Леонид Млечин - Династии, кланы и семьи в России. От Ленина до Путина

Утром Надежду пришла будить экономка и нашла ее мертвой.

«Известия» 10 ноября 1932 года сообщили о кончине «активного и преданного члена партии, слушательницы отделения искусственного волокна химического факультета Промышленной академии Надежды Сергеевны Аллилуевой».

Надежда Аллилуева родилась в Баку, выросла на Кавказе. Ее принимали иногда за грузинку. Хотя, по словам ее дочери, она скорее походила на болгарку или гречанку и в ней было что-то цыганское. Наивная и романтическая девушка когда-то всем сердцем влюбилась в «несгибаемого революционера», вернувшегося из Сибири, а потом в нем разочаровалась. Однако любить не перестала и ревновала, хотя не очень известно, давал ли Сталин для этого повод. Но скандалы вспыхивали часто.

Скромная, приветливая, сдержанная, она старалась ничем не показать, что она жена генерального секретаря. К мужу обращалась на «вы». Была очень требовательной к себе, строгой с собственными детьми — Светланой и Василием и ласковой с пасынком — Яковом (сыном Сталина от первой жены Екатерины Семеновны Сванидзе, умершей в 1907 году от туберкулеза или брюшного тифа, всего через два месяца после рождения сына).

Надежда Аллилуева была занята учебой, работой, партийными поручениями. Большая разница в возрасте, занятость мужа не способствовали хорошим отношениям в семье. Сталин не мог и не умел уделять внимание жене. После ее смерти сказал:

— Я был плохим мужем, мне некогда было водить ее в кино.

Но дело было не в этом. Сталин был резким, грубым и невнимательным человеком. А Надежда, младший ребенок в семье, привыкла к заботе и ласкам. Этого в браке ей не хватало.

Говорят, что Надежда Аллилуева была больным человеком, страдала от депрессии, жаловалась на постоянные головные боли, приступы тоски и оказалась неудачным партнером для Сталина, который в свободное время жаждал развлечений в большой компании. Вроде бы тоска, снедавшая Надежду, подталкивала ее к мысли о самоубийстве. Она ездила в Германию лечиться. Советская элита доверяла немецким врачам. Она не давала воли своим чувствам, не жаловалась, не любила признаваться, что ей плохо, хотя от природы была впечатлительной и ранимой. В последние месяцы часто говорила, что «ей все надоело» и что она хочет уйти от мужа.

Его дочь Светлана Аллилуева писала, что в последние годы жизни Сталин вновь и вновь возвращался к этой трагедии, пытаясь понять, почему его жена застрелилась. Он искал виновного, думал, кто же мог внушить ей мысль о самоубийстве. Но он не понимал Надежду — ни тогда, когда она была с ним, ни тем более после ее смерти.

Светлана полагала, что если бы мать осталась жива, то ничего хорошего ее не ждало: «Рано или поздно она бы оказалась среди противников отца. Невозможно представить себе, чтобы она молчала, видя, как гибнут лучшие старые друзья… Она бы не пережила этого никогда».

В 1939 году в Свердловске в пересыльной тюрьме писательница Галина Иосифовна Серебрякова (ее посадили как «члена семьи врага народа») встретила много москвичек, осужденных как члены семьи изменника родины. Галина Серебрякова дважды была замужем — сначала за секретарем ЦК Леонидом Петровичем Серебряковым, затем за наркомом финансов Григорием Яковлевичем Сокольниковым. Обоих расстреляли.

— Вы знаете, кто вон там, в углу, сидит на мешке с вещами и пьет кипяток? Не узнаете? — спросила ее одна из давнишних знакомых.

Серебрякова внимательно посмотрела на высокую худую простоволосую женщину:

— Не знаю.

— Да что вы? Это же Екатерина Ивановна Калинина, жена Михаила Ивановича.

Серебрякова была поражена.

— Ну да, она самая. Муж — наш президент, а она осуждена как шпионка. Вот судьба… А ведь прожили они всю-то жизнь в согласии! Каково ему теперь?..

Серебряковой понравилась эта простая женщина, говорившая с легким приятным эстонским акцентом.

— Главное, не горюй, — внушала ей жена Калинина, — быть не может, чтобы нас скоро не выпустили, год потерпи, не больше. Убедили Сталина пробравшиеся в органы враги из иностранных разведок, что кругом измена, но он скоро разберется в этом. Партию не обманешь.

Екатерина Ивановна Калинина была арестована 25 октября 1938 года 2-м отделом Главного управления государственной безопасности НКВД по обвинению в антисоветской деятельности и связях с троцкистами и правыми.

Калинин — формально президент Советского Союза! — не посмел замолвить за жену словечко. Боялся, что и его самого посадят. Знал, что у чекистов заготовлены материалы о его мнимых связях с недавними членами политбюро Николаем Ивановичем Бухариным и Алексеем Ивановичем Рыковым, которых уже расстреляли. Сталин распорядился ознакомить Калинина с материалами следствия.

Что касается его жены, то в справке, которую Берия представил Сталину, говорилось:

«Калинина с 1929 года была организационно связана с участниками антисоветской вредительской и террористической организации правых и содействовала им в их антисоветской деятельности.

Сблизившись с рядом враждебных ВКП(б) лиц, осужденных впоследствии за правотроцкистскую деятельность, Калинина предоставляла им свою квартиру для контрреволюционных сборищ, на которых обсуждались вопросы антисоветской деятельности организации, направленные против политики и руководства ВКП(б) и Советского правительства.

В предъявленных обвинениях Калинина Е.И. виновной себя признала.

Осуждена Военной коллегией Верховного суда СССР 22 апреля 1939 года по статьям 17-58-6, 17-58-8 и 58–11 УК РСФСР к заключению в исправительно-трудовом лагере сроком на 15 лет с поражением в правах на 5 лет».

9 мая 1945 года, в День Победы, жене всесоюзного старосты позволили обратиться к Сталину:

«Я совершила тяжкую ошибку, усугубленную тем, что Вы своевременно мне на нее указывали, а я эти указания не учла. Такое несознательное отношение к своему положению и к окружающим людям повлекло за собой тяжкие поступки, за которые я несу суровое наказание.

Я полностью сознаю свою вину и глубоко раскаиваюсь. Эти проступки совершены мной не из сознательной враждебности, а из-за непонимания обстановки и некритического отношения к окружавшим меня людям. Уже несколько лет я нахожусь на полной инвалидности. Моя единственная надежда на Ваше великодушие: что Вы простите мне мои ошибки и проступки и дадите возможность провести остаток жизни у своих детей».

Сталин смилостивился над женой члена политбюро и председателя Президиума Верховного Совета СССР. Екатерина Ивановна к тому времени уже почти семь лет находилась в заключении. Сталин написал на письме: «т. Горкину. Нужно помиловать и немедля освободить, обеспечив помилованной проезд в Москву».