Сергей Гуляев - Псы войны

— Дилетантам всегда везет, заявил он, выслушав мой недолгий рассказ. Это не пряжка и не украшение, это пайцза — особый знак в восточных странах, служивший как верительная грамота. Это же вторая такая находка, сделанная на территории Приморья.

Взяв фотоаппарат, он сделал несколько снимков.

— Все, если смогу, то справлюсь сам, а если нет, то шеф приезжает через неделю, озадачу его.

Через неделю он позвонил.

— Мне удалось прочитать надпись! Это действительно наградная пайцза, выданная при дворе Пусяня Ваньну в 1234 году, заметь в последнем году существования этого государства. Но, что интересно, она была выдана — воину из страны Ва.

— И что это значит?

— Ты, что совсем позабыл историю? Еще раз повторяю — Воин из страны Ва. Ва на японском — Ямато, название средневековой Японии.

Ответ Андрея поставил меня в тупик.

— Но чжурчжэни в XII–XIII веках мало контактировали со своими восточными соседями. Кроме пиратского налета на Кюсю, я что-то ничего не могу вспомнить, но это скорее конец XI — начало XII века, то есть, на сто лет раньше Восточного Чжэнь, да и самой Золотой Империи. В то время они вели войну с Кореей. Можно конечно подумать, что такой человек был родом не с японских островов, а из японского анклава Пэкче, но это государство исчезло где-то в VIII веке.

Андрей продолжил разговор.

— Ты помнишь, легенду, которую мы читали на твой день рождения в прошлом году. В ней было упоминание о воине, который в XII или XIII веке бежал из Японии в западные земли, тогда мы все решили, что это сказка, но теперь может это, и был наш герой?

Теперь я знал, о чем идет речь, эту легенду прислал один из профессоров Токийского университета. Только местом изгнания мятежного самурая он называл страну Айнов.

— Если это так, то у тебя в руках было прямое доказательство того, что мятежный самурай действительно существовал и оказался не где-нибудь, а в последнем государстве чжурчжэней. Для некоторых историков это будет прямым подтверждением документальности средневековой японской литературы.

К сожалению, вскоре начался новый учебный год, и повседневные дела заняли собой все свободное время. Пайцза, очищенная от морских обрастаний вновь заняла свое место на полке.

Меня зовут Сиро Санори-но Ками Минамото. В пятый день третьего месяца года черного дракона я, испросив благословения неба, решил изложить на письме все то, что видел в дальних краях и воздать память тем, кого знал и с кем делил радости и невзгоды.

Странно иногда складывается судьба человека, убегая от одного, он всегда приближается к другому, а время все равно решает все по-своему.

Я родился недалеко от деревушки Хэда. Четвертый сын самурая, от четвертой жены, родившийся в четвертый месяц, четвертого года правления императора Тоба. Такое появление на свет стало вполне достойным поводом, чтобы родственники обратили на тебя внимание, как на сосредоточение всех несчастий, настигавших семью с завидным постоянством. Когда мне исполнилось четырнадцать, я вполне мог считаться достойным представителем своего клана, служащего господину Ходзе Такеда. Как и всем сыновьям самураев, мне было дано кое-какое образование, которое заключалось в изучении письма, рисунка и некоторых основ музыки. Бонза Харумати любил поговорить и делал это с большим искусством, особенно когда начинал рассказывать о дальних странах и обычаях людей, живущих по ту сторону Западного моря. Для простого деревенского мальчишки, это было настоящим окном в большой мир. Конечно, мой учитель сам никогда не покидал островов, но в молодости служил у одного вельможи, который отвечал за прием иностранных послов при дворе императора. Их рассказы и странные обычаи сильно запомнились господину Харумати.

Между тем, в стране наступили темные времена. После смерти последнего великого сегуна Санэтомо, власть узурпировал род Ходзё. Стареющий император, не мог уже контролировать своих приближенных, превратившись в марионетку в руках могущественных сиккенов Ходзё из Камакура, опиравшихся на силу верных себе войск, состоявших из вчерашних крестьян или простолюдинов, которых они вербовали в бедных восточных провинциях, платя мизерное жалование. Эти, по сути, разбойничьи отряды грабили и разрушали все на своем пути. Древние замки и имения превращались в руины, знатные роды исчезали в этом кровавом водовороте. На место древних великих родов, приходили новые и новые властители, иногда даже не знающие имен своих родителей. Наконец чаша терпения переполнилась, весной, седьмого года правления, император обратился к народу с воззванием сбросить власть сиккенов и вернуть ему законную власть. Многие потомки древних родов откликнулись на его призыв и устремились в Киото. Я был среди них, следуя за своим старшим братом и господином.

— Веселей Санори! Этот поход прославит твое имя! — Едзи приподнялся в стременах, и показал на высокие городские башни. — Смотри! Это главная столица всей земли Ямато, а в ней в белом дворце живет сам император. Сегодня он призвал нас на священную войну против наглых узурпаторов с востока, и мы с честью выполним любой его приказ.

Мы проехали через главные ворота, встречаемые радостными криками горожан. До этого, я никогда не был в городе, не говоря уже о столице. Большие красивые дома, яркие одежды и цветущие сады заставляли меня вертеть головой во все стороны.

— Не верти головой, а то она отвалится! — Но я не слушал советов брата. Гордость переполняла меня до краев, еще бы, такая честь, меня призвал сам Император, и теперь я большой человек, самурай самого сына Неба. Вечером был большой праздник, посвященный сбору всех верных императору войск. Мы веселились до рассвета, слушая бахвальства, перемежающиеся с проповедями о священности нашей войны.

Так прошло несколько дней. Наконец вся армия была собрана, сакэ выпито, рис съеден. На рассвете седьмого дня мы выступили против войск Камакура [1] [1] Камакура название провинции, откуда происходил род регентов, что дало название политической партии, желавшей ограничения власти императора .

— Да мы их в два счета разобьем! — Кричал Тайко Геноске, размахивая своим длинным клинком. У них в армии одни мужики из восточных провинций! Стоит только, как следует припугнуть этот сброд, и они сразу же побегут в свои деревни!

Ему вторили его многочисленные приятели, у которых в голове еще бродило вчерашнее сакэ.

— Да! Нас ведет сам император! Мы самураи Сына Неба! Наше дело правое! — Неслось со всех сторон.

Я во все глаза смотрел на всех «великих» этих вояк и вторил им по мере своих сил.

Вечером мы разбили лагерь у маленькой деревушки Микагама. Седой старик, деревенский староста постоянно кланялся, и вновь появилось сакэ, захмелевшие самураи начали похваляться своими подвигами и славной историей предков, вскоре кто-то затянул песню.