Алексей Орлов - Цареубийца. Подлинные мемуары графа Орлова

К. Флавицкий. Княжна Тараканова

– Садись, графинюшка, ближе к огню, и возьми мою шаль, если не побрезгуешь, а мне и так тепло, у цыганок кровь горячая, – сказала Ляля.

– …Вернувшись из Италии, держал я совет с братьями, как нам жить дальше, – продолжал граф. – Встретились мы в доме Ивана; все тут были: и Григорий, и Фёдор, и Владимир.

Григорий, полную отставку от императрицы получивший, был на неё весьма обижен.

– Попомнит меня Катька, попомнит! – говорил он. – Как со мной ей жилось, больше ни с кем так не будет! Я был для неё и муж, и отец, я её любил и баловал, да и в делах государственных она моими замыслами подвигалась! А с Потёмкиным она хлебнёт горя: капризен он, сумасброден, заносчив, злопамятен и жесток, – горькими слезами она союз с ним омоет! Государству от него тоже пользы не будет – не для России, для себя он старается, своё честолюбие тешит. Жаден к тому же и до роскоши охоч; дорого России его фавор обойдётся!.. Нет, вспять надо крутить колесо фортуны, пока не поздно: Потёмкина устранить, Екатерину от него отвадить! Кроме неё, никто Потёмкина не любит, гвардейцы его «Циклопом» и «Дьячком» обзывают; товарищей он не имеет, к людям высокомерен и презрителен. Подымем гвардию, арестуем его, пойдём к императрице, заставим Потёмкина от двора удалить! Она выполнит, а уж тогда сама ко мне переметнётся, поймёт, как ошибалась. Я тоже прежних ошибок уж не повторю: в строгости её держать буду, распуститься не дам!.. Что скажете, братья?

Фёдор, из службы выйдя, без живого дела томился и потому Григория сразу поддержал:

– А что же, перетряхнём державу, как раньше бывало, от этого ей только польза! Петра Фёдоровича убрали, так дела сразу в гору пошли; Потёмкина уберём, Россия ещё более поднимется. Мы, Орловы, её становой хребет – нам её и держать!..

Владимир, младший наш, науками занимался, Академию возглавлял, но в то время также в отставку уже вышел. От умственных занятий в нём развилась хандра, что часто бывает, и возникли во всём сомнения.

Григорий Потемкин и Екатерина II

– Ну, устраним Потёмкина от двора, и что? Кто поручится, что императрица снова его не вернёт? – возразил он Григорию и Фёдору. – Но даже если он каким-нибудь образом совсем из мира устранится, не найдётся ли другой, кто место его займёт? Брат Григорий императрице всё равно что муж был и он отец ребёнка её, но что толку? Женщины чувствами живут, а чувство – величина непостоянная, формулам не подчиняется, отчего наперёд его вычислить невозможно. Оставила императрица Григория один раз, оставит и во второй: Ларошфуко сказал, что есть много женщин, которые ни разу не изменили своему мужу, но нет таких, которые изменили бы только один раз. Если женщина склонна к измене, она будет изменять, а оправдания для этого всегда найдутся.

Григорий вскинулся и хотел что-то сказать в ответ, но Иван ему не дал.

– А ты что думаешь? – обратился он ко мне.

– Державой тряхнуть – дело нехитрое, – говорю. – Можно и Потёмкина убрать, можно и саму Екатерину. Но разве Орловы смутьяны и бунтовщики? Мы государство крепим, а не разрушаем – как же мы можем ныне удар по нему нанести? Екатерина непостоянна как женщина, но как императрица она твёрдо Россию вперёд ведёт. Обидно, что мы не у дел оказались, что Потёмкин нас оттеснил, но славу Орловых ему не затмить – пусть попробует себе такую добыть!

Григорий опять хотел возразить, однако Иван его прервал:

– На том и закончим! Орловы послужили России немало, а теперь пора им о себе позаботиться. Из нас пятерых один Владимир женой обзавёлся, а мы ни жён венчанных, ни законных наследников не имеем. Возрастом же мы не молоды, и негоже, чтобы наш род прекратился, поэтому на правах старшего в семье повелеваю Григорию, Алексею и Фёдору: ищите себе подходящих невест, и сам я того же не премину. Не прельщайтесь богатством и знатностью – к чему нам это, мы сами всем наделены, – ищите таких жён, чтобы нрава были доброго, покладисты и дому привержены. Владимир себе хорошую жену нашёл, не в пример многих прочим, – будем на Бога уповать, чтобы и нам не оплошать.

Владимир Григорьевич Орлов

– Вот так мы устройством своей семейной жизни занялись, – продолжал граф. – Начну с Ивана. Он всё делал основательно и к женитьбе так же подошёл. Была у него давняя приятельница Мария Лихарева; она была замужем за генералом Ртищевым, от которого родила дочь Елизавету. Сия девица была воспитана в строгости и во всех отношениях положительная; когда она подходящего возраста достигла, мать возмечтала её замуж выдать за Ивана, но он десять лет присматривался, пока, наконец, не женился. Ему пятьдесят лет уже было, а Марии тридцать три, но жили они хорошо, только детей им Бог не дал.

До самой смерти Иван имениями нашими управлял; в Петербург наведывался редко, жалуясь на столичную дороговизну. Изредка картами баловался, в которых ему не везло: как-то за один вечер несколько тысяч спустил, после чего поклялся, что ноги его больше в Петербурге не будет.

Умер он лет через восемь после женитьбы; мы тогда имения разделили, отдав вдове Ивана полторы тысячи душ. Мария по сию пору жива, я её иногда навещаю; она Ивана вспоминает и плачет…

Григорий женился на нашей двоюродной сестре Катеньке Зиновьевой, которая моложе его на двадцать пять лет была, ей восемнадцать на момент женитьбы исполнилось. Детей и они не прижили, однако брак сей был счастливым: Григорий любил Катеньку сильно, даже с каким-то надрывом. Кто бы мог подумать, что он, любимец всех женщин, сам так полюбить сможет, а вот подишь ты!.. Когда Катенька чахоткой заболела, не передать, что с ним сделалось! В Италию её повёз, лучших тамошних лекарей призвал, но что лекари в болезнях понимают? Мошенники и шарлатаны!.. Денег из Григория они много вытянули, но помощи никакой не оказали – скончалась Катенька совсем молодой; только четыре года с мужем прожила.

Ф. Рокотов. Екатерина Орлова, жена графа Григория Григорьевича Орлова, урожденная Зиновьева

После её смерти Григорий умом тронулся, себя позабыл и на имя своё не откликался. Мы его в Москву перевезли, здесь он и умер; гвардейцы, на похороны приехавшие, гроб Григория на руках несли и проводили последним салютом…

Фёдор в законный брак так и не вступил, потому что избранница его этого не захотела. Странная она была – по происхождению купеческая дочь, но не из простых: её отец обер-директором питейной компании был, из Европы вино привозил. У нас в Москве есть переулок Гусятников – так там он и жил, Михайло Гусятников.