Эжен Сю - Парижские тайны. Том 1 [с иллюстрациями]

– И вся недолга!.. Чего уж тут не понять… Мне все ясно, как будто это со мною самой случилось.

– Разъяренная мамаша выгнала служанку; но молодой человек оказался таким сумасбродом, что тоже покинул родительский дом и привез несчастную девушку в Париж.

– Чего ж вы хотите… Знамо дело, молодость!..

– После этого безрассудного поступка вскоре начались раздумья, раздумья тем более здравые, что те небольшие деньги, какие у него были, быстро растаяли. Мой юный родственник обратился ко мне за помощью; я согласился дать ему денег на дорогу домой, к матери, но при том условии, что он оставит свою девицу здесь, а уж я постараюсь ее как-нибудь пристроить.

– Я бы не сделала большего для родного сына… если б мой муженек соблаговолил подарить мне наследника…

– Я в восторге, что вы одобряете мое решение, госпожа Пипле; но трудность состоит в том, что эта девица не имеет поручителей, а к тому же она иностранка, вот почему устроить ее на хорошее место очень трудно… Если вы согласитесь сказать госпоже Серафен, что один ваш родственник, обосновавшийся в Германии, прислал к вам эту девушку и рекомендовал ее, возможно, нотариус и возьмет ее в услужение, а мне это доставит двойное удовольствие. Сесили ведь только случайно оступилась, и она наверняка исправится, попав в столь благонамеренный дом, как дом господина Феррана… Главным образом по этой-то причине я и хотел бы, чтобы она поступила служанкой к нотариусу. Незачем говорить, что рекомендованная вами… особой, столь уважаемой…

– Полно, господин Родольф!..

– Особой, столь уважаемой…

– Ах, полноте, лучший из моих жильцов…

– Что девица эта, рекомендованная вами, будет, конечно же, принята госпожой Серафен, в то время как если ее порекомендую я…

– Все понятно… То же получится, если я порекомендую куда-нибудь славного молодого человека. Ладно, идет! Это дело по мне… Теперь уж Серафенша попалась!.. И вся недолга!.. Тем лучше, ведь у меня зуб против нее; ручаюсь вам за успешный исход этого дела, господин Родольф! Уж я вотру ей очки, скажу, что давным-давно моя двоюродная сестра, урожденная Галлимар, поселилась в Германии; и вот я вдруг получила известие, что она померла, ее муж тоже, а их дочка, ставшая сиротой, со дня на день свалится мне на голову.

– Превосходно… Вы сами и отведете Сесили к господину Феррану, а с госпожой Серафен больше об этом не разговаривайте. И так как вы уже лет двадцать не видались со своей кузиной, то ни за что не отвечаете, ведь после ее отъезда в Германию вы не имели о ней никаких известий.

– Все так, ну а как быть, коли эта девица никакого языка, кроме немецкого, не знает?

– Она прекрасно говорит по-французски. Вдобавок я научу ее, как вести себя; так что пусть вас ничто больше не заботит, вы только настоятельно порекомендуйте ее госпоже Серафен… Впрочем, я вот о чем подумал, пожалуй, нет… ничего ей не говорите, а то она, чего доброго, подумает, будто вы хотите навязать ей свою волю… Знаете, ведь как получается: когда о чем-нибудь очень просишь, как раз в этом-то тебе и отказывают…

– Кому вы это говорите?! Именно потому я всегда давала отпор своим ухажерам. А вот если бы они ничего не домогались… тогда уж не знаю…

– Да, так часто выходит… А потому ничего не предлагайте госпоже Серафен, дождитесь, пока она сама опять к вам обратится. А тогда вы ей скажете только то, что Сесили – сирота, иностранка, что она еще очень молода, очень красива, что она для вас была бы непосильным бременем, что вы к ней очень мало привязаны, потому что были в ссоре с ее матерью, вашей кузиной, и что вы отнюдь не в восторге от подарочка, который вам неожиданно преподнесли…

– Господи боже! До чего ж вы хитры!.. Но будьте спокойны, мы с вами составляем славную пару! Послушайте, господин Родольф, да мы ведь друг друга просто с полуслова понимаем… Мы оба… Как подумаю, будь вы моим сверстником в те годы, когда я сама была как порох… то, ей-богу, уж и не знаю… А вы?

– Тсс!.. Если господин Пипле…

– Ах да, конечно! Он у нас шуток совсем не понимает! Да, вы ведь еще не знаете… о новой гнусной каверзе Кабриона?.. Я вам позднее все расскажу… А что до вашей девицы, то будьте благонадежны… Готова биться об заклад, что заставлю Серафеншу саму попросить меня, чтоб я прислала к ним свою родственницу в услужение.

– Если у вас это получится, любезная госпожа Пипле, то у меня уже приготовлены сто франков. Я человек небогатый, но…

– Да вы что, смеетесь надо мной, господин Родольф? Неужто вы думаете, что я возьму у вас деньги?! Господи боже!.. Да ведь я вовсе не из корысти, а только из одной дружбы… Сто франков!!!

– Но посудите сами: если эта девушка долго пробудет на моем попечении, она будет мне стоить гораздо больше этой суммы… Знаете, сколько денег за несколько месяцев набежит?..

– Я возьму ваши сто франков лишь из уважения к вам, господин Родольф. Но как мне все-таки повезло, что вы поселились в нашем доме! Да я готова кричать на всех перекрестках, что вы – самый лучший из жильцов… Смотрите-ка, фиакр!.. Конечно, это дамочка господина Брадаманти… Она уже вчера приходила, да только я ее как следует не разглядела… Перед тем как пропустить, я повожу ее за нос, чтоб хорошенько разглядеть; к тому же я придумала, как узнать ее имя… Сейчас вы увидите меня в деле… Это вас позабавит.

– Нет, нет, госпожа Пипле, меня не занимает ни внешность, ни имя этой дамы, – возразил Родольф, отступая в глубь швейцарской.

– Сударыня! – крикнула Анастази, бросаясь наперерез входившей женщине. – Куда это вы направляетесь, сударыня?

– Я иду к господину Брадаманти, – отвечала дама, явно раздосадованная тем, что ей помешали пройти.

– Его нет дома…

– Быть того не может, он сам назначил мне встречу.

– Его нет дома…

– Вы ошибаетесь…

– И вовсе я не ошибаюсь… – ответила привратница, искусно вертя головой, чтобы получше разглядеть незнакомую даму. – Господин Брадаманти вышел из дому, вышел, говорю я вам, вышел – и все тут!.. Вернее сказать, он дома, да только для одной особы…

– Ну так вот! Эта особа – я… Не выводите меня из терпения… позвольте пройти.

– А как вас зовут, сударыня?.. Я проверю, такое ли у вас имя, как у той особы, какую господин Брадаманти позволил мне пропустить к нему. Ну, а коли имя у вас другое… то вы пройдете только через мой труп.

– Господин Брадаманти назвал вам мое имя? – воскликнула незнакомка, и в голосе ее прозвучали не только удивление, но и тревога.

– Да, сударыня…

– Какая неосторожность! – пробормотала молодая женщина.

Затем, после короткого замешательства, она, едва сдерживая нетерпение, негромко прибавила, как будто опасалась, что ее могут услышать:

– Извольте! Меня зовут госпожа д’Орбиньи.