Жорж Блон - Великий час океанов. Том 1

В других томах я объяснял разницу между корсарами, пиратами и флибустьерами. Пират – обычный морской бандит, который не гнушается любой добычей; если он попадал в плен, его вешали. Корсар не относится к разряду преступников – у него есть грамота, подписанная королем или его представителем, которая дает право нападать на вражеские торговые суда; если его захватывали, с ним обращались как с военнопленным. Флибустьерами обычно называют корсаров, которые действовали в карибских водах.

Капитан «Эмили» Сюркуф получает особый патент вооруженного торговца. Ему разрешено защищаться от нападения вражеских судов (военных или торговых), но запрещено нападать самому. И какому маньяку морского права пришла в голову такая тонкость! Насколько мне известно, такое положение дел продолжалось недолго, а Сюркуф скорее всего не дочитал грамоту до конца. Сбылась его мечта – он командовал трехмачтовым судном с четырьмя пушками!

«Возвращайтесь как можно скорее с зерном, купленным на Сейшелах». Сюркуф вернулся в Порт-Луи через полгода после отплытия. Но за этот период его арматор и власти острова Франс получили от него «известия» в виде шести захваченных английских судов, два из которых были с грузом риса. Уже с Первых шагов Сюркуф проявляет качества прирожденного корсара: он несравненный знаток маневра, наделен большой отвагой и умеет точно оценить обстановку, прекрасно использует все морские хитрости, в бою храбр и безжалостен к побежденным. Из пушек он стрелял только в упор, перед тем как взять судно на абордаж.

С восемнадцатью людьми и четырьмя пушками на борту он в первом же корсарском плавании захватил английский корабль «Тритон» – 150 человек экипажа и 20 пушек. Корсар подошел к «Тритону» вплотную, неся на фок-мачте сигнал английского лоцмана Ганга. Эту хитрость использовал не только он. Во время боя Сюркуф убил английского капитана выстрелом из ружья.

По возвращении в Порт-Луи после присылки захваченных судов он уже считал, что сколотил состояние. А ему только-только исполнился двадцать один год. Стоимость его добычи составляет примерно двести тысяч фунтов стерлингов. Его вызывает губернатор острова:

– Вы, как капитан «Эмили», имели патент вооруженного торговца. Добыча принадлежит не вам, а государству.

– Посмотрим.

Здесь проявилась другая черта характера корсара – упорство и невероятное умение защищать свои интересы. Не теряя времени на споры с губернатором, Сюркуф отправляется во Францию, прибывает в Сен-Мало, садится в дилижанс и приезжает в грязный и пыльный Париж Директории; он никого не боится, врывается в кабинеты высокопоставленных чиновников, добирается до директоров. Они выслушивают его, осыпают комплиментами, соглашаются с ним, называют кредитором нации.

Но казначейские сундуки нации пусты, и Сюркуф понимает, что, договорившись с новой властью, он совершит хорошую сделку и обеспечит себе будущее.

– Будь по-вашему. Отдаю казначейству две трети добычи.

Остальные шестьдесят тысяч фунтов стерлингов Сюркуф кладет в карман. Он использует пребывание во Франции, чтобы обручиться с Мари-Катрин Блез де Мезоннев, дочерью арматора. Но свадьба состоится через три года, во время второго возвращения во Францию. А пока он множит богатство и славу.

Сюркуф командовал всего несколькими кораблями, а захватил и уничтожил вражеских судов во много раз больше; он наводил ужас в Индийском и Атлантическом океанах на пути в Индию. Чтобы избежать его цепкой хватки, англичане ходили под чужим флагом, но ему помогало чутье охотника, а также превосходное знание всех типов судов, их такелажей и особенностей хода. Военные хитрости он придумывал беспрестанно: переодевал команду, делал вид, что его (готовое к бою) судно терпит бедствие; ночью, чтобы сбить с пути преследователей, оставлял позади судна пустые лодки с фонарем на мачте. Но лучше всего он чувствовал себя в абордажной схватке.

Тщеславный, властный, нетерпеливый, но в то же время умный и чем-то привлекательный человек. Представьте себе мужчину ростом метр восемьдесят (большой рост для того времени), мощного телосложения, с круглым веснушчатым лицом, на котором выделяются маленькие хищные глазки, тонкие губы, слегка приплюснутый нос. И редкость для той эпохи – белые зубы, которые он с удовольствием показывает в улыбке. Он пользуется любовью своих матросов, хотя поддерживает на борту железную дисциплину и водит их в самые жестокие схватки. В книге «Путешествия, приключения и бои» Луи Гарнере (кстати, отличный художник-маринист), который шесть лет ходил с Сюркуфом в корсарские походы, пока не попал в английскую плавучую тюрьму, оставил прекрасное описание одного из известнейших эпизодов корсарской войны – захвата «Кента» 7 августа 1800 года в Бенгальском заливе. Тогда Сюркуфу было всего двадцать шесть с половиной лет, но он уже покрыл славой свое имя.

Утром этого дня матрос, сидящий в бочке на фок-мачте, просигналил, что спереди по левому борту движется судно с подветренной стороны по отношению к «Конфьянсу» (кораблю Сюркуфа); оно тоже идет на север; суда сближаются.

– Крупный? – спросил боцман. – Рассмотри хорошенько, прежде чем отвечать.

– Очень крупный!

Вахтенному офицеру не надо предупреждать Сюркуфа. Он поднялся на палубу, как только раздался крик дозорного. «Даже лежа в каюте, он чувствовал врага на горизонте», – говорили про него моряки. И в самом деле, у него великолепная реакция и очень тонкая интуиция. Сюркуф взбирается по выбленкам [145]с подзорной трубой в руке. Вражеское судно высоко сидит на воде, и его «мачты далеко отстоят друг от друга». Через три часа Сюркуф знает, что имеет дело с «Кентом» – тысяча пятьсот регистровых тонн, тридцать восемь пушек. Гарнере не указал водоизмещения «Конфьянса», но нарисовал «Кент» и «Конфьянс» борт о борт в момент схватки. На рисунке судно Сюркуфа раз в шесть меньше противника, сидит значительно ниже и имеет всего по шесть пушек с каждого борта.

– Боевая тревога!

Сюркуф отдает команду, еще не успев спуститься вниз. Английское судно выглядит огромным и опасным, и здравый смысл восстает против схватки с ним, ведь и Сюркуф не всегда нападает на более сильного противника. Накануне он ушел в море, заметив англичанина. А сегодня решил вступить в бой, почему? Сюркуф мгновенно оценил маневренные качества английского корабля, состояние моря и силу ветра, сопоставил расположение судов в момент сближения, рассчитал, как заслонит противника от ветра, да и не только это. А может быть, ему просто помогла гениальная интуиция или верный инстинкт, который всегда позволяет за несколько секунд оценить любую обстановку? Те, кто рассказывали о захвате «Кента», не задавались этими вопросами, их волновали лишь факты. А разве неожиданное решение не является интереснейшим психологическим феноменом? Мне трудно отрешиться от этих мыслей, глядя на портрет Сюркуфа – круглое лицо с широко поставленными глазами и слишком задумчивым взглядом для человека действия.