Вадим Каргалов - Юрий Долгорукий

После первого неудачного похода на Ростов долго мятежились новгородцы, укоряя посадников и в стыдном отступлении от реки Дубны, и в сговоре с Ольговичами, и не понять было, кто чего хотел. Однако мятеж получился великий, многих знатных мужей побили вечники и с моста в реку Волхов пометали. Князь Всеволод Мстиславич сидел на своём Городище, как в крепкой осаде, нос боялся высунуть.

В новгородское размирье вмешался великий князь Ярополк, велел митрополиту Михаилу написать к новгородскому Нифонту и ко всем гражданам, чтобы от смятения отстали и жили в покое, а непослушным пригрозить церковным отлучением.

Увещевательную митрополичью грамоту читали на соборной площади и у папертей церквей.

То ли устрашились новгородцы Божьего гнева, то ли самим мятежничать надоело, но послали в Киев игумена Исайю и знатных бояр Якуна и Василька - просить митрополита и великого князя о прощении. Ярополк вину их отпустил и велел дальше жить мирно, а митрополит Михаил сам приехал в Новгород и был принят с подобающей честью.

Но Мстиславичи использовали утишенье Новгорода не для закрепления мира, но для подготовки новой войны. Митрополит Михаил пробовал воспрепятствовать развязыванию новой усобицы, однако его не послушали, а когда обиженный митрополит собрался отъехать в Киев - насильно задержали в городе, чтобы не проведали об их замыслах ни великий князь Ярополк, ни князь Юрий. Для митрополита сие было прямым бесчестием.

На исходе лютого месяца декабря новгородский князь Всеволод Мстиславич объявил о начале похода. Великую рать повёл Всеволод на Ростов: свою немалую дружину, пополненную смоленской конницей (брат Ростислав расстарался), новгородское городовое ополчение, рати из Пскова, Ладоги и иных новгородских волостей.

Морозы стояли тогда великие, зато дорога была гладкая - по льду Волги и Нерли. Легко катились санные обозы, не отставая от конницы. Всадники брони и оружие сложили на сани, ехали налегке.

Новый град Кснятин не задержал Всеволодову рать. Не стенами грозен град, но ратной силой, за стенами притаившейся. А ратников в Кснятине было тогда мало, не ждали в Ростове зимнего похода. Всеволод выдвинул к граду сильный заслон и беспрепятственно проследовал дальше, вверх по Нерли. Кснятинскому воеводе только и оставалось что со стены смотреть, как тянутся мимо обозы и пробегает конница, звонко выстукивая по речному льду копытами.

Нескончаемой казалась ползущая по льду Нерли чёрная змея новгородского войска, и воевода только кулаки сжимал от бессильной ярости.

Беда пришла в Ростовскую землю, беда!

Не дремали и в Суздале. Ростовские, суздальские, ярославские, угличские, владимирские полки выдвигались к Нерли - прикрыть княжеские столицы. Для князя Юрия это была вторая большая война на своей земле, и велика была цена победы или поражения: речь шла о судьбе княжества.

Ростовская тысяча собралась в считанные дни и в таком великом числе, какого раньше и не видывали: людей даже не пришлось звать, сами сбегались под воеводские стяги.

Единодушный порыв жителей Ростово-Суздальского княжества вселял надежду, да и воеводы у князя Юрия были опытные, в войнах проверенные: Непейца, Пётр Тихмень, Иван Клыгин, Якун Короб. Бестрепетные мужи, доверял им Юрий, как самому себе.

Воеводам было приказано разбить воинские станы против устья Кубрицы, что с закатной стороны втекала в Нерль, и ждать.

Не иначе, как Божьим Предопределением было указано это место. Новгородское войско остановилось возле Кубрицы. То ли князь Всеволод Мстиславич давал отдых своему приуставшему в зимнем походе воинству, то ли приотставшие обозы ожидал, но разбили новгородцы свой воинский стан на Ждане-горе, напротив затаившегося в лесах ростовского войска.

Воеводы Всеволода о том, что супротивники совсем рядом, даже не догадывались, но по привычной осторожности насыпали вокруг стана снежные валы, да и сами склоны Ждан-горы были малодоступны для чужой рати. Напрямую приступать к новгородскому стану было безрассудно: сидели новгородцы на высоком месте, как в крепости.

Князь Юрий знал о новгородском воинстве всё или почти всё: в своей земле у каждого пенька глаза да уши! Но это знание не утешало. Больше оказалось у Всеволода ратников, много больше. А тут ещё крутизна Ждан-горы и снежные валы. Выманить бы Всеволода с высокого места, и пусть Бог рассудит, кому даровать победу. Пока же полезно начать мирные переговоры, чтобы выиграть время. Ратники с окраинных волостей подходят и подходят в воинский стан Юрия, укрепляя войско, а Всеволод в чужой земле, ему помогу ждать не приходится. Выходило, что любая отсрочка на руку Юрию.

В посольство Юрий назначил старых ростовских бояр Жирослава Иванковича и Сватко Свексишина. Надеялся князь, что Всеволод хоть старость уважает, не будет послов бесчестить. А в вежливом разговоре легче к согласию прийти, хотя вряд ли из посольства что путное получится...

В подкрепление послам Юрий приказал вывести полки на опушку леса, чтобы стояли на виду у новгородцев. Только воеводе Якуну Коробу велел из своего лесного стана не выходить и своего стяга отнюдь не показывать. Под началом у Якуна оказалось пять сотен расторопных суздальских дружинников.

Была у Юрия относительно Якуна отдельная задумка...

Поехало к Ждан-rope посольство - медленно ползущая по снежной белизне кучка всадников. Вышли из леса на открытое место ратники, построились молчаливыми рядами; морозный ветерок едва шевелил обвисшие стяги.

Над снежными валами Ждан-горы зачернело. Новгородцы высыпали на вал, смотрят. И князь Всеволод Изяславич, наверное, тоже на валу, ростовские и суздальские полки считает.

Юрию же одно оставалось - ждать.

Послы возвратились неожиданно быстро - удручённые, поникшие. Василий сразу увёл их в избу, наскоро срубленную для князя на лесной поляне.

В избе было тепло, уютно. Весело потрескивали берёзовые поленья в очаге. Ковры на стенах и на полу - для тепла, для красоты. Высокое княжеское кресло в красном углу, под иконами. За занавеской - постель под медвежьей полостью. Посуда на столешнице простая, деревянная да глиняная, только для князя - высокий кубок из чернёного серебра. Без роскоши живёт князь, как и положено в походе, в одной избе и спит, и мужей принимает для совета.

Новости послы принесли невесёлые, докладывали виновато. Князь Всеволод принял посольство без вежливости, упрекал Юрия во многих винах: и злоумышляет-де против Мстиславичей, и земли за собой удерживает, принадлежность которых к Ростову сомнительна, и укреплённый град поставил в устье Нерли в угрозу Новгороду, надо бы сей град срыть до основания. А новгородские мужи и вовсе непотребно лаялись. Наипаче усердствовал в брани Петрила, отставленный вечниками от посадничества, но оставшийся в большой милости у Всеволода — в походе Петрила был тысяцким.