Жорж Блон - Великий час океанов. Том 2

На следующий день чуть окрепшие люди насобирали валежника и с помощью лупы капитана разожгли костер. В вынесенном на пляж котелке варились устрицы с сухарями и кусками сала. Была пятница 29 мая.

– Сегодня день Реставрации, – сказал Блай. – Я хочу назвать островок этим словом.

И по случаю хорошего настроения он позволил себе пошутить:

– Название это вдвойне заслуженно. Разве кто станет утверждать, что мы скверно восстановили тут свои силы?

31 мая, когда Блай решил собираться в путь, моряки зароптали. Но у капитана словно был дар предвидения. Экипаж еще продолжал волноваться, когда появились туземцы с поднятыми копьями. После этого уже никого не пришлось уговаривать, что уходить надо побыстрее.

В последующие дни, проплывая мимо других островов, моряки замечали на их берегах темные силуэты обнаженных людей, нередко стоявших на одной ноге, упираясь в нее другой ногой, согнутой под прямым углом. Некоторые держали в левой руке какую-то штуку из дерева в виде треугольника. Моряки не могли понять, что это за странный предмет. Им ни разу не выпало случая увидеть летящий бумеранг.

Наконец Блай разрешил сделать еще одну стоянку в бухточке небольшого острова, казавшегося пустынным. И опять между капитаном и плотником вспыхнул спор.

– Покончим с этим раз и навсегда! – воскликнул Блай.

Он схватил нож и бросил Перселлу другой.

– Защищайся!

Шестнадцать изможденных зрителей не посмели вмешаться. Все стояли, затаив дыхание. Противники застыли на месте, в четырех шагах друг от друга. И тут Перселл бросил свой нож на землю. Он смирился и на этот раз. Блай принял его капитуляцию. Когда спокойствие было восстановлено, капитан сообщил, что баркас прошел 2390 миль, две трети расстояния, отделяющего остров Тофоа от Тимора.

12 июня вдали показался остров Тимор. Блай подходил к нему осторожно, помня утверждение Кука, что «часть острова» населена каннибалами. Тридцать шесть часов просматривали они берег и наконец при восходе солнца заметили форт, построенный наверняка не туземцами. Блая одолевало последнее сомнение:

– А что если, пока мы плавали, Англия с Голландией начали войну?

Как в таком случае отнесется к английским морякам голландский гарнизон? Но куда отступать? Выбора не было. Громким голосом капитан окликнул берег. Ни звука в ответ, ни единой души на берегу. Остальные моряки тоже стали кричать и прислушиваться. Никакого ответа. Берег был пустынным и безмолвным. Вдруг Нельсон показал куда-то пальцем: из-под деревьев вышел мужчина – смешная фигура в ночном колпаке. Блай окликнул человека:

– Эй! На берегу! Вы по-английски говорите?

Никакого ответа. Фигура на берегу исчезла. На баркасе теперь царила тревога. Что, если голландцы бросили форт, а этот оставленный ими ночной колпак напялил себе на голову какой-нибудь людоед? Может быть, даже туземцы отвоевали свой остров обратно.

Забавный часовой в колпаке появился вдруг снова. За ним следовал человек в морской форме. К морякам вернулась надежда. Начались переговоры на английском языке. Вскоре на берег вышел неожиданно проснувшийся голландский капитан, желая узнать, кто к ним пожаловал. Он разрешил им под свою ответственность пристать к берегу.

Занималась заря. Когда более или менее здоровые моряки вышли из баркаса на берег, они уже оказались среди пестрой толпы любопытных, привлеченных сюда непонятным шумом и суетой. На берег выходили в порядке старшинства, больных несли на руках. Это была Купанга, столица Тимора. Голландцы оказали им гостеприимство, и в первую очередь губернатор Ван Эсте. Однако рассказам об одиссее англичан поверили не сразу.

В ожидании подходящего судна моряки отдыхали, лечились местными средствами, не очень эффективными. Нельсону уже ничто не могло помочь, организм его был слишком ослаблен. 20 июля 1789 года ботаник скончался. Когда шестнадцать моряков опускали его в землю, им показалось, что в глазах Блая блеснули слезы, хотя Перселл уверял, что это было просто от слишком яркого солнца.

Оставшиеся семнадцать человек отправились в Батавию, откуда можно было попасть в Англию. Для старшины Холла, для одного из коков и для Элфинстона этой мечте не суждено было сбыться: в Батавию доставили на носилках покрытые язвами мощи, и больше они уже не встали. Здоровые товарищи похоронили их. На родину вернулось только четырнадцать человек.

В графстве Кент Блай нашел свою жену. Мы ничего не знаем об этой встрече. Известно только, что в последующие дни капитаном владела лишь одна мысль: поскорее выйти в море и разыскать «своих» мятежников, чтобы передать их потом в руки палача. Но для начала капитану Уильяму Блаю самому пришлось предстать перед военным судом, так как к потере судна Адмиралтейство всегда относилось строго. Несмотря на тяжкие улики Перселла, капитан был оправдан. И вот наконец Блай смог отправиться на поиски Флетчера и других мятежников. Он их не нашел. Отведя его руку, провидение само решило вмешаться, как мы сейчас увидим.

После того как Блай и его приверженцы были изгнаны с «Баунти», судно направилось к ближайшему острову Тубуаи, в 300 милях к югу от Таити.

– Обоснуем на нем колонию, – говорили восставшие, – и заживем как братья.

Высадившись на остров, они сразу увидели, что там не было самого необходимого, чего требовал их замысел, – женщин. Посовещавшись, решили вернуться за женщинами на Таити, выбрать самых привлекательных и обманом увезти на Тубуаи.

– Капитан Блай открыл замечательный, плодородный остров, – объявили они на Таити. – И вот он прислал нас сюда за женщинами, чтобы заселить этот необитаемый остров.

Им удалось уговорить женщин, а также некоторых мужчин, не из самых лучших. На Тубуаи, острове отнюдь не райском, все эти люди быстро почувствовали разочарование. Начались ссоры и потасовки. Флетчер был не в силах навести порядок, к тому же все решения принимались теперь общим голосованием. Большинство высказалось за возвращение на Таити. Шестнадцать моряков вернулись туда с туземцами. Все они вскоре были перебиты в драках или, попав в руки английских властей, повешены.

Остальные мятежники долго на «Счастливом острове» не задержались, не без основания думая, что больше там потеряют, чем найдут. По-прежнему на шлюпе «Баунти» они взяли курс на юго-восток, и больше о них никто не слышал.

До того самого дня в 1808 году, когда капитан промыслового суденышка «Топаз», сделав остановку на острове Питкерн (1300 миль к юго-востоку от Таити), с удивлением встретил там седовласого англичанина, который сказал ему:

– Меня зовут Александр Смит. Я последний оставшийся в живых из всей команды Флетчера, помощника капитана «Баунти».

Остальные, объяснил он, давно перебили друг друга. Однако до этого трагического эпилога некоторые из них успели, завести семью. До сих пор на Питкерне можно увидеть метисов, детей мятежников с «Баунти».