Виктор Квашин - Последняя крепость империи

Теперь исследования иные. Наверное, более фундаментальные, с применением современных инструментов и методов обработки. Но как-то всё скучно, пропала романтика. А может, это от возраста только так кажется?

Николай Фёдорович постоял, поднял обломок серой средневековой черепицы, повертел, выбросил. Сколько её выкопано, этой черепицы — горы!

Повернул обратно. Он с трудом узнавал очертания местности, приметы когда-то наизусть знаемых древних жилищ и мастерских. А ведь экскурсии даже водил по городищу для значительных гостей, наезжавших к археологам после очередной публикации в прессе.

Да, сколько перекопано, сколько написано, сколько слов сказано на конференциях! А много ли, по сути, мы знаем о тех чжурчжэнях 2 2 Чжурчжэни — иначе чжуличжэнь, нюйчжэнь, нюйчжи, джорууджон — племена тунгусского происхождения, населявшие с древних времён восточную часть современного Северо-Восточного Китая (Маньчжурии), Приморье и Приамурье. Титульное население государства Цзинь (Айсинь Гурунь, Алтун (1115—1234 гг.). ? Теперь вон, свобода слова — вообще кто что хочет, то и пишет. Договорились до того, что самого Чингисхана не было вовсе. И ведь верят. Не переубедишь — они читали! А чем переубеждать-то на самом деле? Знаем только осколки материальной части. А о чём эти чжурчжэни думали, мечтали, как на мир смотрели — одни предположения. Эх, побывать бы в чжурчжэньской «шкуре», увидеть бы всё своими глазами!

Размышляя, Николай Фёдорович машинально смотрел под ноги — искал. Глаз археолога «зацепился» и теперь автоматически выбирал среди травы и камешков очертания битой керамики.

На выходе из распадка постоял у бывших крепостных ворот, осмотрелся. Представил, как шли на штурм монгольские пехотинцы, как свистели над их головами стрелы со свистульками и зажигательной смесью, летящие в крепость, и бронебойные стрелы обороняющихся, летящие в штурмующих. «Да, возможно так всё и было…»

Он брёл по тропе к ивам, освещённым заходящим солнцем, и всё смотрел под ноги. Ковырнул ногой железку, переступил, прошёл ещё несколько шагов, вернулся, усмехаясь своей глупости, подобрал, обтёр… Погнутая пластинка белого металла размером в ладонь, на ней рельеф. Иероглифы? Вроде бы… Это надо же! Это что же такое, неужели пайцза 3 3 Пайцза — верительная бирка, металлическая или деревянная пластина с надписью, выдававшаяся китайскими, чжурчжэньскими, монгольскими правителями разным лицам как символ делегирования власти, наделения особыми полномочиями. ? Невероятно! Ведь на этом городище уже найдена пайцза чжурчжэньского тысячника. Но если это пайцза, то почему здесь, вне крепости? Чья она? Что означала, какие права давала владельцу? Десятки вопросов взорвали сознание!

Николай Фёдорович скоренько сфотографировал место обнаружения ценной (бесценной!) находки, её саму тоже — в косом солнечном освещении.

Ехал быстро, быстрее обычного, подсознательно торопясь удовлетворить любопытство. На въезде в город не удержался, позвонил Дмитрию Рудольфовичу, специалисту по восточным языкам, с которым написана не одна совместная статья.

— Дима, а можно ли к тебе заскочить? Я с пасеки, медком угощу…

Уже в темноте припарковал машину у старой пятиэтажки, поднялся на этаж. Двухкомнатная «хрущёвка» несла отпечаток холостяцкой жизни. Николай Фёдорович пожал руку хозяина, сунул ноги в стоптанные шлёпанцы и направился на кухню.

— Вот тебе, Дима, медок. Прямо от Вани Лучкина.

— Да куда мне столько? — Дмитрий приподнял трёхлитровую банку и снова опустил на стол. — Я и за год это не съем, ты же знаешь.

— А это тебе премия, оплата за труд, так сказать.

— За какой труд?

— За ночной. Ты же сейчас будешь переводом заниматься. И я уверен, не откажешься. А мозгу твоему глюкоза нужна. Вот! — Николай Фёдорович вытащил из кармана пластину.

Дмитрий Рудольфович пару минут вертел вещицу в руках, затем придвинул настольную лампу, достал из стола лупу.

— Ну, что? — нетерпение жгло Николая Фёдоровича.

— Пока могу сказать только, что письмо старомонгольское. Внизу два китайских иероглифа: «Уважать, оказывать содействие», по-видимому, дублируют монгольскую надпись. А вот это, насколько я помню, личный знак монгольского нойона Саритая. Остальное — завтра. Словари у меня на работе.

— Так что же, это действительно пайцза монгольского военачальника?

— Не знаю. Всё может быть. Мы же учёные, Коля, не к лицу нам с тобой гадать. Надо разбираться. Давай-ка лучше чайку с Ваниным мёдом попьём… Да-а, вторая пайцза на одном городище — это сенсация. Хорошую статью об этом артефакте мы с тобой точно напишем.

Сиантоли сидел в отделении для придворных, в самой дальней комнате с узким оконным проёмом почти под потолком. Перед ним лежал обыкновенный кухонный нож — всё, что он смог отыскать в покинутых слугами помещениях.

Город горел. Слышался треск и рёв пламени. Было удивительно, что в этом глиняном городе что-то вообще могло гореть. Дым проникал даже сюда, в княжеский двор, защищённый высокой стеной. Слышались вопли тангутов — растерянные крики потерявших надежду защитников города. Было ясно, что очень скоро монголы будут в княжеском дворце.

Сиантоли тоже был в растерянности. Он смотрел на нож и никак не мог решиться. Всё-таки был крошечный шанс, что атакующие пощадят его, узнав, что он не тангут, ведь его страна не воюет сейчас с монголами. Хотя, вряд ли быстрые на расправу плосколицые в пылу битвы дадут ему и рот раскрыть.

Ещё эта дурацкая одежда! Он усмехнулся, вспомнив, как отнял одеяние у бродячего торговца сушёными фруктами. Под халатом у растерянного ханьца 6 6 Ханьцы — этнические китайцы, основное население северных провинций империи Сун. Ханьцы также составляли большинство населения чжурчжэньской империи. совершенно ничего не было, пришлось дать ему какую-то рогожу с повозки и пару монет. Воины гоготали и над торговцем, и над самим Сиантоли, когда он натянул на себя вонючий синий халат и шапку. Хорошо, хоть свои штаны под халатом оставил. Сейчас он вообразил, как выглядит со стороны в этом одеянии. Перед смертельной опасностью надлежит иметь подобающую внешность.