Валентин Иванов - Необычайные приключения Кукши из Домовичей. Сигурд победитель дракона. Повести древних лет

Жена ярла плюнула в очаг.

— Я не дам этой девчонке даже прикоснуться ко мне, — хмуро сказала она. — Пусть хоть и услышу траурную поступь Слейпнира [60] Слейпнир — восьминогий конь Одина, в переводе на русский язык означает «быстро скользящий». .

Однако колдовство и заговор прогнали духов болезни, они отступили, не тронув домочадцев ярла.

В один прекрасный день в усадьбу явилось много людей с тяжелыми сундуками и всякой другой поклажей. Они отряхнули с себя снег, их пригласили выпить меду и погреться.

— Корабельщики пришли! Корабль будут строить! — разнесся слух.

И усадьба словно ожила. Залаяли собаки В оконные проемы и двери выглядывали рабы.

Новость долетела и до Сигурда. Он стремглав бросился в гридницу.

Мать схватила его за руку.

— Веди себя как все люди, — рассердилась она. — Что ты носишься, как шальной козленок!

Сигурд смутился и ушел в угол. Отсюда ему были хорошо видны корабельные мастера, которых усадили на лавки по обе стороны от почетного сиденья. Их было двенадцать человек.

— Мне нужен хороший корабль, — сказал ярл. — Я хочу, чтобы он был самый красивый на всем побережье.

— Лучше нас тебе никто не построит корабль, — заявил высокий человек с животом, нависшим над поясом. — Но…

— Что ты хотел сказать? — Ярл переводил взгляд с одного мастера на другого. — Я знаю, эти быстроходные морские птицы дорого стоят! Орм Викинг! — кликнул он своего помощника.

Долговязый Орм Викинг предстал перед ярлом. Лицо его выражало послушание и смирение.

— Принеси-ка мне из кладовой тот большой сундук.

Орм Викинг поклон идея и исчез. Вскоре он вернулся.

Вместе с одним воином он нес сундук, окованный серебром. Сундук поставили на стол перед ярлом.

Потом позвали жену ярла.

Она пришла, кутаясь в шаль, и с важным видом стала отпирать сундук позолоченным бронзовым ключом, который носила на поясе.

Замок щелкнул и открылся.

— Смотрите, добрые люди, — сказал ярл и высыпал содержимое сундука на стол.

Корабельщики вскочили, расплескав мед.

Ярл погрузил руки в сверкающее золото.

— Ну как, поладим мы с вами?

— Скажем так, — рассмеялся килевой мастер, рослый и сильный, он был у них за старшего, — будет у тебя корабль. Такой, как надо. И если кто-нибудь скажет, что видел судно красивее, я сниму штаны и всю зиму прохожу без них.

Корабельные мастера засмеялись и жадными руками стали загребать золото — запястья, кольца, чужеземные монеты.

Ярл, довольный, усмехнулся:

— Я назову этот корабль Драконом. В нашем лесу вдоволь доброго дуба. Можете сразу приниматься за дело.

Он залпом осушил рог и прищурился.

— Штевень должен быть украшен резьбой. Имейте это в виду.

— Я знаю одного человека, он всех превзошел в этом искусстве, — сказал килевой мастер.

— Как его зовут?

— Торарин, — ответил мастер. — Торарин Резчик.

— Найдите его, — велел ярл. — Я его хорошо вознагражу за это.

Торарин…

Сигурд покосился на Эдду. Казалось, ее взволнованное дыхание было слышно даже в углу, где он спрятался. Эдда побледнела и выронила чашу с медом. Килевой мастер откинулся назад и расхохотался, хлопая себя по ляжкам. Но жена ярла отвесила нерадивой рабыне тяжелую оплеуху.

Снег таял, и лед во фьорде уже тронулся. Жизнь в усадьбе била ключом. Кузнецы ковали оружие, воины готовили боевое снаряжение, женщины пекли хлеб, варили пиво, наполняли сундуки съестными припасами и чинили одежду. Шесть просмоленных и готовых к отплытию кораблей чернели теперь в заливе.

В усадьбу ярла съехалось много молодых парней. Это были сыновья бондов, которые знали лишь изнурительный труд на земле. С раннего детства они обрабатывали неподатливую почву, косили траву на горных склонах, таскали на себе тяжелые клады. Своих кораблей у них не было. Самое большее — долбленые лодки, на которых они рыбачили в заливе. Оружия тоже не было, только топоры, которыми бонды рубят деревья и забивают свиней, — старики берегут свои топоры как зеницу ока. Но тот, кто вступит в дружину ярла, получит и меч, и щит и поплывет через море на прочном корабле с грозной головой дракона на носу.

Были, правда, среди них и такие, которые предпочли бы остаться дома. Они знали, какая участь постигла Аслака и Арне, не вернувшихся из похода домой. Они знали о судьбе Ховарда, который сидел теперь где-нибудь в углу гридницы и утешался игрой на костяной флейте.

Но никто не хотел прослыть трусом. Лучше отогнать от себя недобрые мысли и вместе с другими грузить на корабли оружие и сундуки.

Братья Сигурда слонялись по усадьбе без дела. Оружие было наточено, доспехи готовы. Они сгорали от нетерпения выйти в море.

— На будущий год и ты пойдешь с нами в поход, — говорили они Сигурду. — А ну-ка, идем на луг, мы покажем тебе, как настоящие викинги владеют мечом.

Через три дня корабли вышли в море.

«Вот я и избавился от братьев», — думал Сигурд. Он сидел верхом и смотрел вслед гордым кораблям.

«Вот я и избавился от братьев», — думал Сигурд, глядя вслед кораблям.

Однако на душе у него было тоскливо, как всегда, когда викинги покидали усадьбу. Проглотив слезы, подступившие к горлу, он пришпорил коня.

— Пошел, Белогривый!

Конь вынес его за ограду, и вскоре они очутились в весеннем лесу. Под копытами Белогривого шуршала прошлогодняя листва. Солнечные блики играли среди стволов. Сигурд поднял голову и засмеялся.

— Давай играть в охотников, Белогривый! Вон впереди переваливается жирный медведь. Ишь, какая у него пасть! Не бойся, великий охотник Сигурд одолеет его!

Он спрыгнул с коня и пустил стрелу. Она вонзилась в дуб и, задрожав, замерла.

За стволом мелькнула какая-то тень.

— Ты чуть в меня не попал.

Сигурд вздрогнул. Перед ним стояла Ворона.

— Давно тебя не было, — сказала она, и в ее голосе Сигурду послышалась обида. — Почему ты больше не бываешь в лесу?

— Тебя это не касается, — резко ответил он. — Зачем ты здесь? Я хотел побыть один.

Ворона засмеялась.

— А может, ты трусишь?

Сигурд отступил на шаг.

— Ты меня боишься, — сказала она, наступая на него. — Ведь я уродина. Ты тоже считаешь, что я уродина? — Она перешла на крик.

Потом начала скакать вокруг него, словно ворона с перебитыми крыльями.

— А все равно глаза у нас с тобой одного цвета! — с торжеством крикнула она.

Сигурд прижался к дереву и не сводил с нее глаз. Он был как завороженный. «Она знается с духами», — холодея подумал он. Мешочек с сушеной травой и костью мертвеца раскачивался у нее на груди. Черные волосы блестели. Огромные глаза пылали на ее кривом, бледном лице.