Святослав Воеводин - Ратник княгини Ольги

Маленький пальчик указал на смутившегося Ясмуда.

– Это ж надо удумать такое! – всплеснула руками нянька.

– Отец только один может быть, – наставительно сказала сыну Ольга.

– Так это будет понарошку, – прошептал он, глядя на Ясмуда как зачарованный.

Что Святослав нашел в нем, что почувствовал своим маленьким сердцем? Ольга тоже посмотрела на Ясмуда долгим взглядом.

– Княгиня! – воскликнул предостерегающе Свенхильд, заподозривший неладное. – Опомнись, княгиня. Доверши начатое. Ты хотела…

– Я помню, что хотела, – перебила воеводу Ольга, не сводя глаз с Ясмуда. – За то, что не положил голову за князя в земле древлянской, надо бы эту голову с тебя здесь снять. Но за честность твою… – Она слегка возвысила голос. – За честность тебя милую и назначаю дядькой своему сыну.

– Твоя воля, княгиня, – проговорил Ясмуд, опускаясь на колени и склоняясь лбом к полу.

Не теряя времени, Святослав сел на него верхом, расставив ноги пошире, чтобы обхватить широкую спину. Ольга поджала губы, потому что не пристало вдове в черном улыбаться. Свенхильд выпустил воздух сквозь сцепленные зубы и быстро пошел к выходу, толкнув плечом замешкавшуюся няньку. Дверь за ним грохнула, как будто Перун [15] Перун – бог-громовержец в славянской мифологии, покровитель князя и дружины. громыхнул.

– Разозлила ты его, княгиня, – сказал Ясмуд, осторожно снимая мальчика со спины, чтобы разогнуться и встать перед престолом.

– Знаю, – коротко ответила Ольга. – Я этого и добивалась. Не по нраву он мне. Что про него Игорь говорил?

– Да почти ничего. Вспоминал, как тебя на реке повстречал. То утро тоже туманное было.

– Все рассказал? – недоверчиво приподняла бровь Ольга.

– Только как в ладейку твою сел, – ответил Ясмуд, с трудом удерживая выворачивающегося так и сяк княжича. – Скучал по тебе Игорь. Страдал, что больше не свидитесь.

– Ладно, ступай. – Прикрыв одной рукою глаза, Ольга махнула другой. – Приглядывай за Святославом как следует, иначе не спущу. Василиса тебе все покажет… Васька! Веди их в терем.

Ладонь от глаз она так и не отняла.

Ночь в Киеве прошла неспокойно. Несмотря на дождь, моросящий без перерыва, было много пьяных и буйных. Какой-то злоумышленник попытался поджечь ограду детинца: его так и не поймали, а пламя, перекинувшееся ветром на крышу, едва не спалило дотла княжеский амбар. Горшечники разодрались с кожевниками, были покалеченные. Одну девку взяли силком на Подоле, а потом утопили, чтобы не указала на виновных.

Ольга почти не спала, надеясь, что Игорь даст о себе знать хотя бы словечком или слабым дуновением. Для того чтобы облегчить ему переход из тьмы в свет, волхвы в капищах жгли большие яркие костры, резали скотину и бросали мясо в огонь. Ветер носил по Киеву тревожный запах гари, порождал слухи о том, что княгиня повелела принести в жертву невинных отроков и дев. Еще болтали, что Перун поджег молнией священный дуб на Щекавице [16] Щекавица – гора в Киеве над Подолом. , но и это тоже были враки.

Весточки от мужа Ольга так и не дождалась. То ли гневался он на нее за что-то, то ли нынешние волхвы разучились творить чудеса. Она и прежде держала их на отдалении, считая людьми хитрыми, жадными и лживыми, а теперь окончательно разуверилась. Если бы богам понадобилось сообщить свою волю Ольге, зачем бы они стали делать это через волхвов? Разве нельзя обратиться к ней напрямую?

Своими сомнениями, посещавшими ее уже достаточно давно, Ольга не делилась ни с кем. Народ волхвам верил безоговорочно, так что ссориться с ними было опасно. Объявят неугодной богам, что тогда? Нет, лучше догадки при себе держать. Особенно теперь, когда престол под Ольгой опасно шаток.

Утром к ней забежал Святослав, похвастался деревянным витязем, вырезанным дядькой Ясмудом, выпросил на завтрак медовый калач с маком и побежал нового витязя клянчить. Потом она приняла нескольких бояр, пришедших с большими и малыми делами. Под конец объявили, что к Ольге на прием просится Свенхильд.

Поколебавшись, она распорядилась направить его в светлую горницу под крышей, где обычно по утрам Игорь с соратниками сиживал. Свенхильд почти всегда присутствовал на этих советах. Но теперь Ольге было неприятно видеть его здесь. Она больше не доверяла воеводе. Вчера он хотел заткнуть рот Ясмуду, чтобы не всплыла неприглядная правда о нем самом. За меч в присутствии Ольги хватался. Осмелел Свенхильд после смерти Игоря, обнаглел. С чем явился сегодня? О чем просить станет? Или требовать?

Придерживая восковыми пальцами черную накидку на груди, Ольга поднялась по резным ступеням наверх. Платок не стала вокруг головы наматывать, а свободно распустила под княжеской шапкой, отделанной золотом и драгоценными каменьями. Не просто вдова великого князя Игоря, а его преемница. Сумеет подчинить себе воевод, все войско перед ней склонится. А какая власть без войска?

– Здравствуй, княгиня, – промолвил Свенхильд, слегка склонив голову при ее появлении.

– И ты тоже здравствуй, – сказала она, отметив про себя отсутствие в его поведении прежней почтительности.

Заняла место Игоря во главе дубового стола, гостю сесть не предложила. Холодно посмотрела на него ясными глазами, казавшимися особенно светлыми на фоне мрачного одеяния. Гридни ее сегодня не охраняли, поскольку в жилой терем с оружием вход запрещен. Ну а как плохо обыскали воеводу? Или подмигнул он стражникам, обещая вознаградить за рассеянность?

– С чем пришел, Свенхильд? – спросила Ольга. – Только не говори, что с дурными вестями. Мне одной хватит.

– Говорят, что беда не ходит одна, – произнес он, без спросу усаживаясь напротив. – Но ты не бойся, княгиня. Не огорчу тебя.

– Мне бояться некого, – отрезала она. – А огорчить я и сама любого могу.

– Вот! – Свенхильд по обыкновению поднял палец. – Уважаю тебя за характер, княгиня. Люба ты мне. Хочу предложение тебе сделать.

– И как только глаза твои от стыда не лопнут! – гневно воскликнула Ольга. – След Игоря еще не простыл, а ты уже с предложением.

Он тихо засмеялся, отчего лицо его не сделалось веселее.

– Ты неправильно истолковала мои слова, княгиня, – сказал он, двигая рыжей бородой. – Не о женитьбе говорю с тобой.

– Тогда о чем? – смутилась Ольга.

– О сыне твоем, – произнес Свенхильд со значением.

Обе его руки легли на стол так, что одна накрывала другую. Он сидел напротив, молчал и наблюдал за ней с любопытством.

– Что тебе до Святослава? – спросила Ольга, надеясь, что только она услыхала, как дрогнул ее голос.

– Он скоро вырастет, – заговорил Свенхильд, похлопывая по столу сложенными ладонями. – Малец и теперь не по годам умен, а через пять лет совсем взрослый станет. Давай его на престол посадим.