Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

Однако Эдварда нелегко было разубедить.

– Но ведь содействие Кромвеля что-то значит, разве ты не понимаешь? Он активно поддерживает ухаживания короля. И ненавидит Болейнов.

– Но ведь они с королевой заодно.

Эдвард приложил палец к губам и отвел Джейн к птичнику. За решетками она увидела птиц, которые перескакивали с жердочки на жердочку или клевали корм.

– Они теперь почти ни в чем не согласны. Леди является препятствием для дружбы Англии с императором, а Кромвель и Шапуи сообща трудятся над ее возрождением. Господин секретарь озабочен проблемами торговли королевства с доминионами Империи, так как она сильно сократилась с тех пор, как Англия и Империя перестали быть союзниками.

– Откуда ты все это знаешь?

Эдвард слегка самодовольно улыбнулся:

– Мне сказал об этом сам Кромвель. В последнее время он несколько раз выказывал дружеские чувства ко мне. Похоже, он ищет моего расположения. Я же говорил, что интерес короля к тебе принесет пользу нам всем. Поверь, Джейн, засилью Болейнов приходит конец.

– И что, по-твоему, сделает король?

– Разведется с Леди, конечно! Это только дело времени.

– Из слов его милости у меня не создалось такого впечатления. Он говорил про свое желание обрести наследника. А с архиепископом Кранмером так ничего и не обсудил, хотя намеревался это сделать.

Эдварда, казалось, такие мелочи не тревожили.

– Джейн, тебе еще многое нужно узнать о короле. Он часто говорит одно, а имеет в виду другое. Иногда он даже выказывает благоволение к тем, кого намерен уничтожить.

Джейн неприятно было слышать такие вещи о Генрихе.

– Его искренне заботит проблема наследования. Может быть, он думал о женитьбе на мне, – медленно проговорила она, вспоминая слова короля о любви и сказанную в задумчивости фразу о покое, который он обретает в ее присутствии. – Но тот факт, что он не поговорил об этом, вынуждает меня прийти к неутешительному выводу: видимо, король считает наш брак невозможным.

– Значит, мы должны заставить его думать иначе, – сказал Эдвард, взял сестру за руку и повел по дорожке в сторону покоев королевы.

Через два дня Эдвард явился в гостиную королевы. Комната была полна дам и джентльменов, которые оживленно беседовали, играли в карты, музицировали или флиртовали. Джейн протолкалась сквозь толпу, чтобы приветствовать брата. По выражению его лица она поняла, что он принес важнейшие новости. Никогда еще она не видела Эдварда таким взволнованным.

– Я получил повышение и стал грумом Тайного совета, – гордо сказал он, – и еще мне намекнули, что меня рассматривают на пост главного конюшего. – Он понизил голос. – А благодарить я должен тебя.

– Не за что, – сказала Джейн; новость ее впечатлила, ведь главный конюший – важная должность. – Ты добился этого собственными силами.

– Нет, Джейн. Это все из-за любви короля к тебе. Я теперь у него в фаворе. У других людей заслуг не меньше, но их оставили без внимания.

Джейн заметила на себе недобрый взгляд Анны и предположила, что королеве известно о повышении Эдварда.

– Кое-кто этого не одобряет, – пробормотала она.

– Леди боится, что теперь ухо короля в моем распоряжении, – тихо произнес Эдвард. – Джейн, тебе не придется больше терпеть ее ненависть. Когда мы переедем в Гринвич и ты поселишься со мной и Нан, то сможешь покинуть службу у нее.

– О, это было бы таким облегчением, – призналась брату Джейн. – В последние недели я почти не живу.

Джейн раздумывала, как сообщить Анне о своей добровольной отставке. Написать официальное письмо? Или рискнуть и сказать ей все прямо в лицо? От этой мысли она вся съеживалась. Женщины распаковывали кладь и убирали вещи по местам, а Джейн никак не могла решить свою дилемму. Наконец, опустившись на колени перед сундуком с постельным бельем, она вдруг услышала разговор Анны с братом:

– Массовый роспуск, вот что он затеял.

– Закрыты будут только мелкие монастыри, – сказал лорд Рочфорд, усевшись на подоконник.

Это был темноволосый мужчина, кто-то мог даже посчитать его красавцем, полагала Джейн, и он знал о своей внешней привлекательности.

– Попомните мои слова, Кромвель закроет их все, – предсказывала Анна. – Разве он не обещал сделать Генриха богатым? Все монастырские богатства перекочуют в королевскую казну, когда часть следовало бы потратить на образование и благотворительность. Но главная задача господина секретаря – снискать благоволение его милости. Боже, как я ненавижу этого человека! Он слишком много на себя берет. Вы знаете, что мне стало известно, братец? В прошлом году он обсуждал с Шапуи желательность восстановления Марии – этого отродья – в правах на престолонаследие.

Рочфорд вскинул брови:

– Да что вы!

– Но прежде я увижу, как его голова скатится с плахи! – кипятилась Анна. – Он считает, у меня вырваны зубы, но я обладаю большей властью, чем ему кажется. – Она зло глянула на Джейн. – Госпожа Сеймур, хватит таращиться на нас, принесите мне вина.

Джейн встала и налила немного рейнского в стеклянный кубок. Она дрожала, чувствуя неприязнь Анны, и больше не могла терпеть ее ни секунды.

– Ваша милость, – сказала Джейн, протягивая кубок королеве, – я бы хотела оставить свое место.

Анна фыркнула.

– Ничто не обрадует меня больше! – бросила она. – И чем скорее, тем лучше. Забирайте свои вещи и уходите прямо сейчас.

– С удовольствием, мадам, – ответила Джейн и вышла, но прежде успела заметить, как у Анны от ее дерзости отвисла челюсть, и довольно улыбнулась.

Придя в спальню, Джейн вытащила свой дорожный сундук, сложила в него одежду и прочие вещи и послала за грумом, чтобы тот проследил за доставкой поклажи в жилище Эдварда. По пути она встретила Марджери Хорсман, которая поднималась по лестнице.

– Я ухожу со службы у королевы, – сказала Джейн. – Буду жить у брата. Не могу больше тут оставаться.

Марджери обняла ее:

– Я не удивлена. Но буду скучать по вас.

– Я тоже, – ответила Джейн. – Я ценю вашу дружбу. Если когда-нибудь у меня будет возможность вознаградить вас за нее, я это сделаю.

Она поцеловала Марджери и поскакала по ступенькам вниз, на свободу.

Апартаменты, оставленные Кромвелем, были просторными и красиво убранными – с расписными фризами, позолоченными рейками на потолках и прекрасной резной каминной полкой. Они состояли из трех комнат и уборной, так что у Джейн была собственная спальня, в которой стояла крепкая дубовая кровать с пологом и вышитыми шторами. Бывшая фрейлина завалилась на нее, ликуя, что ей больше не придется быть на побегушках у королевы и выслушивать от нее колкости.

Нан была в своей стихии. Она страстно желала приехать ко двору, но даже не мечтала, что это произойдет в такой пышной манере. Нан совсем застращала двоих слуг, заставляя их привести комнаты в идеальный порядок, чтобы все блестело и было готово к появлению короля. Жена Эдварда ничуть не завидовала Джейн, ей с избытком хватало удовольствия от предвкушения того, что скоро она будет развлекать за своим столом самого владыку королевства.