Рут Дауни - Медикус и пропавшие танцовщицы

Единственная неприятность, с которой Гай столкнулся на пути к северу, была небольшая заварушка в придорожной таверне. Но в целом, хоть все встреченные по пути жители были мрачны и угрюмы, как и местная погода, они покорно расступались, чтобы пропустить его. Ничего себе, и это так называемые дружественные племена! Впрочем, многим из его соотечественников удалось сохранить репутацию в самых неблагоприятных условиях, в холод и дождь, что властвовали на окраинах великой империи. И Рус, нуждавшийся в переменах по причинам, о которых не собирался рассказывать никому, утешался мыслью, что назначение в Британию послужит ещё одним шагом в продвижении по карьерной лестнице.

— Свежей рыбы, господин? — Какая-то женщина, запыхавшись, толкала перед собой тележку вверх по настилу. Остановилась, приподняла кусок ткани: под ней сверкнули удлинённые серебристые тельца. Она усмехнулась, во рту, в том месте, где полагалось быть передним зубам, зияла дыра. — Как раз к обеду поспела.

Рус отрицательно помотал головой.

Пройдя ещё сотню шагов, он отверг ведёрко с мидиями, горошек со жгучим перцем, тележку с углём, обеденный сервиз, амфору с вином, отрез ткани, из которого, по уверениям торговки, можно было соорудить самое красивое в Деве покрывало, ещё какие-то совершенно непонятные штуки в форме маленьких колбасок и приглашение посмотреть экзотический танец. Выйдя на причал, он едва не столкнулся с тачкой, которую толкал перед собой маленький мальчик — за этой тачкой его и видно-то почти не было.

— Спелые сливы, господин!

Всё же приятно, что он производит впечатление человека с деньгами.

На причале остро пахло рыбой и водорослями, к этому запаху примешивался слабый аромат сандалового дерева. Должно быть, один из приезжих обронил какой-то дорогой предмет. Кругом суетились моряки, спешили выгрузить прибывший товар. Отлив уже начался, причал, насколько хватало глаз, был забит мешками, корзинами, ящиками: всё это доставили сюда ради поддержания цивилизации в одном из окраинных уголков империи. И капитаны подгоняли своих подчинённых, спеша отвести свои корабли подальше в открытое море, пока те не застряли в грязи. Пробираясь между телегами и тачками, Рус натолкнулся на целую гору черепицы, которую, очевидно, доставили с гор на западе и которая к концу недели уже, возможно, будет украшать чью-то крышу. Тут же перед ним возник целый строй кувшинов с надписью «Соль» — они предназначались для отправки. Он знал это не потому, что хорошо разбирался в торговле или экспорте. Просто один из легионеров из отряда, охраняющего соляные копи, получил ранение, перелезая через изгородь: в теле у него застрял острый наконечник. И Рус, делая операцию, в подробностях расспрашивал солдата обо всех его обязанностях, стремясь отвлечь от боли.

Из клетки на него пялилась коричневая обезьянка с широко расставленными глазами, детские пальчики цепко обхватывали прутья решётки. Пройдя чуть дальше, Гай увидел группу белокожих рабов в цепях. Похоже, напуганы они были ничуть не меньше, чем обезьянка. Двое посматривали на зелёные водоросли, опутавшие сваи причала, и, очевидно, размышляли о том, уж не броситься ли им в воду. Остаётся надеяться, подумал Рус, что им хватит ума не делать этого: за цепи их тут же вытащат, а затем припишут к нагрудной табличке: «Склонен к самоубийству». И эта надпись развяжет руки новому хозяину, приравняется в его глазах к другой: «Просьба нагружать работой, пока не сдохну».

Однако среди кораблей, скопившихся у пристани, «Сириуса» Гай не заметил. Он развернулся и зашагал назад, механически стараясь попасть в ногу с ритмом, который отбивали по настилу грубые башмаки целой толпы моряков.

И тут из-за высокого борта какого-то корабля показался «Сириус» — надпись была сделана крупными синими буквами. Тут же, на краю причала, Рус заметил знакомую фигуру. Его товарищ уютно устроился на стуле, положив ноги на маленький столик.

— Скверные новости, — заявил Валенс, поднимаясь ему навстречу. — Похоже, с твоим багажом вышла какая-то накладка. — Он кивком указал на резной стул, на котором сидел. А заодно — на два больших сундука. И Рус увидел на крышках своё имя и слова, выведенные мелом: ЛЕГ. XX ДЕВА БРИТ. — Ты должен выяснить, — продолжил Валенс. — Лично мне не удалось получить толковые объяснения. Только и твердят, что всё здесь. Одному Юпитеру известно, куда они отправили остальное.

Рус опустился на колени, проверил печати на сундуках.

— Нет. Они говорят правду. Здесь всё.

Валенс удивился.

— А где же твоя мебель?

— Термиты, — объяснил Рус, предвидевший этот вопрос. — В Африке они кишмя кишат.

— Термиты? — Валенс задумчиво поскрёб в затылке и уставился на столик. — Выходит, термиты сожрали «счастливую кровать», спасшую от землетрясения?

Рус пожал плечами.

— Да там стоит только отвернуться, как эти проклятые твари налетают со всех сторон и сжирают всё подряд.

Из всех пропавших предметов больше всего Русу было жаль кровати. Она напоминала ему о временах, когда он, пусть и недолго, абсолютно уверился в том, что боги одарили его своим благоволением. Теперь же благоволение богов сводилось, похоже, к тому, чтобы рассказывать разные небылицы об утраченном имуществе.

Валенс опасливо взирал на запертые сундуки.

— Послушай, а тебе, часом, не кажется, что они могли попасть сюда с вещами?

— Да нет, вещи обработали дымом, — постарался успокоить его Рус. — Выкурили всех гадов до единого. Сам понимаешь... Долгий путь, деревянный корабль...

— Пойду-ка я за телегой, — сказал Валенс и как-то слишком поспешно отошёл от сундуков, которые могли обернуться троянскими конями.

Гай опустился на стул и стал ждать. Интересно, подумал он, кто же теперь спит на «счастливой кровати», уцелевшей после землетрясения? Кровать была свадебным подарком от отца и мачехи. Но удачи в браке не принесла. Всего один-единственный раз земля содрогнулась и поплыла под ним и Клавдией, как, впрочем, и под всеми остальными жителями Антиохии. Они тесно прильнули друг к другу под тяжёлой рамой орехового дерева, а сверху на них сыпались потолочные перекрытия и куски штукатурки. Когда землетрясение кончилось, они выползли из-под кровати и обнаружили, что другим повезло гораздо меньше. Вокруг царила паника, слышались крики боли и крики о помощи. Люди пытались выбраться из-под завалов, выкрикивали имена любимых и близких, в пыльном воздухе стоял запах дыма — руины тут же занялись огнём. Как же он тогда не понял, не почувствовал, что землетрясение предвещало распад их брака?..

Ему удалось отправить Клавдию в безопасное место, за город, вместе с друзьями. А сам он отправился в ближайшие казармы, полагая, что военные наверняка пошлют в город спасательные отряды.