Жорж Блон - Великий час океанов. Том 2

17 июня, вторая половина дня. Сторожевой у палатки издает крик: „Самолеты! Я вижу самолеты!“ Вспыхивает костер. Нобиле запускает ракету. Бесполезно – самолеты удаляются на восток. Радость сменяется отчаянием и даже яростью – уже не раз случалось, что терпящие бедствие грозили кулаками долгожданным спасителям. Позже выяснилось, что у самолетов барахлили двигатели.

18 июня. Майоры Маддалено и Пенцо, вылетевшие из Чивитавеккья на двух гидросамолетах „Савойя-8-55“, добрались до Конгс-фьорда и готовы отправиться на поиски. Два трехмоторных самолета, пилотируемые финном и шведом, ежедневно уходят в полет. Франция высылает крейсер и торпедоносец.

В тот же день, 18 июня, в Тромсё прибывает Амундсен. Он собирается принять участие в спасательной кампании на борту гидросамолета.

Северный полюс превратился для Амундсена в личного врага, который защищается всеми средствами. Он уничтожил все самолеты, на которых норвежец хотел его покорить. Амундсен все же одержал победу на борту „Норвегии“, но эта разделенная с Нобиле победа не устраивала его. И даже заставила ввязаться в недостойную полемику с Нобиле. А Нобиле в запале страсти решил доказать, что для полета к полюсу Амундсен ему не нужен: он добрался туда на „Италии“, но полюс послал ему вдогонку парфянскую стрелу, и терпящий бедствие Нобиле, раненный и уязвленный в своем самолюбии, оказался в тяжелейшем положении.

Когда пришло сообщение о драме, Амундсен присутствовал на заседании Норвежского аэроклуба в Осло.

– Отправляюсь на поиски.

Да, именно так поступил бывший друг, а ныне хулитель Нобиле. Он хотел вылететь в тот же день, но не нашел ни самолета, ни денег; пришлось искать и то и другое. 10 июня французское и норвежское правительства договорились передать Амундсену гидросамолет „Латам-47“, который проходил испытания в Кодебек-ан-Ко близ Кале, готовясь к перелету через Атлантику. 18 июня самолет вылетел из Тромсё.

2 часа 45 минут радиостанция Тромсё поддерживает связь с самолетом, летящим в Конгс-фьорд. „Нахожусь над островом Медвежий. Буду сообщать о дальнейшем полете“. И… полная тишина.

Наутро выясняется, что гидросамолет исчез. Европу и Америку охватывает беспокойство. Несколько флотов высылают на поиски корабли и самолеты. Поиски результатов не дают.

1 сентября 1928 года. Консул Франции в Тромсё объявляет, что шхуна „Бродд“ нашла в море севернее Тромсё поплавок „Латама“. В Бергене его осматривают специалисты арсенала.

– Да, обломок опознан. На корпусе имеются следы ремонта, выполненного в арсенале Бергена перед вылетом в Тромсё.

13 октября. Другая норвежская шхуна находит бензобак „Латама“. В него вбита деревянная затычка. Доклад экспертов: „Самолет с силой ударился о водную поверхность, нижняя часть бензобака вмята. Самолет оставался некоторое время на плаву, поскольку пассажиры успели слить бензин и вбить деревянную затычку, чтобы использовать бензобак в качестве поплавка“. В Северном Ледовитом океане долго не выжить, держась за буй. „Возможно, что поисковые самолеты пролетали над обломками, но туман скрыл их от глаз спасателей“.

Так закончилась дуэль Амундсена с Северным полюсом. Исследователю было пятьдесят шесть лет.

В поисках оставшихся в живых после гибели „Италии“ приняли участие шестнадцать судов и двадцать один самолет. Координации их действий почти не было, а потому поиски оказались столь продолжительными.

20 июня майор Маддалено заметил красную палатку с борта „Савойи-8-55“ и сбросил провизию. 23 июня шведский самолет снял с льдины Нобиле, а остальных спас 12 июля ледокол „Красин“. „Красин“ подобрал в тот же день Мариано и Цаппи, а на следующий день – группу искавших их альпийских стрелков.

15 июля ледокол вошел в Конгс-фьорд. Ледовая драма завершилась. Общий итог крушения „Италии“ – гибель четырнадцати человек, в том числе Амундсена.

Но драма на этом не закончилась. Капитан должен покидать свой борт последним. Те из моих читателей, которые знакомились с событиями по газетам 1928 года, наверное, помнят о спорах, возникших после того, как стало известно, что Нобиле согласился улететь первым.

– Я прибыл за ранеными, – заявил шведский летчик Лундборг, которому удалось сесть рядом с красной палаткой на своем крохотном „Фоккере“.

Их было двое – Чечиони и Нобиле.

– Чечиони слишком тяжел. Нас в самолете уже двое. Я имею приказ забрать прежде всего генерала, который может дать нужные сведения для поиска „Италии“.

Так и не выяснилось, кто же дал Лундборгу приказ забрать прежде всего Нобиле. Нобиле поддался на уговоры товарищей и улетел первым; ни один из них никогда не упрекал его в бегстве.

Возникли споры и разногласия по поводу группы Мальмгрена. Когда два его спутника, Цаппи и Мариано, были подобраны, Цаппи чувствовал себя неплохо и мог передвигаться, а Мариано пришлось уложить на носилки. На Цаппи были надеты меховая шапка, две куртки, трое штанов, две пары обуви (унты поверх мокасинов). На Мариано была лишь куртка, одни штаны и носки без обуви. На запястье у Цаппи было двое часов. После медицинского осмотра у врача сложилось впечатление, что Цаппи не ел пять суток, а Мариано значительно больше. Что произошло? Основные споры разгорелись по поводу условий, в которых был брошен Мальмгрен; кое-кто даже произнес слово каннибализм. Но несомненно, что в тот момент у них еще было достаточно провизии.

„Лучшее средство раскрыть тайну и спасти честь заинтересованных лиц, – писал автор передовицы в „Дейли телеграф“, – начать следствие“. Копенгагенская „Политикен“ потребовала создания международного трибунала. Но фашистское правительство отказалось от созыва международной комиссии. Было проведено следствие, но в состав комиссии вошли лишь итальянцы. Газета „Имперо“, считая, что задета честь Италии, вызвала словесную дуэль между десятью иностранными журналистами и десятью журналистами-фашистами. Драма обращалась в комедию.

Итальянская следственная комиссия опубликовала свое заключение в 1930 году. С Цаппи и Мариано были сняты все обвинения. Нобиле сочли виновным в гибели „Италии“ „из-за неправильного маневра и неверного использования команды“. Его упрекали, что он улетел первым, но признали, что слабость была вызвана „плохим физическим и моральным состоянием“. Многие полярные исследователи восстали против такого морального осуждения генерала: „Муссолини дезавуировал Нобиле, чтобы снять ответственность со своего правительства… Речь идет о сведении политических счетов“.

Нобиле ушел из армии в 1930 году. В 1932 году он уехал в Россию. Советское правительство тепло приняло его в качестве жертвы фашизма и использовало как „эксперта по воздухоплаванию“. В 1947 году Нобиле выставил свою кандидатуру в Национальное собрание Италии и был избран депутатом от Коммунистической партии. Умер Нобиле в 1978 году. К этому времени эпоха покорения Северного полюса была уже закончена.