Валентин Иванов - Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет

Вскоре такие же клубы дыма показались в разных местах. Повсюду отряды викингов играли с огнем оленьими шкурами. Приказ летел по цепи, охватившей земли лапонов-гвеннов.

Каждый отряд по пути замечал долины и луга, где паслись стада лапонов. Начав обратное движение, викинги напали на оленей. Они не убивали. Криком, улюлюканьем и мастерским подражанием волчьему вою они спугивали стада, и олени бежали перед загонщиками.

Викингам помогали щетинистые волкодавы. Поджарые злые лапонские собаки храбро бились с пришельцами. Неравная борьба. Тяжелые псы были защищены широкими ошейниками с остриями. Они сбивали защитников стад своей тяжестью и убивали.

Навстречу викингам выбегали лапоны и умоляли прекратить жестокую забаву. Тщетная просьба! Следовало сражаться. Разрозненные и застигнутые врасплох лапоны не смели и подумать о бое. Не в силах расстаться с оленями, лапоны бессильно бежали за викингами, на что-то надеясь. Викинги шли и шли неутомимым волчьим шагом.

На громадной площади Гологаланда сотни тысяч оленей пришли в движение. Их гнали на юг и одновременно оттесняли к морю. Загонщики не давали отдыха животным, олени не успевали есть и пить. Первыми гибли молодые оленята. Скорбный путь отметили трупы павших.

В сутках пути до Нидароса в условленном месте сошлись дороги всех отрядов. Сколько оленей загнали викинги в громадную долину? Никто из них не мог бы сосчитать, никто не знал таких чисел. Колыхалось море рогов. Земли не было видно. Кое-где среди серо-коричневых тел измученных животных выдавались скалы, как островки в океане. Ни пищи, ни воды… А дальше, к западу, ждали головокружительные обрывы морского берега. Еще одно усилие — и олени потекут вниз, как море падает в Утгарду.

К ярлу робко приблизилась толпа отчаявшихся лапонов. Они поняли смысл страшной затеи Оттара.

Запуганные, безоружные, оленные люди ничком повалились перед ярлом. Они бормотали рыдая:

— Отдай добрых олешков, отдай. На что тебе они? Мы принесем тебе дань, которую ты назначил, прости нас, господин…

Оттар смотрел на лапонов-гвеннов, которые корчились у его ног как черви: он покорил их силой своей воли, своего ума, сам, ни с кем не советуясь, не имея примеров, и покорил навсегда. Хорошее, звучное слово — навсегда…

Ярл подошел к лапону, который был впереди других, и приподнял ногой его голову. Да, это один из лапонских вождей, как они называют глав родов.

— Возьмите оленей. И помните: я ваш господин навсегда!

Оттар издали следил за лапонами, которые пытались разобраться в массе животных. Слышались горестные и пронзительные крики: хозяева звали своих любимых вожаков. Олени волновались, между животными могла вспыхнуть губительная паника. Часть лапонов зашла со стороны моря, образуя цепь. Эти люди жертвовали собой, если бы олени все же бросились к берегу. Другие старались разделить животных и вытеснить их из страшного места, где была похоронена навеки, навсегда мечта о свободе лапонов.

Оттар думал: «Не может быть в мире людей, которыми нельзя научиться управлять. Следует найти слабое место. Каждый человек чего-то боится, каждый будет рабом из страха. Нужно узнать, что страшит. Тогда люди делаются мягкими, как коса женщины, гибкими, как выделанная кожа».

Оттар знал, что лапоны сложат о нем песни и сказания, в которых передадут детям детей своих детей предание о могучем и злом богатыре, нидаросском ярле. Слава о нем пойдет в века…

Но Оттар думал об этом без увлечения и гордости. Он не искал бесполезной для него лично, пустой славы и равнодушно относился к преданиям — кроме преданий о его предках, которые были выгодны для него самого, конечно. Сейчас он гордился своей обдуманной и хладнокровно достигнутой «победой» над лапонами. Ведь он, Оттар, сделал то, до чего, он знал, не додумались бы ни Гундер, ни Рёкин. И он обеспечил своим умом постоянное, нарастающее богатство Нидароса.

Если бы Оттару сказали, что через много столетий найдутся люди, которые объявят себя его потомками, которые будут искать в его делах и в делах ему подобных образец для себя и на его примере создадут учение о смысле жизни, о высшей расе и об основах государства, — Оттар отнесся бы к этому с таким же безразличием, как к преданиям презренных лапонов.

Ночи уже побеждали дни, приближалась зима. В Нидаросе кипела работа. К пристани тянулись вереницы траллсов. Кипы пушнины, корабельные канаты, плетенные из китовой и кашалотовой кожи, связки шкур, бочки топленого сала и бочонки кашалотового воска, оленьи рога, копченое и вяленое мясо, пресная и соленая сушеная рыба, железные изделия, оружие, доспехи, деревянная посуда, выделанная кожа, моржовые клыки, тюки, ящики, товары, товары…

Продукты труда траллсов, дань лапонов, плоды охоты ярла и викингов на морских зверей, добыча, захваченная в весеннем походе на саксонский остров…

И траллсы, лишние в хозяйстве, предназначенные на продажу. Они были скованы по четверо и соединены общей цепью, чтобы никто не принес ярлу убытка, вздумав утопиться в море.

Оттар проводил каждую зиму на юге, в Скирингссале. В Голргаланде зимой нечего делать ни на суше, ни на море. Море слишком бурно, и ночи бесконечны. Сидя в горде, можно пить вино, мед и пиво да под свист зимних вьюг развлекаться придумываньем забав над траллсами — занятие для женщин… Правда, можно ходить на лыжах, поднимать медведей, устраивать облавы на волков и упражняться во владении оружием. Это больше подходит для мужчины, но не для Оттара.

Некоторые ярлы отсылают свои товары в Скирингссал с доверенными, кормчими, братьями крови. Но Оттар всегда плавал сам, как и Рёкин.

В Скирингссале собирается много ярлов. Там такой рынок рабов, как нигде в мире. Там все восточные, новгородские, греческие, арабские, болгарские купцы встречаются с западными купцами. В Скирингссале легко продать и купить любой товар, увидеть любую вещь. И услышать обо всем, что происходит на свете.

У владельца Нидаросского фиорда было очень много товаров, данники лапоны-гвенны водились лишь в Гологаланде. Поэтому в Скирингссал уходила вся флотилия и большинство викингов. Остающиеся охраняли горд и следили за траллсами. Не только горд с его строениями, с мастерскими и всем хозяйством был ценностью. В общем зале, под почетным помостом, на котором стояло пышное кресло нидаросских ярлов, прятался глубокий, обширный тайник. Как полководец держит до решающей минуты боя запасный полк, так и Оттар хранил в тайнике достаточно ценностей, чтобы остаться в строе ярлов после самой худшей неудачи.