Эжен Сю - Парижские тайны. Том 1 [с иллюстрациями]

– Разве у меня очень злой вид?

– Конечно, нет… Но я не знаю, должна ли я…

– Вы должны говорить мне все без утайки, Лилия-Мария.

– Так вот… словом, вы, который… Сразу видно, что вы выше занимаемого вами положения… Почему же вы посещаете такие кабаки, как кабак Людоедки?

– Если бы я не пришел туда, я не имел бы удовольствия поехать за город вместе с вами, Лилия-Мария.

– Истинная правда, но дело не в этом, господин Родольф… Я бесконечно довольна сегодняшним днем и все же с легким сердцем откажусь поехать с вами еще раз, если это может вам повредить…

– Как раз наоборот, ведь вы даете мне такие великолепные советы.

– И вы последуете им?

– Честное слово, ведь я обещал вам. Да, я буду откладывать по меньшей мере сорок су в день…

Тут Родольф обратился к извозчику, миновавшему деревню Сарсель:

– Сверни вправо на первую же дорогу после селения Вилье-ле-Бель, затем влево, и поедешь все прямо, никуда не сворачивая.

Теперь, когда вы довольны мной, Лилия-Мария, – сказал Родольф, – можно позабавиться, как мы говорили недавно, и построить наши воздушные замки. Это стоит недорого, и вы не станете упрекать меня в мотовстве.

– Нет, не стану… Давайте построим ваш воздушный замок.

– Сперва… ваш, Лилия-Мария.

– Посмотрим, угадаете ли вы, что мне по душе, господин Родольф.

– Попробую… Думаю, что эта дорога… я говорю «эта», потому что мы едем по ней…

– Правильно, не надо искать мой замок слишком далеко.

– Я полагаю, что эта дорога ведет к прелестной деревне, лежащей далеко от шоссе.

– Да, жить там будет гораздо спокойнее.

– Деревня расположена среди деревьев, на склоне холма.

– Рядом протекает маленькая речка.

– Вот именно… Маленькая речка… Сразу же за селом мы увидим хорошенькую ферму; с одной стороны дома – фруктовый сад, с другой – прекрасный цветник.

– Я так и вижу все это, господин Родольф.

– На первом этаже фермы имеется обширная кухня для батраков и столовая для фермерши.

– А на окнах дома – зеленые решетчатые ставни… они придают ему такой веселый вид, правда, господин Родольф?

– Зеленые ставни… Согласен с вами… Нет ничего милее зеленых ставень… Естественно, что фермерша доводится вам тетей.

– И конечно… она очень добрая женщина.

– Превосходная, и она полюбит вас как мать…

– Милая тетя!.. Как приятно, должно быть, когда тебя кто-нибудь любит.

– И вы тоже ее полюбите?

– О, – воскликнула Лилия-Мария, складывая руки и подымая глаза к небу с выражением неописуемого счастья. – О да, я полюблю ее; я буду помогать ей во всем: шить, убирать белье, перебирать и складывать на зиму фрукты, вести хозяйство… Ей не придется жаловаться на мою леность, даю вам слово!.. Прежде всего утром…

– Погодите, Лилия-Мария… Какая же вы нетерпеливая!.. Дайте мне закончить описание дома.

– Продолжайте, продолжайте, господин художник, сразу видно, что вы привыкли рисовать красивые пейзажи на ваших веерах, – проговорила, смеясь, Певунья.

– Ну и болтушка… Дайте мне договорить…

– Вы правы: я болтаю; но это так занятно!.. Да, господин Родольф, я слушаю; кончайте же описание дома фермерши.

– Ваша спальня расположена на втором этаже.

– Моя спальня! Какое счастье! Посмотрим, посмотрим, какая она! – И молодая девушка, прижавшись к Родольфу, с любопытством широко открыла глаза.

– В вашей спальне два окна, которые выходят на разбитый в саду цветник и на луг, внизу которого течет маленькая речка; на противоположном берегу речки – холм, покрытый старыми каштанами, среди которых виднеется церковная колокольня.

– До чего все это красиво!.. До чего красиво, господин Родольф! Так и хочется побывать там.

– Три-четыре коровы пасутся на лугу, который отделен от сада изгородью из боярышника.

– А из моей спальни видны коровы?

– Как на ладони.

– Среди них будет одна, моя любимица, правда, господин Родольф? Я повешу ей на шею хорошенькие колокольчики и приучу есть из моих рук.

– Она не преминет сделать это. Она белая, без единого пятнышка, совсем еще молодая, и зовут ее Мюзеттой.

– Ах, какое красивое имя! Милая Мюзетта, я так ее полюблю!

– Закончим описание вашей спальни, Лилия-Мария; стены ее обиты тисненым полотном, а на окнах висят точно такие же занавески; вьющиеся розы и ветви огромного куста жимолости затеняют с этой стороны стену фермы и свешиваются над вашими окнами, так что по утрам вам стоит лишь протянуть руку, чтобы собрать прекрасный букет роз и жимолости.

– Ах, господин Родольф, какой вы замечательный художник!

– Посмотрим теперь, как вы проводите время на ферме!

– И как же?

– Ваша славная тетушка будит вас по утрам, нежно целуя в лоб; она приносит вам в кровать кружку парного молока, потому что, бедная девочка, у вас слабые легкие! Вы встаете, обходите ферму, здороваетесь с Мюзеттой, с курами, с вашими любимцами голубями, с цветами, растущими в саду. В девять часов утра приходит ваш учитель.

– Мой учитель?

– Вы прекрасно понимаете, что вам надо научиться читать, писать и считать, чтобы помогать вашей тете вести приходно-расходные книги.

– Ваша правда, господин Родольф, а я и не подумала об этом… Конечно, мне необходимо научиться писать, чтобы помогать тете, – серьезно сказала бедная девочка, настолько поглощенная красочным описанием этой мирной жизни, что поверила в ее реальность.

– После вашего урока вы займетесь пересмотром и раскладкой белья или сядете вышивать хорошенький чепчик вроде тех, что носят здешние крестьянки. Часа в два пополудни вы приметесь за уроки, а затем пойдете с тетей на прогулку, летом посмотрите, как работают жнецы, а осенью – пахари; вы немного устанете и вернетесь домой с большой охапкой полевых трав для вашей любимой Мюзетты.

– Конечно, ведь обратно мы пройдем по лугу, правда, господин Родольф?

– Несомненно. Как раз в этом месте через речку перекинут деревянный мост… Когда вы вернетесь, будет, по-моему, часов шесть или семь; в это время в большой кухне фермы весело горит огонь; вы заходите туда, чтобы обогреться и побеседовать со славными людьми, которые ужинают там после пахоты. Затем вы сами поужинаете вместе с тетей. Иногда к вам присоединится приходский священник или кто-нибудь из старых друзей дома… После трапезы вы читаете или шьете, в то время как ваша тетя играет в карты. В десять часов она целует вас в лоб, и вы поднимаетесь к себе… А на следующий день все повторяется сызнова.

– Так можно прожить до ста лет и ни на минуту не соскучиться.

– Но это еще не все! А воскресенья, а другие праздники?

– Что же мы будем делать в эти дни, господин Родольф?

– Вы принарядитесь, наденете хорошенькое платье вроде тех, что носят здешние крестьянки, и один из тех прелестных круглых чепчиков, которые вам так к лицу, сядете в плетеную одноколку вместе с тетей и батраком Жаком и поедете к обедне в приходскую церковь; а летом будете присутствовать с тетей на храмовых праздниках всех окрестных сел. Вы такая нежная, милая, такая прекрасная хозяюшка, ваша тетя так любит вас, а священник так хорошо о вас отзывается, что все парни будут приглашать вас танцевать, ведь именно так начинается здесь всякое сватовство… И не сегодня завтра какой-нибудь молодой человек понравится вам… и…