Жорж Блон - Великий час океанов. Том 2

Находясь в нескольких милях от Тихого океана, о чем он не подозревал, Христофор Колумб наконец отказывается от мысли открыть Азию с запада. Он возвратится в Испанию, чтобы узнать там о смерти Изабеллы, его единственной покровительницы. 21 мая 1506 года полуслепой, полупарализованный адмирал моря Океана умирает в Вальядолиде при всеобщем равнодушии.

Многочисленные каравеллы бороздят Океан, Америка названа по имени простого купца Америго Веспуччи [17], «доблестные и жестокие» конкистадоры засыпают Испанию золотом, а Америку пеплом. Заслуга и ответственность за это всегда будут возлагаться на плечи упрямого и гениального «иностранца», гордеца и пророка, пустившегося сквозь ветры и волны навстречу Азии, чтобы свернуть шею у Нового Света, который он так и не узнал и который обязан ему и своим величием, и своими драмами.

В один из дней 1483 года Христофор Колумб предложил португальскому королю Жуану II доплыть до Индии с запада и получил отказ, так как цена, какую он потребовал за свою службу, показалась непомерной. Тогда он отправился в Испанию, где его условия были приняты.

Тридцать три года спустя португалец Магеллан предстал перед Мануэлем I [18], королем Португалии, с намерением предложить ему добраться с запада до самых богатых островов пряностей – Молуккских. До сих пор португальцы плавали в Индию длинным путем, открытым Васко да Гамой, минуя мыс Доброй Надежды. Цены на пряности все еще были невероятно высоки.

Магеллан думал, что можно достичь Молуккских островов с запада, если найти проход в новом континенте. «Этот проход существует, – уверял его один португальский капитан. – Я открыл его, плавая у берегов Южной Америки, но не прошел через него, потому что у меня кончились припасы и пресная вода». На самом же деле этот моряк открыл всего лишь устье реки Ла-Платы. Из-за огромных размеров эстуария он принял ее за «проход».

В ту пору, когда Магеллан вынашивал этот замысел, ему было сорок лет. Он среднего роста, коренастый, с темными глазами и черной бородкой с проседью. Слегка хромает – память о ранении, полученном в Марокко. Это один из лучших мореплавателей своего времени, он уже четыре раза огибал мыс Доброй Надежды. К тому же у него военный опыт, приобретенный за десять лет в Африке и во время походов в Индию. Четыре раза ранен – на службе своей стране. В двадцать четыре года Магеллан спас португальский флот в Малакке, раскрыв заговор малайцев. В конце этой блестящей десятилетней службы он получает аудиенцию у короля. Фернан де Магальянш, дворянин по рождению, имел право на такую беседу. Прежде чем излагать свой план достижения Молуккских островов с запада, он обращается к королю с двумя просьбами: о небольшой прибавке к его пенсии и о возобновлении службы на море или в каком-нибудь отдаленном владении. Нет. Дважды король ответил: нет. Тогда Магеллан задает вопрос:

– Будет ли король возражать, если я поступлю на службу за границей?

– Нет.

Неблагосклонность короля Мануэля вызвана двумя причинами: клеветой, следовавшей за Магелланом по пятам, и его не слишком учтивым нравом. «В Марокко раненного в колено Магеллана поставили во главе охраны стад, отвоеванных у врага. Значительную часть их он перепродал маврам». В действительности животные просто разбежались, но обвинение не отпадало, хотя и было совершенно нелепым, ведь все видели, как беден этот дворянин. На приеме у короля Мануэля Магеллан действовал неосмотрительно, не изложив своего плана, прежде чем обращаться с просьбами.

Получив отказ, Магеллан, как и Колумб, отправился в Испанию, где добился аудиенции у Дон-Карлоса, будущего Карла V. Испанский король, соблазненный перспективой достичь островов пряностей, не вступая в соперничество с португальцами на пути вокруг Африки, дал свое согласие, и Фернан де Магальянш становится Эрнандо де Магальянес, испанским дворянином и адмиралом.

20 сентября 1519 года флотилия из пяти кораблей – флагман «Тринидад», «Консепсьон», «Виктория», «Сан-Антонио», «Сантьяго» – отплывает из порта Сан-Лукар-де-Баррамеда на Гвадалквивире. Теперь это уже не прыжок в неизвестность, плавание через Атлантику стало делом привычным. Плавание Магеллана тянулось необыкновенно долго – целых три месяца – но это произошло потому, что флотилия попала в полосу полного безветрия. В то время штили Атлантики были так же страшны, как и ее бури. С ними встречались обычно на границе пассатных ветров, на широте 30° с южной и северной стороны от экватора. Неподвижные корабли стояли там под знойным небом целыми неделями. Из-за недостатка питьевой воды лошади, если они были на корабле, погибали в первую очередь. Испанские моряки назвали эти страшные места конскими широтами.

На кораблях Магеллана лошадей не было. Больше всего тревог и волнений во время этого долгого плавания доставлял человек: Хуан де Картахена, испанский гранд, назначенный вице-адмиралом экспедиции и получивший задание следить за адмиралом. Картахена без конца задает вопросы. Почему мы следуем этим курсом? Уверен ли адмирал в своих расчетах? Беспощадность неблагодарного Мануэля Португальского – три раза сказанное им «нет» – была первой серьезной драмой в судьбе Магеллана. Вторая же заключалась вот в чем: испанцы не хотели понимать, что их новый соотечественник был жертвой этой драмы. Для знати, как и для простого люда, он оставался иностранцем, беглецом, всегда более или менее подозрительной личностью.

Достигнув американского берега, флотилия повернула к югу. Январским утром 1520 года вахтенные матросы закричали в один голос, что берега отступают.

– Вот и наш проход, – сказал Магеллан. – Всем кораблям следовать за мной, курс на запад.

Он велел замерять глубину и брать пробы воды за бортом. На третий день пришлось признать, что вода уже больше не соленая и берега «прохода» непрерывно сближаются. Значит, это устье реки, а не пролив.

– Переменить курс, – дает команду адмирал. – Продолжаем следовать вдоль берега на юг.

Подробности этого путешествия известны нам главным образом по запискам одного молодого знатного флорентийца, Пигафетты, который добился согласия испанского короля на участие в этом плавании, «чтобы рассказать о нем».

Следовать на юг вдоль американского берега означало направляться в холодные широты, тем более, что в южном полушарии наступала в то время зима. Моряки, которым грезились роскошные теплые острова пряностей, были подавлены. В апреле флотилия достигла 49-й параллели. Становилось очень холодно. Продрогшие матросы ворчали и ругались, потому что адмирал урезал суточный паек. Старанием вице-адмирала Картахены распространился слух: «Португальцу заплатили за то, чтобы он привел суда нашего короля к гибели». Узнав об этом, Магеллан приказал вызвать к себе вице-адмирала.