Николай Богданов - Великие дни. Рассказы о революции

В этой книге, где собраны рассказы советских писателей о Великой Октябрьской революции, вы найдете так же и рассказ Аркадия Гайдара.

Вокруг полыхает гражданская война, молодая Советская республика в огне боев отстаивает свое право на жизнь и свободу. А юные герои Гайдара — комсомольцы-партизаны Ефимка и Вера — мечтают о мирных и светлых днях новой жизни:

«…— Вот погоди, отгрохает война — и заживем мы тогда по-новому. Тогда такие дома построят огромные… в сорок этажей. Тут тебе и столовая, и прачечная, и магазин, и все, что хочешь, — живи да работай. Почему не веришь? Возьмем да и построим. А над сорок первым этажом поставим каменную башню, красную звезду и большущий прожектор… Пусть светит!

— А куда он светить будет? — с любопытством, высовывая из-под дерюги голову, спросила Верка.

— Ну куда? — смутился застигнутый врасплох Ефимка . — Ну, никуда. А что ему не светить? Тебе жалко, что ли?

— Не жалко, — созналась Верка . — Я и сама люблю, когда светло. Пусть светит!»

Рассказ Гайдара так и называется: «Пусть светит». Хорошее, глубоко верное название. Оно вскрывает самую суть Великой Октябрьской революции, навсегда вошедшей в сознание трудящегося человечества, как вечный, неиссякаемый источник света правды и справедливости, призванного проникнуть в самые мрачные закоулки человеческого бытия для того, чтобы навсегда изгнать оттуда всю нечисть, накопившуюся за многие века и оставленную в наследство владыками старого мира, навсегда и до основания разрушенного миром новым, миром Великого Октября, миром всепобеждающих идей коммунизма.

За годы Советской власти в нашей стране вырос многотысячный отряд писателей, появилось неисчислимое количество художественных произведений, отразивших все этапы развития советского общества от первых дней Октября до нашего времени. Колоссальное литературное наследство! Множество из этих художественных произведений создано советскими писателями в начале Октябрьской революции, в огне гражданской войны и классовых боев за установление Советской власти. Нам особенно дороги эти живые впечатления о том неповторимом времени — подлинные художественные документы неповторимой эпохи. Они особенно ценны потому, что как бы протягивают живую нить между людьми двух поколений советских людей: тех, которые начинали революцию, и тех, которые продолжают и развивают ее в условиях сегодняшнего дня.

Два поколения победителей! Их души обращены друг к другу. Люди первых дней Октября мечтали о будущем . — как это показано в рассказе «Пусть светит », — а люди нашего времени с восхищением вспоминают о своих отцах и дедах, совершавших революционные подвиги ради счастья их потомков, то есть нас с вами, дорогие читатели!

Как волнуют эти простые и правдивые рассказы советских писателей, участников или очевидцев событий великих дней: Константина Паустовского, Всеволода Иванова, Федора Гладкова, Михаила Шолохова. Аркадия Гайдара, Александра Фадеева и других , — трудно всех перечислить — так их много.

Пусть же эта книга станет добрым другом для всех юношей и девушек нашей страны. Пусть она вдохновляет их на новые подвиги и свершения.

Валентин Катаев

Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный.

То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и — тучи слышат радость в смелом крике птицы.

В этом крике — жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике.

Чайки стонут перед бурей, — стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.

И гагары тоже стонут, — им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.

Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах… Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!

Все мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к высоте навстречу грому.

Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.

Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает.

Вот он носится, как демон, — гордый, черный демон бури, — и смеется, и рыдает… Он над тучами смеется, он от радости рыдает!

В гневе грома, — чуткий демон, — он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, — нет, не скроют!

Ветер воет… Гром грохочет…

Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний.

— Буря! Скоро грянет буря!

Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:

— Пусть сильнее грянет буря!..

1901

Поздним весенним вечером, третьего апреля тысяча девятьсот семнадцатого года, на второй день пасхи, студент Петроградского университета Анатолий Оршевский шел из гостей — от приятеля своего, тоже студента — Василия Шахова, с которым он спорил весь вечер.

Сначала шел спор за общим столом, где была и праздничная закуска, и водка, а потом этот спор продолжался уже в комнатке Василия, и конца ему не предвиделось. Потом они оба враз прервали спор, засмеялись и Шахов воскликнул:

— Мы же с тобой приятели, не разлей водой — ну, к чему мы так яростно спорим?

— Сейчас спорят все в России. Посмотри, спорят на улицах, на митингах, в домах, спорят бедные и богатые, спорят и в правительстве и в Совете, рабочие и солдаты, крестьяне, все кричат. Не кричать нельзя. Как будет дальше жить Россия, куда пойдет?

— Мы, кажется, опять начинаем все сначала! — ответил, горячась, Шахов. — Ждали мы, ждали, чтобы Романовых свергнуть. Свергли. Народный праздник — все ликовали, от мала до велика. Есть у нас Временное правительство, и с ним согласен и Совет рабочих и солдат. Власть есть, значит, будет и порядок…