Алексей Зубков - Все дороги ведут в Геную

- Не беспокойся, брат. Сейчас оторвем каких-нибудь досок и сделаем тебе хороший гроб, - твердо пообещал Тодт.

- Спасибо, - ответил Келарь, - Книжник, теперь останься со мной один и отпусти грехи. Если я еще не умру, почитай мне Библию, а я посмотрю в небо и подумаю о Господе нашем Иисусе.

Пленник немного пришел в себя и почувствовал, что "Зефир" идет под парусом, но на руле какой-то посторонний человек без опыта управления легкой и быстрой бригантиной.

Габриэль открыл глаза. Сил не хватало даже приподняться, не то, что встать.

- Что за чертовщина! Кто ты такой? - спросил он сидевшего напротив незнакомого человека в докторском балахоне.

- Антонио Бонакорси, дипломированный врач, - ответил Бонакорси.

- Мы что, проиграли абордаж? К вам пришла помощь? - откуда же еще мог взяться чужой врач, как не с "Санта-Марии".

- Вы проиграли абордаж. Мы с Божьей помощью справились сами.

- У нас было трехкратное численное превосходство, и мои парни ветераны абордажей, а у вас там всякий сброд, который первый раз друг друга увидел! Как, черт возьми?!

- С Божьей помощью, - скромно ответил Бонакорси, который сам не понимал, каким чудом удалось отбиться, - Просто не надо брать на абордаж Тодта и Книжника, им Бог помогает.

- Врач, значит? А где охрана?

- Охраны нет, мессир, потому что команды еле хватает держать курс. Вы в плену лично у графа де Круа, потому что Тодт не берет пленных. Мы с... другим пассажиром будем меняться у Вашей постели. Давайте, я рану посмотрю.

- Где мой судовой врач?

- Погиб. Ваши солдаты задержались у нас на палубе, поэтому раненые и врач не смогли отбиться от береговых пиратов.

- А ваша банда сначала отбила абордаж, потом береговых?

- Как-то так. Ваши держались до последнего, а береговые потеряли семь человек и пошли на переговоры. Пришлось оставить на Корсике "Санта-Марию" без руля и с дырой в трюме, а мы ушли на "Зефире".

- Черт побери, - скорее вздохнул, чем выругался Габриэль. Сил не осталось нисколько, даже не ругательства. Даже ноги с кровати свесить.

- Пить хочу.

Бонакорси попытался налить в кружку вина из бочонка. Корабль качнуло, и лекарь чуть не упал вместе с кружкой.

- На здоровье, мессир.

Пациент с трудом сел. Сидя, он дрожал настолько сильно, что по поверхности вина в кружке побежала мелкая рябь.

- Что со мной? Яд?

Доктор развернул бинты на правой руке и пригляделся к ране, повернув ее к открытому иллюминатору.

- Хуже. Сильный ожог по голому мясу. Кость торчит, по-хорошему в таких случаях не заживает. Явно вижу, что кость треснула отсюда и выше. Надо ампутировать повторно, выше трещины.

- Брррр... Где выше? Тут до локтя ладонь не влезет.

- Наверное, по суставу. Но я бы не стал торопиться.

- Почему? Может и так зажить?

- Не может.

- Ждете, что мне лучше станет?

- Не станет.

- Что тогда?

- Да вот смотрю, как Вам плохо, и думаю, что лучше бы Вас не мучать перед смертью, а налить обезболивающего и священника пригласить. Сейчас на палубе раненый в живот так благостно скончался. Не мучался, не кричал.

- Пошел вон, дурак! Я еще вас всех переживу!

- Ладно-ладно, давайте забинтую обратно.

Габриэль застонал и упал в койку, а Бонакорси зафиксировал бинт и вылез на палубу. На небольших гребных судах нет явно выраженной кормовой надстройки, из которой можно на палубу просто выйти. Помещение, которое можно назвать "каютой" там, в сущности, часть трюма под палубой.

- Ваша светлость, пленник пришел в себя! - доложил он Максимилиану.

- Как его самочувствие?

- Пациент скорее мертв, чем жив.

К этому времени Марта и Фредерик уже рассказали, какое отношение к ним имеет Морской Кот и из каких соображений он мог пуститься в погоню и на абордаж.

- Надо бы с ним поговорить, пока живой, - сказал Максимилиан, - Или мы и так уже все знаем?

- У меня есть свеча! - сказал Фредерик, - И он точно знает больше, чем мы.

- Та самая?

- Да, еще из гостиницы. И маска, которая к ней прилагается, у меня тоже есть. Буду стоять у окна и задавать вопросы. Только можно мне Ваш плащ?

- Зачем?

- Он длиннее моего. Я боюсь, что наш пленник слишком разозлится, если меня узнает.

- Бери. Не торопись, прибудем только завтра днем.

Фредерик дождался, пока пленник более-менее уснет, спустился в каюту, прилепил свечу у изголовья кровати и отошел к иллюминатору. Свеча-катушка представляет собой моток толстого провощеного фитиля. Из мотка надо вытянуть вверх конец фитиля настолько, чтобы он не гнулся под собственным весом, а потом периодически раскручивать катушку и снова вытягивать вверх фитиль. Если забыть, то, когда пламя спустится к катушке, она начнет плавиться вся.

Свеча понемногу разгоралась, каюта наполнилась странным запахом, который проходил даже через носовой фильтр в маске.

Габриэль сам не проснулся, тогда Фредерик потряс его за плечо.

- Что такое? - слабым голосом спросил пленник.

- Это сон, - ответил Фредерик, - Ты спишь. Тебе снится уважаемый человек, который вел переговоры с Просперо Колонной от имени Генуи.

- Дорогой друг, - не задумываясь, ответил пленник, не желая называть имя.

- Эти переговоры как-то связаны с суккубом и торгами на площади Банки? - Фредерик с ходу попытался связать то, что узнал от алхимика, и то, что сказал дяде Максимилиану де Вьенн во дворе дома на Сан-Донато.

- В этом мире все связано, особенно если глубже вникнуть в стихию курсов товаров и отсроченных обязательств. Когда Колонна двинется на Геную, генуэзские долговые обязательства и доли в делах подешевеют, а флорентийские подорожают. Если Генуя сдастся без потерь и уйдет под папскую тиару, то все курсы вернутся туда, где были, еще и вырастут. Уже сейчас генуэзские бумаги успели упасть после сдачи Милана и вырасти после смерти Папы.

- Вы сыграли на этом?

- Да.

- Про сдачу Милана вы знали, потому что участвовали в переговорах. А про смерть Папы? Кто мог знать, когда умрет Папа?

- Папа должен быть умереть сразу после сдачи Милана, чтобы Колонна не успел выступить на Геную. Иначе Генуя выходит из Договора.

Слово "Договор" Габриэль произнес как бы с большой буквы, как будто про некий особенный договор, в котором участвовали кроме неизвестных генуэзцев и семьи Колонна еще какие-то значимые фигуры.

- Как вы это сделали? - Фредерик выбрал спросить про Папу, потому что еще не осознал важность "Договора".

- Виолетта отравила его медленнодействующим ядом. Даже успела добраться до Генуи раньше, чем мир узнал, что он умер. "Зефир" просто летает над волнами. Мы получили около шести тысяч дукатов на этой новости, но Дорогой Друг получил на порядок больше.

- Вы с вашим нанимателем убили Папу, чтобы сыграть на изменениях курсов товаров и ценных бумаг? Убили викария святого Петра ради нескольких сделок? - ужаснулся Фредерик.