Алан Савадж - Османец

— Генуэзский адмирал?

— Он самый. Он теперь не просто адмирал, а правитель Генуэзской республики.

— Значит, у него стало меньше времени гоняться за тобой по морю.

— Как раз наоборот. Пленники говорят, что он собирается бросить все свои силы, чтобы уничтожить и меня, и тебя. Он, очевидно, тратит на постройку новых судов неслыханные деньги, совершенно не беспокоясь о том, что разорит свой народ. И постоянно предлагает императору совместное нападение на Алжир.

— Гм... Ал-Рашид знает об этом?

— Нет, и мы ничего ему не скажем. Его хватит удар, и он попросит нас убраться подобру-поздорову. Но мы не можем просто так ждать их нападения. Мы должны сделать две вещи.

— Что же?

— Первая: как только генуэзский флот выйдет в море, мы должны обнаружить его и разбить. Матросы ещё не обучены, корабли не испробованы.

Гарри кивнул.

— Резонно. А вторая?

— Прежде чем генуэзский флот будет построен, мы должны взять Тунис. Это значит, в следующем году. Я не думаю, что Дориа сможет вывести флот в море в конце следующего лета. Тунис нам нужен потому, что он будет нашей второй крепостью в противовес испанским и генуэзским позициям. Если император Карл и Дориа соберутся напасть на одну, они должны будут знать о возможности быть атакованными с другой. Это очень важный момент.

Гарри согласился и проинформировал о своём плане Константинополь, послав гонца. Сам он не поехал, потому что не представлял, как складывается обстановка в Порте, и со страхом ждал вестей.

Но все новости оказались хорошими. Военная кампания против персов была успешно завершена. Ибрагим праздновал свой триумф. Он по-прежнему был великим везиром и собственноручно ответил на послание Гарри. Наверное, Ибрагим и Сулейман примирились, решил Гарри.

Вдобавок принц Мустафа стал появляться в обществе, отец давал ему какие-то важные поручения.

Гарри вздохнул с облегчением: Рокселана, кажется, потерпела поражение в своих интригах...

Самым замечательным было то, что султан полностью поддержал план Хоук-паши по поводу расширения османских владений на западе Средиземноморья и захвата Туниса.

Гарри и Барбаросса принялись претворять план в жизнь. Барбаросса демонстрировал свою мощь на море, Гарри повёл малочисленную армию по горной дороге, которую он разведал в прошлом году. Таким образом, Тунис, казавшийся сонным городом, внезапно атаковали с суши, и он пал почти сразу. Только после этого Барбаросса рискнул привести галеры на мелководье.

Тунис не был укреплён для отражения атак врага с суши. Город стоял на месте древнего Карфагена и сохранил все преимущества этого известного морского порта. Город находился на возвышенности и был защищён с трёх сторон большими солёными озёрами. Они были довольно глубокими и пригодными для обычных галер, но их окружали песчаные отмели и маленькие острова, проход через которые в самое большое озеро был узким и хорошо защищённым.

И всё же, если бы Мулай-Хасан хоть раз оглянулся назад, его крепость была бы неуязвимой.

Турки собирались устроить в городе свою резиденцию, и им нужно было, чтобы жители относились к ним доброжелательно. Гарри запретил грабить Тунис. Четверть местного гарнизона выразила желание поступить в его распоряжение. Однако дею Мулай-Хасану удалось сбежать, и как ни старался Хоквуд, он не смог найти его.

Позже стало известно, что Мулай-Хасан пробрался в Мадрид и умолял Карла помочь ему отвоевать своё королевство.

Гарри сразу же занялся укреплением защитных сооружений города, особенно со стороны суши, и перевёз свою семью из Алжира в новую столицу. Алжир находился слишком близко от гнева испанцев, к тому же Тунис казался Гарри спокойнее.

Укрепив защитные сооружения Туниса, в начале 1534 года Гарри приступил к реализации собственного проекта, построив четыре судна. По сто футов длиной и двадцать пять шириной, они были такими же узкими, как галеры. На каждом судне были верхняя и нижняя палубы. В трюме могло поместиться военное снаряжение, пленники и добыча. Команда, включая Гарри, должна была спать на палубе.

В качестве движущей силы использовался треугольный латинский парус. Экспериментируя, Гарри выяснил, что судно может делать пятьдесят узлов в час, превосходя возможности любой галеры.

К удивлению и радости Гарри Яна дала ему совет.

— Я понимаю, что ты задумал, мой господин, — сказала она. — Ты хочешь построить корабли, которые смогут противостоять океанским штормам лучше, чем галеры. Но ведь часто в открытом океане или у берега ветра совсем нет или может случиться, что тебе понадобится передвинуть корабль против ветра. Мой господин, у нас в России нет галер, на наших реках суда двигаются при помощи огромных вёсел.

— Вёсел?

— Такие длинные вёсла, по одному или по два с каждой стороны. Их количество зависит от размеров судна и реки. На твоих кораблях можно установить по два с каждой стороны. Эти вёсла лежат на палубе, когда в них нет надобности. А если необходимо, их перекидывают за борт через уключины. Три человека могут справиться с таким веслом. Ты увидишь, что с их помощью твои корабли будут двигаться с хорошей скоростью.

Гарри оценил совет Яны и решил вопрос, который мучил его. Вёсла и уключины сразу были пущены в ход.

Когда наконец Гарри стал набирать добровольцев, чтобы помочь спустить его эскадру в море, он был очень удивлён горячим откликом людей. Каждое судно было укомплектовано командой в пятьдесят человек. Гарри объявил, что сам возглавит экспедицию.

Барбаросса и Драгут были ошеломлены.

— А как же Дорна? — волновались они.

— Вы говорили, что его флотилия будет готова к выходу в море только к следующей весне, а я к августу вернусь, постараюсь успеть до октябрьских штормов.

— Будем надеяться, что ты вернёшься когда-нибудь, — проворчал Барбаросса.

Туглук хотел отправиться в море с отцом; ему исполнилось восемнадцать лет, и он был уже настоящим моряком. Тутуш, тремя годами моложе брата, также горел энтузиазмом. Но Гарри не мог взять с собой сыновей на такое опасное предприятие; с турецкой точки зрения он бросал вызов неизвестности.

— Ты заменишь меня здесь и отправишься с Барбароссой, — сказал он Туглуку.

Юноша принял приказ отца без возражений.

Тутушу Гарри приказал занять место командира крепости и управляющего дворцом.

Гарри не стал объяснять им, что он руководствуется вескими причинами, сам возглавляя экспедицию и отдаляясь от семьи.

Если он собирался в набег на Францию, почему бы не навестить и Англию? Восемьдесят семь лет прошло с тех пор, как Хоквуды оставили Англию в поисках счастья на Востоке. Но никто из них не забывал свои корни, и все они знали английский как свой родной язык.