Вадим Щукин - Красные плащи

Эгерсид, скользнув в длинном выпаде, успел подхватить женщину, почти вырвав её из тянущихся рук вакханок. Развернувшись, он прикрыл голову правым плечом, выгнул спину, чтобы прикрыться от обрушившегося на него града палочных ударов, и вошёл в толпу.

Люди наконец поняли смысл происходящего; за спиной пентеконтера раздавались вопли, звуки тумаков и визг, началась нешуточная потасовка. Печальна была участь женщин, оставшихся без своих защитников — с несчастных срывали одежду и украшения, избивали, таскали за волосы.

Эгерсид не стал дожидаться, пока его, держащего на руках испуганно прижавшуюся танцовщицу, выхватят из темноты жёлтые сферы факелов.

— Догоняйте, пьяные твари! — крикнул он кружившим поблизости гарпиям [93] Гарпии — крайне неприятные, злобные и неопрятные существа женского пола. и помчался вниз по склону к блиставшим праздничными огнями Мегарам.

Закончив спуск, пентеконтер перешёл на ровный бег, преследователи отстали, потеряв их на лесистом склоне. Поравнявшись с лагерем торговцев, он пошёл привычным размеренным шагом.

Женщина, лёгкая и нежная, лежала в могучих руках и обнимала его шею руками.

— Как страшно, — прошептала она; только сейчас почувствовал спартиат её загадочный, незнакомый аромат.

— Всё уже позади.

Эгерсид почувствовал, как женщина шевельнулась в его руках, обняв ещё крепче, ощутил её вздох, нежное прикосновение волос, волнующе-ласкающее дыхание на своей шее.

— О, Дионис и Афродита, вы вместе этой ночью, и вы сильнее меня! — прошептал он; с давно забытой силой забилось сердце.

Тира со змеиной грацией обвила ногами его талию. Тёплые губы нежно щиплют мочку уха, волнующими прикосновениями скользят по шее. Пальцы её проникли в ворот хитона и приятно ласкают кожу.

Губы встретились. Лёгкий вкус первого мёда, собранного пчёлами с горных цветов...

— Ты прекрасен... Прекрасен, как никто из смертных... Только статуи могут быть так совершенны... Но они холодны... А ты — сама жизнь! — доносился сквозь стук крови в ушах горячий шёпот женщины.

Прерывисто дыша, Тира опустилась ниже по телу Эгерсида, чувствуя, как мужчина входит в её горячую, влажную, пульсирующую глубину, и со сладким стоном откинулась в мерно качавшейся колыбели сильных рук.

— Я знала, что ты такой, — шептала Тира, вновь прижавшись к вздымающейся и опадающей, как морские волны, груди Эгерсида. — О, благодарю тебя, Дионис, за то, что дал мне его...

— Ты неутомим, возлюбленный мой... Как ты силён... И нежен... — исступлённо шептали её губы потом, когда она встала, предваряя зарю: — Держи меня крепче, возлюбленный мой... Земля качается под ногами моими, словно от вина Диониса... Ноги дрожат, руки дрожат, губы дрожат!

Огромные звёздно-синие глаза, обращённые к Эгерсиду, светились счастьем.

— Как неожиданно, как странно бросила нас судьба навстречу друг другу, — говорил Эгерсид, склонив голову к идущей рядом женщине.

— Так было угодно Дионису, — молвила Тира. — А боги не ошибаются. Но через день армия уходит в Спарту...

— Откуда ты знаешь?

— Весь город говорит об этом, — Тира печально улыбнулась. — Ведь ты военный, и разлука неизбежна. Скажи, тебя ждут в Спарте?

— Только дочь. Леоника росла без матери, так рано перешла она в царство теней.

— Мне это знакомо, Эгерсид.

— Ты тоже росла без матери?

— И без отца. Он ещё раньше не вернулся из путешествия. Меня воспитали... Опекуны. Они же выдали меня замуж.

— Ты замужем? — распрямился, отдаляясь, Эгерсид.

— Испугался, отважный спартиат? — усмехнулась женщина. — Супруг был много старше меня, наш брак не дал детей. После своей кончины он оставил мне запутанные дела, и вот я здесь...

Они не заметили, как приблизились к воротам Мегар. Серый рассвет вступил в свои права, волшебная ночь кончилась.

Утренний город казался пустынным, хотя нет-нет да и встречались люди, вполне испытавшие благосклонность Диониса — судя по замысловатым фигурам, которые выписывали их ноги.

— Дальше не надо, — повернулась Тира к своему провожатому.

— Но если какой-нибудь пьяный...

— Не опасайся за меня. Здесь рядом.

— Послушай, Семела, — руки Эгерсида легли на плечи женщины, — я приеду в Мегары сразу же, как только смогу.

— И можешь не застать меня здесь, — ложное, ею самой названное имя вызвало горечь. — Дела требуют моего присутствия не только в этом городе. Я сама найду тебя! — И, бросившись на шею спартиата, Тира впилась в его губы жадным прощальным поцелуем...

— Бездельники, трусы, бестолочи! — с ходу набросилась она на впустившего её привратника и взволнованного, испуганного Никерата. — Разбежались от нескольких пьяных дур! — Глаза разъярённой женщины, утратив голубизну, стали тёмно-лиловыми.

— Тебя искали везде, и в городе, и в окрестностях, и в стойбище торговцев. Поймали и сурово допросили нескольких вакханок. Все и сейчас на поисках, — лепетал, оправдываясь, вольноотпущенник, едва поспевая за устремившейся в мегарон Тирой, — здесь только мы вдвоём и Прокна, твоя служанка...

— Скажу хозяину, он изломает о ваши спины не одну палку! — гневно бросила Тира, входя в тёмный зал. — Немедленно вели Прокне приготовить ванну для меня!

Растерянный вольноотпущенник помчался исполнять приказ. Тира сорвала с себя пеплос и, расправив его, положила на рдеющие головни. Покрытый предательскими пятнами наряд пустил беловатый дым, вспыхнул и обратился в пепел. Обнажённая Тира взлетела по лестнице и оказалась в своей комнате прежде, чем Никерат вернулся с докладом о готовности ванны...

Придя домой, Эгерсид обнаружил Антикрата, протиравшего вином многочисленные царапины и ссадины.

— Кто знает, — сказал он, приветствуя друга, — может быть, у этих гарпий ядовитые когти. К счастью, там оказалось ещё несколько спартиатов. Хорошую трёпку задали мы этим безумным! Но ты, должно быть, развлёкся ещё лучше, исчезнув с прекрасной танцовщицей на руках.

— Она не танцовщица, а вдова почтенного и богатого человека. Я думаю пригласить её в Спарту, — ответил Эгерсид, предупреждая легкомысленные шутки друга.

— Так серьёзно? — улыбка оставила лицо Антикрата. — Нелегко будет тебе, спартанскому аристократу, заставить общество принять свой брак с чужеземкой. Нелегко будет и ей принять наши обычаи и нравы. А вообще — узнай её лучше, рассмотри при свете дня.

— Это я и намерен сделать. Завтра мы выступаем, а сегодня, как только пентекостис будет готов к маршу, я пойду к ней...

Тира, освежённая ванной, несколькими часами сна и массажем, закрепляла утренний успех, собрав в мегароне всех обитателей дома.

Угрюмые детины стояли с мрачным видом, слушая мнение женщины о своих способностях.

— Мы спасли бы тебя, не сомневайся, — оправдывался за всех Никерат. — Но ведь тебя подхватил на руки один из наших воинов.