Бернард Корнуэлл - Скиталец

– Наш? – Графиня явно была озадачена.

– Это сеньор Ронселет, – сказал Хуктон, снова не удержавшись от улыбки, – и у меня нет сомнений, что мы выжмем из него приличный выкуп. Причем помимо того золота, – он указал на открытый сундук, – которое мы и так уже нашли.

Жанетта уставилась на Ронселета и только тут поняла, что если сеньор Ронселет ее пленник, то ей скоро вернут сына. Она неожиданно рассмеялась, а потом бросилась Томасу на шею и расцеловала его.

– Вижу, Томас, ты все-таки держишь свое слово.

– Только стереги его хорошенько, – отозвался лучник, – потому что выкуп за него сделает всех нас богатыми. Робби, тебя, меня и Уилла. Мы все разбогатеем. – Он ухмыльнулся Скиту. – Ты останешься с ней, Уилл? Приглядишь за Ронселетом, ладно?

– Можешь не сомневаться, – заверил его друг.

– А кто она такая? – спросил у Томаса Ронселет.

– Графиня Арморика, – ответила за него Жанетта и снова рассмеялась, увидев потрясение на лице пленника.

– Отведите Ронселета в город, – велел им Томас. Он вынырнул из палатки и остановил двоих горожан, рыскавших в поисках поживы. – Эй, вы, двое! – крикнул он им не терпящим возражения тоном. – Поможете стеречь моего пленника. Отведите его в город, и будете щедро вознаграждены. Но смотрите стерегите его хорошенько.

И с этими словами Томас подтолкнул обоих в палатку, рассудив, что, находясь под присмотром Жанетты, Скита и еще двоих горожан, Ронселет вряд ли сможет дать деру.

– Отведешь его в свой старый дом, – сказал он напоследок Жанетте.

– Куда-куда? – удивленно переспросила она.

– Тебе ведь так хотелось сегодня кого-нибудь убить, – ответил Томас. – С Карлом Блуа не вышло, но зато есть возможность прихлопнуть Бела!

Он рассмеялся, увидев выражение ее лица, а потом они с Робби захлопнули крышку сундука и забросали его сверху одеялами. Друзья надеялись, что никто пока не обнаружит их сокровище, и вернулись туда, где еще продолжались столкновения.

Повсюду, где кипела битва, Томас примечал воинов в черном без каких-либо отличительных знаков. Ги Вексий должен был находиться где-то рядом, но пока на глаза не попадался. Теперь самые громкие крики и лязг клинков доносились с южной оконечности лагеря, и друзья побежали на этот шум. И правильно сделали: оказалось, что там с парой десятков английских ратников ожесточенно бьются всадники в черном.

– Вексий! – выкрикнул Томас. – Вексий!

– Это он? – спросил Робби.

– Это его люди.

Хуктон догадывался, что его кузен прискакал сюда из восточного лагеря за подмогой для Карла, но опоздал. Теперь его люди сформировали арьергард и дрались, прикрывая отступавших французов.

– Где он? – выкрикнул Робби.

Но Томас нигде не видел своего кузена.

– Вексий! Вексий! – снова и снова кричал он, пока не узрел закованного в броню всадника на вороном коне, с поднятым забралом и черным, без гербов и девизов, щитом. То был его кузен – Арлекин, граф Астарак. Заметив Хуктона, он насмешливо отсалютовал ему мечом. Томас схватился за лук, но Ги предусмотрительно свернул в сторону, а его всадники тут же образовали плотное кольцо, защищая командира.

– Вексий! – заорал Томас, направляясь к кузену.

Робби что-то кричал, пытаясь остеречь друга, но Хуктон ловко увернулся от меча одного всадника и в последний момент отскочил с дороги другого, так что его обдало запахом конского пота.

– Вексий! – ревел лучник.

И тут он снова увидел Арлекина, развернувшего коня ему навстречу. Томас натянул тетиву, но Ги поднял руку, показывая, что вложил свой меч в ножны, и этот жест заставил лучника опустить оружие.

Ги Вексий, чье поднятое забрало открывало красивое, освещенное огнями костров лицо, улыбнулся:

– Книга у меня, Томас.

Томас промолчал, лишь снова поднял черный лук.

Ги Вексий укоризненно покачал головой:

– Ну что ты, кузен. Присоединяйся лучше ко мне.

– В аду, сукин сын! – ответил Томас.

Наконец-то перед ним был человек, убивший его отца, убивший Элеонору, убивший брата Хобба!

Хуктон прицелился, и тут Вексий слегка подался вперед и маленьким ножом, спрятанным до сих пор в левой руке, которой он держал щит, чуть ли не небрежно полоснул по тетиве. Лук в руке Томаса дернулся, и стрела отлетела в сторону, не причинив никому вреда. Все произошло так быстро, что юноша даже не успел отреагировать.

– Когда-нибудь в один прекрасный день ты присоединишься ко мне, Томас, – сказал Вексий, но тут увидел, что он и его люди привлекли внимание группы английских лучников.

Он повернул коня, выкрикнул короткий приказ, и всадники в черном поскакали прочь.

– Иисус! – воскликнул раздосадованный Томас.

– Calix meus inebrians! – выкрикнул напоследок Ги Вексий и затерялся среди всадников, галопом скачущих на юг.

Следом полетели английские стрелы, но Вексия не задела ни одна.

– Сукин сын! – выругался Робби вслед удалявшемуся всаднику.

Со стороны горящих палаток донесся женский крик.

– Что он тебе сказал? – поинтересовался Дуглас.

– Звал меня в свою компанию, приглашал присоединиться к нему, – с горечью ответил Томас. Он выбросил испорченную тетиву и взял запасную, хранившуюся в шлеме. Непослушные пальцы соскальзывали, но со второй попытки ее все-таки удалось натянуть. – А еще он сказал, что книга у него.

– Ага! Ну и много ли, черт возьми, ему будет от этого проку? – ехидно проворчал Робби.

Бой затих, и шотландец, опустившись на колени, принялся обшаривать одетый в черное труп в поисках монет. Сэр Томас Дэгворт созывал своих людей к западной оконечности лагеря, чтобы штурмовать следующий. Правда, там многие воины уже сообразили, что битва проиграна, и спасались бегством. А из Ла-Рош-Дерьена, куда ввели пленного Карла Блуа, доносился торжественный звон церковных колоколов.

Томас смотрел вслед кузену. Ему было стыдно, потому что в глубине души, где-то совсем-совсем глубоко, он чувствовал предательское искушение принять это предложение. Присоединиться к своему кузену, вернуться в семью, искать Грааль и завладеть драгоценной реликвией. Стыд был жгучим: нечто подобное он испытывал, когда чувствовал благодарность к де Тайллебуру за прекращение пыток.

– Ублюдок! – заорал он в бессильном гневе. – Ублюдок!

– Ублюдок! – На голос Томаса неожиданно наложился голос мессира Гийома, который в сопровождении обоих своих бойцов вел, подталкивая рукоятью меча в спину, пленника. – Ублюдок! – снова проревел мессир Гийом, и тут он увидел Томаса.

– Томас, это же Кутанс! Граф де Кутанс! – Он сдернул с пленного шлем. – Только полюбуйся на этого сукина сына!

Граф де Кутанс оказался меланхоличного вида мужчиной с лысой, словно яйцо, головой, изо всех сил старавшимся сохранить внешнее достоинство. Мессир Гийом ткнул его снова: