои враждебные чувства и недоброжелательность и, может-быть, под влиянием природного обаяния коменданта и его жены Елены, испанцы, как мужчины, так и женщины, были теперь без ума от своих новых знакомых. Может быть также большое значение сыграл тот факт, что Елена принадлежала к титулованной знати, была по рождению княжна Гагарина, что очень импонировало чопорным испанцам.

Испанцы быстро потеряли всю свою осторожность и неприязнь к русским и стали считать для себя честью быть приглашенными к Ротчевым. По всем испанским миссиям после этого только и было разговоров, что о гостеприимстве и хороших манерах Ротчевых и о красоте Елены и ее подруги Анны. Не менее поражали испанцев и лингвистические способности Ротчевых, говоривших свободно и по-немецки, по-французски, по-английски и даже по-испански. Нужно сказать, что слава о красавице Елене расходилась по Калифорнии вместе с подобной же славой об Анне. Разница была в темпераменте, а также и в положении. Елена, все же, была супругой правителя русской колонии Росс, человека имевшего почти абсолютную власть над судьбами людей находившихся под его командой.

Не только молодые испанские гидальго, но и синьоры и синьориты также восхищались красотой Елены. Кроме того, их поражало богатство ее парижских туалетов, о которых они сами даже не мечтали. Интересно было то, что они даже не завидовали и не ревновали к Елене. Если они и говорили о туалетах молодой жены коменданта Ротчева, так это о вещах, которые были присущи ей. Они прекрасно знали о высоте социального положения Елены в Европе. Она для них была выше всех и на нее можно было только смотреть и восхищаться ею.

Нет необходимости говорить, что простые промышленные Форта Росс, охотники и землепашцы, русские, креолы и алеуты, они просто были «подданными» принцессы Елены.

Елена и сама, еще в России, привыкла к поклонению и, конечно, к тому, что всякое ее желание моментально исполнялось. В те времена крепостного права, дом был полон дворовых, лакеев и горничных, исполнявших ее приказания.

И здесь, в Россе, больше всего чувствовали власть Елены ее горничные, Дуня, привезенная ею из России и Маша, приставленная к ней здесь ее мужем, выбранная из среды местных креолок. Иногда Дуне и Маше крепко попадало от их барыни, в особенности, если что-нибудь не ладилось, но всегда в таких случаях она быстро отходила и чтобы как-то загладить свою строгость, дарила горничным что-нибудь из своего парижского гардероба.

В день своих именин, Елена встала рано, раньше обычного, часов около девяти. Она была страшно возбуждена. Ведь, сегодня будет праздноваться день ее Ангела, а главное, она увидит много новых людей, толпу испанцев.

Она быстро умылась, накинула что-то на плечи и побежала в спальню к Анне.

— Вставай, засоня, уже поздно. Проспишь мои именины, — затормошила она сонную Анну.

После быстрого завтрака, обе женщины начали свой трудный туалет. Нужно, ведь, было показаться новым людям, познакомиться, да и лицом в грязь не ударить, поддержать установившуюся репутацию, лицом в грязь не ударить, показать себя, чтобы Саша был горд своими дамами-красавицами. Он сам рано ушел в свой обычный обход, но обещал быть дома ко времени приезда гостей, некоторые из которых обещали приехать рано, сразу после завтрака.

Елена с Анной рассчитывали, что им возьмет час-два, чтобы одеться надлежащим образом с помощью Дуняши и Маши Однако, не прошло и часа, как гости стали подъезжать целыми конными кавалькадами. Путь был нелегкий и многие из гостей должны были останавливаться переночевать в ранчо фермеров, начавших последнее время селиться между заливом Св. Франциска и рекой Славянкой, впадавшей в залив Бодего. Несколько семей остановились переночевать на ранчо соседа Ротчевых, американца Макинтоша, который имел довольно большое ранчо недалеко от Бодеги.

Гостей встречал Ротчев, старавшийся развлекать их до выхода своих дам из дома. Он уже начинал волноваться, что Елена с Анной так долго одеваются. Дуня с Машей совершенно измотались, бегом бегая из комнаты в комнату и стараясь предугадать желания своих барынь. Наконец корсеты затянуты, платья надеты и расправлены. Дуня поспешно надела парижские туфельки на ноги Елены: Анна была готова уже несколько минут и ожидала Елену. В последний раз они посмотрели в зеркала, осмотрели друг друга, еще раз, махнули пушками с пудрой по лицу, и направились к выходу.

Выход Елены с Анной, шедшей за ней, был действительно торжественным и импозантным. Толпа, стоявшая на площади перед домом коменданта, просто ахнула от восхищения, когда белокурая Елена, с волосами золотившимися от яркого полуденного солнца, появилась в дверях дома и медленно сошла по ступеням вниз, окруженная волнами своего роскошного платья. Вслед за ней спустилась Анна также восторженно встреченная гостями.

И действительно было на что посмотреть. Елена появилась на террасе своего дома, в своем кружевном платье ярких летних цветов. Можно было мысленно представить, видя ее, что это был торжественный выход королевы или герцогини в средние века, выходившей из своего замка, под восторженные восклицания восхищенной публики. Как-то забывалась окружающая, довольно простая и скромная обстановка, грубые потемневшие бревенчатые стены домов или высокой крепостной стены. Все это отходило на задний план, все забывалось и все, что видели люди, это было необыкновенное видение северной красоты. Может быть, наоборот, эти темные, почерневшие от ветров, непогоды и времени, стены, эти башни-блокгаузы по углам, эта маленькая очаровательная часовня, все это придавало соответствующий фон, напоминавший средневековье, создавало феерию двора старого замка, на фоне которого красота Елены еще более выделялась.