Джоджо Мойес - Дарующий звезды [litres]

Впервые за все время знакомства Элис увидела, что Марджери смеется. Она ухала, точно сипуха, и смеялась чуть ли не до самого Солт-Лика.

– Ну и как все прошло?

– Очень хорошо, спасибо.

Задница и бедра болели так сильно, что Элис чуть ли не со слезами опустилась на сиденье унитаза, но ей не хотелось об этом рассказывать. В крошечных хижинах, которые они объезжали, стены были обклеены газетами для того, чтобы, по словам Марджери, зимой не было сквозняков. Элис требовалось время, чтобы переварить те огромные расстояния, которые она преодолела, поскольку структура ландшафта была вертикальной, а тропа шла горизонтально. Элис впервые в жизни оказалась в условиях дикой природы: огромные птицы, быстроногие олени, синие ящерицы из семейства сцинковых. А потому ей казалось неуместным говорить о беззубых мужчинах, осыпавших их с Марджери ругательствами, или об изможденной молодой матери с четырьмя крошечными, абсолютно голыми ребятишками. Но в основном день был таким удивительным, что Элис не хотелось делиться воспоминаниями с мужем и свекром.

– Я не ослышался? Ты действительно ездила верхом вместе с Марджери О’Хара? – Мистер Ван Клив поднес чашку ко рту.

– Действительно. А еще с Изабеллой Брейди. – Элис решила не упоминать, что Изабелла так и не появилась.

– Ты должна держаться подальше от этой девицы О’Хара. Она бедовая.

– Что значит «бедовая»?

Элис перехватила быстрый взгляд Беннетта: Ничего не говори .

Мистер Ван Клив направил на Элис зажатую в руке вилку:

– Элис, помяни мои слова. Марджери О’Хара родом из плохой семьи. Фрэнк О’Хара был самым большим грешником от Кентукки до Теннесси. Ты здесь новый человек, и тебе не понять, что это значит. О да, сейчас Марджери О’Хара может облечься в красивые фразы из книжек, но под слоем этих витиеватых слов она такая же, как и остальные члены ее никчемной семейки. Я тебе точно говорю: ни одна приличная дама в округе не станет с ней даже чай пить.

И Элис живо представила, как Марджери показывает средний палец в ответ на приглашение выпить чашечку чая с одной из местных дам. Элис взяла из рук Энни блюдо с кукурузным хлебом, положив кусок себе на тарелку, передала блюдо дальше и вдруг поняла, что, несмотря на жару, умирает с голоду.

– Ради бога, не стоит беспокоиться! Она просто показывала мне, куда доставлять книги.

– Я так, на всякий случай. Всего лишь хотел напомнить, чтобы ты с ней особенно не водилась. Если не хочешь, чтобы она своим поведением бросила тень и на тебя тоже. – Мистер Ван Клив взял два куска кукурузного хлеба, откусил половину куска и с минуту жевал с открытым ртом; Элис поморщилась и отвернулась. – Кстати, а что за книги вы развозите?

– Просто… книги, – пожала плечами Элис. – Марк Твен и Луиза Мэй Олкотт, романы о ковбоях и книги по домоводству, рецепты и всякое такое.

– Половина этих горцев не могут прочесть ни слова, – покачал головой мистер Ван Клив. – Старина Генри Портеус считает это пустой тратой времени и денег налогоплательщиков. И в принципе я готов с ним согласиться. И, как я уже говорил, любая затея с участием Марджери О’Хара ни к чему хорошему не приведет. – (Элис собралась было вступиться за новую подругу, но муж крепко сжал ей под столом ногу.) – Ну, я не знаю. – Мистер Ван Клив вытер с уголков губ соус. – Я совершенно уверен, моя незабвенная супруга никогда не одобрила бы подобную затею.

– Но Беннетт говорил мне, она занималась благотворительностью, – заметила Элис.

Мистер Ван Клив бросил на нее косой взгляд:

– Да, занималась. Она была на редкость благочестивой женщиной.

– Тогда, – после секундной заминки заявила Элис, – я искренне верю, если мы будем приобщать семьи безбожников к чтению, то сможем приобщить их и к чтению Библии, что станет благом для всех нас. – Наградив свекра широкой сладкой улыбкой, Элис наклонилась к нему через стол. – Вы только представьте себе, мистер Ван Клив, что благодаря чтению Библии все эти семьи смогут внимать наконец истинному слову Господа нашего Иисуса Христа. Разве это не великолепно? Я уверена, ваша жена непременно одобрила бы такое начинание.

В комнате повисло тягостное молчание.

– М-да, – произнес мистер Ван Клив, – ты, наверное, права. – Он кивнул, давая знать, что тема закрыта. По крайней мере, пока.

Беннетт облегченно выдохнул, и Элис, к своему стыду, почувствовала, что ненавидит его за это.

Через три дня Элис поняла, что ей приятнее проводить время с Марджери О’Хара – и плевать, из плохой та семьи или нет, – чем с кем бы то ни было другим в штате Кентукки. Марджери не любила много болтать. Ее совершенно не интересовали обрывки сплетен, завуалированных или нет. Казалось, этими сплетнями местные дамы подпитывались во время бесконечных чаепитий и занятий шитьем, в которых время от времени приходилось участвовать Элис. Марджери не интересовали ни внешний вид Элис, ни ее мысли, ни ее прошлое. Марджери шла, куда хотела, говорила, что думала, не считая нужным прикрываться учтивыми эвфемизмами, столь популярными у других женщин.

О, это что, английская манера? Чрезвычайно интересно!

А мистер Ван Клив Младший, наверное, счастлив, что его жена одна ездит верхом по горам, да? Боже правый!

Ну, возможно, вы приучаете его к английской манере себя вести. Как… оригинально!

Марджери вела себя, неожиданно поняла Элис, совсем как мужчина.

Мысль была настолько странной, что Элис невольно принялась присматриваться к новой знакомой, пытаясь понять, как Марджери удалось достичь подобной раскрепощенности и внутренней свободы. Элис не хватало храбрости – возможно, мешало английское воспитание, – чтобы спросить об этом Марджери.

Отказываясь от предложения мужа подвезти ее на машине и оставляя его завтракать вдвоем с отцом, Элис обычно приходила в библиотеку вскоре после семи утра, когда на траве еще дрожала роса, здоровалась с Фредериком Гислером, которого часто заставала беседующим, подобно Марджери, с лошадью, после чего шла на задний двор, где были привязаны пони и мул. Их дыхание образовывало легкие облачка пара в холодном утреннем воздухе. Полки были уже практически готовы и заставлены книгами, присланными из Нью-Йорка и Сиэтла. УОР призвало библиотеки жертвовать Конной библиотеке книги, и теперь посылки в коричневой оберточной бумаге приходили дважды в неделю. Мистер Гислер починил старый стол, подаренный школой в Берее, чтобы было куда класть так называемый гроссбух в кожаном переплете, где библиотекари отмечали выданные и полученные назад книги. Страницы заполнялись очень быстро. Элис обнаружила, что Бет Пинкер выехала в пять утра, а Марджери, перед тем как встретиться с Элис, уже успела сделать две ездки, доставив книги в отдаленные горные селенья. Элис проверила записи, чтобы узнать, где успели побывать Марджери и Бет.