Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

Вот новое доказательство, если их еще мало, зачем Анна и Норрис приходили сюда и чем здесь занимались. Перед Джейн встала дилемма. Ее открытие явно имело более серьезное значение, чем все те свидетельства, которые удалось собрать Тайному совету. Стоит ли сообщить об увиденном Генриху или Кромвелю? Спросить совета у Эдварда? Или лучше промолчать?

Ей не хотелось оставаться в этой комнате, пропитанной духом запретной страсти. Торопливо спускаясь по ступеням, Джейн начала сознавать: стоит ей только заикнуться об этом, и Анне грозит смерть, а она, Джейн, до конца дней будет жить с чувством вины. Такая перспектива ужаснула ее. Нет, она никому ничего не скажет.

Когда Джейн вернулась во дворец, свечи и факелы были зажжены. В залах и галереях толкались группы придворных, которые оживленно переговаривались и оглядывались по сторонам. Она увидела Томаса с Брайаном и Кэри и подошла к ним узнать, в чем дело.

– Почему тут собрались все эти люди?

– Где ты была, Джейн? – спросил Томас. – Совет опять на сессии. Все удивляются тому, что происходит.

– Без сомнения, обсуждается какой-то очень важный и сложный вопрос, – сказал Брайан, и на этот раз его злобно-насмешливое лицо было серьезным.

Они ждали и ждали. Джейн видела, что люди поглядывают на нее и перешептываются. Она подумывала, не пойти ли спать. Ей не нравилось быть центром всеобщего внимания. И тут ее осенило: ведь если она станет королевой – это навсегда.

Уже собравшись уйти, Джейн услышала отдаленный бой часов – одиннадцать, – после этого сразу разнеслась весть, что король покинул зал совещаний и советники расходятся. Затем по дворцу прошествовал герольд, оглашая новость: визит короля в Кале откладывается на неделю.

– Интересно почему? – задался вопросом Кэри.

– Нам не скажут, – буркнул Томас.

– Думаю, скоро все выяснится, – обнадежил их Брайан.

Джейн со стучащим сердцем пожелала всем доброй ночи и вернулась в апартаменты. Эдвард и Нан были там. Они слышали известие об отсрочке поездки, но Джейн твердо сказала им, что обсуждать это – пустое дело, и удалилась в спальню. Только она сняла медальон, капор и вуаль, распустила волосы и собралась стянуть нарукавники и расстегнуть корсаж, как послышался легкий стук в дверь, ведущую на личную галерею короля. Невозможно было ошибиться, кто это.

– Я иду, – отозвалась она, потому что Эдвард и Нан улеглись спать, и сама отворила дверь. За ней стоял Генрих. Вид у него был убитый.

– Джейн, – сказал он, – мне нужно поговорить с вами.

Она подождала, пока король грузно опустится в кресло, потом налила им обоим вина и подвинула табурет, чтобы сесть напротив него.

– Простите, что я не одета, как полагается, чтобы принять вас, – сказала Джейн, чувствуя себя немного виноватой из-за того, что решила скрыть от него виденное в башне.

– Вы выглядите прелестно, – рассеянно проговорил Генрих. – У вас красивые волосы. – Он нежно провел рукой по ее шелковистым локонам. – О Джейн! Если бы мы могли любить друг друга свободно, ни о чем не заботясь.

– Это было бы блаженством, – согласилась она.

– Увы, меня тяготят проблемы, – простонал Генрих, глаза его сузились. – Дело королевы очень серьезно. Мой Совет опросил всех ее женщин и множество других свидетелей. Теперь все настолько очевидно, что не осталось места для сомнений.

– Нет! – вскрикнула Джейн, а в голове у нее промелькнула мысль: «Одной ли мне известно, как его на самом деле мало?»

– Она замышляла мою смерть! – с грозным видом прорычал Генрих. – У нее были любовники, и они вместе строили планы, как убить меня, чтобы она могла выйти замуж за одного из них и править Англией от имени Елизаветы. Это величайшая измена, Джейн, самое гнусное из всех преступлений.

Король негодовал, его бледные щеки пылали. Джейн легко могла представить, как милый сэр Генри Норрис тайно занимается любовью с Анной в башне, но невозможно было вообразить, что он замышлял убийство короля, своего близкого друга.

Генрих поджал губы:

– Сегодня в Совете у нас не осталось выбора, кроме как заключить, что королева – прелюбодейка и цареубийца, она заслуживает сожжения заживо.

– О Генрих, это ужасная смерть!

– Это ужасное преступление! – прорычал он, и Джейн отшатнулась, потому что это был не тот Генрих, которого она привыкла видеть. – Джейн, у вас доброе сердце, но в данном случае ваша доброта направлена не на того человека. Анна не заслуживает сочувствия, ни вашего, никакого вообще. – Он был неумолим, и Джейн едва сдерживала слезы. – Она изменяла мне даже с безродным музыкантом.

– Марком Смитоном?

Генрих прищурился:

– Откуда вы знаете?

Джейн не должна была открывать ему, что сказала леди Уорчестер.

– Я догадалась, потому что он часто проводил время в ее покоях. Но я думала, она его отвергла, потому что ни разу о нем слова доброго не сказала.

– Это было притворство, я уверен. Его сегодня арестовали и доставили в дом мастера Кромвеля для допроса. Есть немало людей, которые полагают, что он может многое нам рассказать.

Джейн закусила губу. Даже сейчас ее не оставляла надежда, что Марк объяснит Кромвелю – все это ужасная ошибка. Хотя в глубине сердца знала: никакой ошибки тут нет и Анна наверняка виновна, хотя Смитон здесь, скорее всего, ни при чем. Может быть, стоит сказать Генриху, что она видела? Но Джейн боялась, ведь это могло склонить чашу весов не в сторону Анны, королеву пошлют на смерть, а люди станут говорить, мол, госпожа Сеймур подала голос, потому что хотела получить корону.

Джейн сделала глоток вина, чтобы успокоиться. Нужно было утешить Генриха, дать ему понять, что она на его стороне.

– Не могу выразить, как мне горько, что королева совершила эти преступления, – сказала Джейн, протягивая руку в надежде, что Генрих возьмет ее. – Очень трудно поверить, чтобы кто-нибудь, особенно человек, который должен любить вас больше всех, мог опуститься до таких ужасных вещей.

Генрих схватил ее палец:

– Вы должны простить меня, Джейн, за то, что я говорил так грубо. Когда я шел сюда, мне хотелось убить ее голыми руками, и я сорвал на вас свой гнев. – Он допил остаток вина. – Но явился я не только для того, чтобы изливать перед вами свою ярость. У меня была совершенно иная цель, хотя сейчас, вероятно, не подходящий момент. – Он пристально посмотрел на Джейн, потом притянул ее к себе, крепко обнял и поцеловал в макушку, и Джейн почувствовала, как король нуждается в ней. – Или, может быть, момент как раз самый подходящий, – пробормотал он, уткнувшись ей в волосы, потом отклонился назад, не выпуская Джейн из рук, и заглянул ей в глаза. – Когда все это закончится, вы выйдете за меня?

Несмотря на все домыслы и предположения, высказанные за последние недели, у Джейн перехватило дух.