Вадим Щукин - Красные плащи

Вскоре первые конные достигли городских ворот. Почти все были ранены. Один из них доставил приказ полемарха идти на выручку попавшему в беду отряду. Командир, оставшийся тогда в Лехее за главного, действовал быстро. Решив, что противник сможет сковать нашу лёгкую пехоту частью сил, едва мы выйдем из-за стен, и расправиться со стоявшими на холме, он приказал нам разместиться в лодках, кораблях, и идти на помощь морем!

Попутный ветер помогал нам, гребцы работали так, что вёсла гнулись. Но всё же мы опоздали...

Уцелевшие воины — те, что утром ушли провожать амиклейцев, — рассказывали потом, что случилось с их колонной. Афиняне дали им спокойно пройти мимо Коринфа на юг, наблюдая с городских стен. Ни стратег гоплитов Каллий, ни начальник пельтастов Ификрат не решились вывести своих воинов для атаки столь мощных сил тяжёлой пехоты, охраняемой всадниками. В двадцати или тридцати стадиях к югу от Сикиона наш полемарх с шестьюстами тяжеловооружёнными воинами повернул назад, приказав гиппармосту с конницей сопровождать амиклейцев до места, которое они сами укажут. Афиняне же времени даром не теряли, и как только колонна возвращавшихся в Лехей гоплитов достигла Коринфа, ворота крепости распахнулись, и оттуда высыпали пельтасты Ификрата.

Вооружённые длинными мечами на боку и метательными копьями в руках, они быстро сблизились с лаконской колонной. Спартанцы сначала отнеслись к ним как к назойливым мухам — раз это не гоплиты, значит, в рукопашную схватку не вступят — и только прибавили шагу.

Ификрат, однако, пошёл в атаку, построив свои силы в неглубокую редкую фалангу. Тут наши господа остановились, повернулись лицом к противнику, опустили шлемы, закрылись щитами и выставили копья. Представляю, с какими презрительными усмешками ждали они столкновения с наёмниками! Дождались же тучи дротиков, которые метнули пельтасты, не доходя пятнадцати — двадцати шагов до спартанского строя.

Появились первые убитые и раненые, а противник отхлынул назад, готовясь повторить приём. Полемарх приказал отправить в Лехей раненых; самые молодые воины бегом понесли их к городу на носилках из щитов и копий. Кроме того, несколько эномотий, также из молодых спартиатов, получили приказ отбросить наёмников Ификрата.

Жаждущие славы и первых боевых отличий, яростно бросились они на противника, думая одолеть его силой мышц. Но Ификрат не принял удара, протрубил отход. Его пельтасты, будто играя, бежали перед закованными в бронзу спартиатами, держа дистанцию в полтора — два броска дротика.

Строй лаконской молодёжи, и без того не отличавшийся густотой, в ходе преследования изломался, а кое-где и порвался.

Тем временем хитрый вожак наёмников вывел часть своих бойцов из схватки, собрал их и вновь бросил в бой.

Такой шаг окончательно сделал дальнейшее преследование пельтастов бесполезным, и лаконская молодёжь повернула обратно. Теперь уже афиняне шли за ними по пятам, осыпая градом дротиков. Воодушевлённые успехом наёмники усилили натиск. Неся потери, лаконцы гораздо больше страдали из-за того, что не могут мечом или копьём достать своего шустрого противника. Продолжать марш в окружении безнаказанной пехоты афинян было невозможно. Тогда полемарх бросил в атаку бойцов последних пятнадцати призывов, цвет спартанского гарнизона в Лехее! Уж они перемололи бы врага в муку, если бы... догнали!

Пельтасты опять бежали, закинув за спину щиты, бежали не в полную силу, а так, чтобы находиться впереди своих преследователей в полутора — двух бросках дротика. И всё повторилось. Вновь шеренги спартиатов расстроились, разорвались, превратились в отдельные цепочки, на флангах и в тылу которых немедленно появились небольшие группы проворных афинских наёмников. Они впивались в уязвимые места лаконского строя, прекращая его смертоносный бег. И снова части пельтастов удалось проникнуть к начавшей движение колонне, заставить её остановиться и ощетиниться копьями. Атаку пришлось прекратить, воины вернулись к главным силам, поспешно унося убитых и раненых.

Колонна в окружении осиного роя пельтастов медленно шла по дороге. Полемарх уже не думал о наказании дерзкого противника — суметь бы вернуться в Лехей! То здесь, то там раненый спартиат, скрежеща зубами, извлекал вонзившийся в тело дротик. Те, кто нёс носилки с убитыми и ранеными, — а их становилось всё больше — не могли пользоваться щитами и вскоре сами становились жертвами афинян.

До города оставалось немало, и опытные воины прекрасно понимали, чем закончится сегодняшняя прогулка. Но вдруг от хвоста колонны к голове понёсся клич: «Конница! Конница возвращается!» Упадок сменился ликованием: теперь врагу не уйти!

Прибытие всадников изменило положение: никто не сомневался в том, что прикрытие кавалерии позволит достичь ворот Лехея. Но уязвлённая гордость и ненависть подсказали полемарху другое решение. Он перестроил колонну в фалангу, разместил на её флангах отряды конницы и в третий раз устремился на врага!

На этот раз пельтасты испугались не на шутку и бежали в полную силу. Вслед им летели дротики лаконской конницы, так что уйти удалось не всем... Впрочем, страх наёмников прошёл, едва они заметили, что лаконская кавалерия держится на одной линии с пехотой, стараясь как можно меньше отрываться от фаланги. Кроме того, всадники быстро израсходовали свои дротики и остались почти безоружными. Толку теперь от них было мало.

Пельтасты остановились, прекратили отход, а затем сами атаковали конницу вместе с афинскими фетами. Чувствовали, что их сторона берёт верх, и рассчитывали поживиться добычей. Так что поток стрел в воздухе густел, сваливая наездников и раня лошадей. Конная масса нерешительно потопталась на флангах, а затем всё быстрее и быстрее хлынула на дорогу. За ними спешили гоплиты. Пропала последняя надежда не только выиграть бой, но и благополучно вернуться домой.

Нестройная колонна со множеством раненых двигалась к Лехею так быстро, как могла. Метатели дротиков подбегали к ней уже вплотную, чтобы поразить цель наверняка. И тогда спартиаты по двое-трое, а то и в одиночку оставляли строй, чтобы ценой своей жизни хоть на какое-то время прервать губительный дождь стрел и копий, дать возможность остальным продолжить безысходный марш.

Смельчаки бросались на врага, закрывшись щитом, с копьём наперевес. Пельтасты отскакивали, как собаки перед раненым вепрем, но вскоре окружали противника. Недолго держались герои под градом дротиков и камней.

Всадники крутились поодаль: отсутствие оружия не позволяло им вступить в бой, а обычай — уйти, спасая себя. Вот и оставались они беспомощными свидетелями гибели колонны, осыпаемые проклятиями тяжёлой пехоты.