Дмитрий Иловайский - Краткие очерки русской истории

В то же время Россия должна была вести борьбу на северо-западе с шведским королем Густавом III, который хотел воспользоваться турецкою войной, чтобы отнять у русских Восточную Финляндию. Борьба со шведами происходила преимущественно на море, и притом с переменным счастием. (Русские сражались под начальством адмиралов Грейга, Чичагова и Круза.) Она окончена миром в Верельской долине (1790); оба государства остались при прежних границах. А в следующем году, уже по смерти Потемкина, в Яссах был подписан мир с турками, по которому Россия приобрела пространство между Бугом и Днестром и утвердила свое владычество на северных берегах Черного моря. (Кончина Иосифа II и дипломатическое вмешательство Англии и Пруссии, опасавшихся усиления России, побудили оставить дальнейшие виды на Турцию.)

В последний год екатерининского царствования произошла война с персидским шахом, который напал на кавказские владения, находившиеся под покровительством России. Отправленный против персиян граф Валерьян Зубов взял Дербент; но успехи его были остановлены смертью императрицы; преемник ее прекратил персидскую войну.

Когда умер Август III в Польше (1763), вопрос об избрании нового короля, по обыкновению, разделил дворянство на партии. Екатерина II пожелала возвести на польский престол Станислава Понятовского, который обратил на себя ее внимание в то время, когда находился при английском посольстве в Петербурге. Русские войска двинулись в Польшу; Фридрих II прусский также принял сторону Понятовского, и партия последнего одержала верх.

Вслед за избранием Понятовского началось дело о польских диссидентах. Несмотря на потерю Восточной Малороссии в XVII веке, польское духовенство продолжало всеми мерами обращение православного населения Западной России в унию и католичество. Когда Киев отошел к Московскому государству, Западная Русь лишилась своего церковного средоточия; дело унии с тех пор пошло успешнее, и в XVIII веке из западнорусских епархий только одна белорусская еще сохраняла православную иерархию.

Средства обращать православных в унию поляки употребляли те же, как прежде, а именно: православных священников оскорбляли всеми способами и принуждали переходить в унию, в случае их упорства помещики силою передавали их церкви и приходы униатским священникам; не дозволяли православным строить новые храмы и поправлять старые, приходившие в разрушение; православный народ, и особенно его духовенство, намеренно держали в невежестве, бедности и угнетении, препятствовали заведению школ и т. п. А около половины XVIII века польское духовенство ввело в обычай снаряжать в Юго-Западную Русь миссионеров, которые с помощью военных отрядов силою отбирали православные церкви в унию.

Самая Униатская Церковь находилась в большом унижении. Когда православие было достаточно ослаблено в Западной Руси, поляки не замедлили предпринять обращение униатов в латинство. Униатское духовенство подвергалось явному пренебрежению и должно было с завистью смотреть на богатства и привилегии католического духовенства. В богослужении униатском постепенно изменялись обряды, чтобы приблизить их к католическим (в церквах явились открытые алтари, органы, колокольчики и пр.); униатские священники начали стричь волосы и брить бороды, носить одежду католических ксендзов и т. п.

Со времен Петра I в Польше утвердилось политическое влияние России, и православное население начало обращаться к русскому правительству с жалобами на религиозные преследования. Но представления русских послов и резидентов в Варшаве в пользу православных оставались почти без последствий. Польское правительство по своему бессилию не могло оградить их от обид и насилий. В царствование Станислава Понятовского влияние России усилилось; русский уполномоченный распоряжался в Варшаве именем императрицы, и русские войска почти не выходили из пределов Польши. Тогда вопрос о диссидентах принял более решительный оборот.

Усердным деятелем в этом вопросе выступил белорусский епископ Георгий Конисский, бывший прежде киевским архимандритом и ректором Киевской академии. В 1763 году он подал императрице жалобу на жестокие притеснения, которым подвергались православные от католиков в Западной России [156]. Русский двор вместе с прусским потребовал от польского правительства, чтобы права диссидентов (православных и протестантов) были уравнены с католиками. Но поляки не хотели слышать ни о каких уступках в этом отношении. Когда на сейме 1766 года один депутат начал говорить в пользу диссидентов, то поднялся шум и оратора едва не изрубили в куски его товарищи. Тогда Екатерина приказала своему уполномоченному в Варшаве Репнину составить диссидентскую конфедерацию. В следующем году действительно образовались две конфедерации, православная в Слуцке и протестантская в Торне. Однако сейм продолжал упорствовать. Самым ревностным вождем католической партии в то время был краковский епископ Солтык. Репнин употребил энергические меры: он велел арестовать Солтыка и некоторых других представителей католической партии (Залусского и Ржевусского) и под конвоем отправил их в Россию. Сейм после того сделался уступчивее и подписал трактат с Россией, по которому православным возвращалась полная свобода вероисповедания. Тем же трактатом Россия поручилась охранять в Польше существующий политический порядок.

Состояние Польши в то время было самое печальное. Польские сеймы, имевшие в своих руках законодательную власть, обыкновенно кончались без всякого результата, потому что каждый член имел право «сорвать сейм», т. е. остановить сеймовое решение; это право называлось liberum veto. Сеймы срывал всегда какой-нибудь шляхтич, который был подкуплен или польским магнатом, или иностранным двором. Королевская власть так упала, что король сам не мог принять никаких мер для внешней защиты государства или для преобразования его отжившего политического устройства. Между тем как шляхетское сословие пользовалось всеми правами и привилегиями, низшие классы находились в угнетении и невежестве и оставались чужды политическим интересам страны. Администрация представляла анархию; магнаты самоуправствовали, заводили распри друг с другом, а государственные сановники не стыдились за деньги быть орудием иностранных дворов и продавать отечество. При таких обстоятельствах некогда могущественная Польша ослабела до крайности и давно уже находилась в зависимости от соседей, которые имели виды на ее области.

Но влияние Екатерины на польские дела возбудило опасение в других державах. Некоторые польские дворяне (Красинский, один из Потоцких и семейство Пулавских) в надежде на французскую помощь завязали конфедерацию в подольском городе Баре с целью отнять права у диссидентов и низложить с престола Понятовского (1768). Репнин открыл военные действия; плохо вооруженные отряды конфедератов, состоявшие под начальством нескольких вождей, почти независимых друг от друга, не могли устоять против регулярных русских войск; последние, впрочем, были малочисленны, потому что в то же время началась война с Турцией.