Вячеслав Звягинцев - Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. Книга 2

В сентябре 1943 года, после того как части 53-го гвардейского стрелкового корпуса освободили Почепский район, начальнику отдела контрразведки «Смерш» подполковнику Царькову доложили, что в деревне Шиячи задержан Николай Конохов, работавший при немцах начальником волостной полиции.

На допросе 23 сентября 1943 года задержанный показал: «В начале января 1942 года в деревню приехал начальник полиции Супрягинской волости Куриленко и предложил мне поступить в полицию. Недолго думая, я согласился. И с этого времени до августа 1943 года работал в волости полицейским. Моя деятельность заключалась в борьбе с хулиганством, выполнении заданий старшины волости, а также установленных немцами заданий по сбору с населения деревень налогов — мяса, хлеба, картофеля и других продуктов для поставки немецкой армии. Больше я ничего не делал. Каждый месяц мне платили 24 немецкие марки, а последние четыре месяца я, как начальник волостной полиции, получал 60 марок».

Конохов о многом умолчал, пытаясь уйти от ответственности. Когда же допросили односельчан, те подробно рассказали, как он избивал и издевался над людьми, как реквизировал скот и продукты питания. Причем, не только для немцев, но и для себя лично.

25 сентября 1943 года на обвинительном заключении, составленном в «Смерше» и утвержденном его начальником и прокурором, командир дивизии генерал-майор Заводовский наложил резолюцию: «Конохова Николая Васильевича предать военно-полевому суду».

В тот же день, в присутствии селян, было проведено судебное заседание военно-полевого суда 18-й гвардейской ордена Красного Знамени стрелковой дивизии под председательством гвардии капитана юстиции Чупракова.

Николай Конохов в суде признал вину в содеянном и рассказал о том, о чем умолчал на первом допросе: «.. силой оружия заставлял местных жителей выполнять необходимые для немцев работы и поставки. А когда крестьяне оказывали сопротивление и не отдавали скот и хлеб, я иногда толкал их и бил. Более того. тех. кто оказывал сопротивление, доставлял в волость, где с ними расправлялось гестапо…»

После допроса предателя о совершенных им преступлениях рассказали свидетели и потерпевшие. А затем был оглашен приговор: «Конохова Николая Васильевича на основании части I Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года подвергнуть смертной казни через повешение с конфискацией всего имущества. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит» [318] Текст приговора — Приложение № 6 к главе 7. .

Интересные воспоминания о том. в какой обстановке проходили процессы военно-полевого суда, рассказал в своих воспоминаниях известный юрист профессор 3. Черниловский, который в годы войны был помощником военного прокурора 43-й армии. Он писал:

«Запомнился мне судебный процесс в Демидове, что в Смоленской области. Здесь были схвачены и арестованы не успевшие ретироваться гестаповские агенты.

Клубное здание, предназначенное для суда над ними, было заполнено до отказа. За наспех сколоченной загородкой сидели двое, один лет 25–30, другой совсем еще мальчишка. Оба «наши».

По недавнему указу суд над ними проходил по упрощенной процедуре, и назывался он «военно-полевым». Обвинение возлагалось на военную прокуратуру. Защиты не полагалось. Равно как и обжалования. Но конфирмация приговора о смертной казни сохранялась: соответствующей компетенцией наделялся командующий армией.

Мерой наказания служила смертная казнь через повешение. Публичная. На главной площади.

Оба обвиняемых, уже прошедшие через следственный механизм тех лет. давали свои показания с потрясающей откровенностью: доносили, участвовали в облавах, расстреливали…

Свидетели, главным образом женщины, робко и стараясь не глядеть на палачей, загубивших близких им людей, сообщали суду и затаившемуся залу страшные подробности. Волнение мешало им, и они замолкали на полуслове…» [319] Черниловский 3. М. Записки командира роты. М. ООО «Издательство Проспект». 2002. с. 77–79. .

В архивах центральных органов военной юстиции сохранились и другие обнаруженные автором материалы, в том числе обобщающего характера, которые позволяют приподнять завесу секретности, долгие годы покрывавшие деятельность военно-полевых судов.

Изучение докладов председателей военных трибуналов фронтов позволяет сделать вывод, что наибольшее число дел слушалось военно-полевыми судами, сформированными в составе 1-го Украинского фронта. Они рассмотрели за 2 года (с мая 1943 по май 1945 г.) 221 дело на 348 человек [320] Из 348 чел. было повешено 270 (77.7 %). архив Военной коллегии, наряд \<���Ч9. с. 93–96. . Причем, наибольшее число дел было рассмотрено военно-полевыми судами этого фронта в конце 1943 — начале 1944 годов, то есть в период освободительных боев на Украине.

Первое по войскам фронта дело слушалось 16 октября 1943 года в селе Рудня военно-полевым судом 3-го гвардейского танкового корпуса. Перед судом предстали тогда обер-лейтенант Лейпель. лейтенант Вайс, обер-ефрейтор Цилмерман и ефрейтор Кайпер, разоблаченные в поджоге сел Сумской и Черниговской областей.

Военно-полевой суд 237-й стрелковой дивизии приговорил к смертной казни через повешение полицейского, бывшего военнослужащего Красной Армии Ювганова. Суд 280-й стрелковой дивизии вынес аналогичное решение в отношении руководителя районной управы Каме-нец-Подольской области Киндзерского. Военно-полевой суд 226-й стрелковой дивизии осудил немецких сельскохозяйственных комендантов — лейтенантов Рюшера и Бормана, а также старосту Лифера, которые занимались грабежами, угоном людей в Германию и руководили поджогами 5 деревень Сумской области [321] Там же. с. 93–96. .

Всего же военно-полевые суды фронта рассмотрели дела в отношении 43-х немецких военнослужащих, из них 5 человек было осуждено во время боев в Германии. Остальные осужденные — изменники Родины и пособники фашистов из числа советских граждан.

Военно-полевые суды рассматривали также дела в отношении членов националистических организаций, которые вместе с фашистами активно участвовали в массовом уничтожении мирных граждан и военнопленных на территории Западной Украины, Белоруссии и Прибалтики. В эти регионы по инициативе Л. Берии были направлены две специальные выездные сессии Военной коллегии Верховного Суда СССР, которым Президиум Верховного Совета СССР 5 декабря 1944 года предоставил права военно-полевого суда. Выездные сессии, кроме того, рассматривали в порядке судебного надзора дела на лиц, осужденных к расстрелу военными трибуналами войск НКВД. К примеру, на Украине они осудили в течение месяца 311 человек. Приговоры о расстреле 199 человек были утверждены, в отношении 105 человек расстрел был заменен каторжными работами либо лишением свободы, а в отношении 7 осужденных приговоры были отменены [322] Петухов Н. А. История военных судов России М. НОРМА. 2003. с.280–281. .