Владимир Беляев - Священная война. Век XX

Директива на проведение этой операции под номером 35 была подписана Гитлером 6 сентября 1941 года. Для её осуществления немецкое командование стянуло на Московское направление свои лучшие силы. Группа армий «Центр» для этой цели была пополнена 4-й танковой группой и двумя армейскими корпусами. Сюда же были возвращены с юга 2-я армия и 2-я танковая группа, а также было направлено большое количество маршевого помол пения и боевой техники. В состав группы армий «Центр» был передан 8-й авиационный корпус. Пехотные дивизии группы армий «Центр» к концу сентября имели по 15 тысяч человек каждая.

Против трёх наших фронтов — Западного, Резервного и Брянского — враг сосредоточил 77 дивизий численностью в 1 миллион человек, 1700 танков и штурмовых орудий, 19,5 тысячи орудий и миномётов, 950 боевых самолётов.

Присвоив этой операции кодовое наименование «Тайфун», правители «третьего рейха» не сомневались в том, что выделенные для неё столь значительные силы, детально разработанный план генерального наступления на Москву и тщательная подготовка войск обеспечат им полный, поистине «ураганный» успех. Подводя итоги всем приготовлениям к этому наступлению на Восточном фронте, Гитлер 2 октября в обращении к войскам заявил: «За три с половиной месяца созданы наконец предпосылки для того, чтобы посредством мощного удара сокрушить противника ещё до наступления зимы. Вся подготовка, насколько это было в человеческих силах, закончена... Сегодня начинается последняя, решающая битва этого года».

Красная Армия и весь советский народ под руководством Коммунистической партии принимали все меры к тому, чтобы отразить вражеский удар по советской столице. Однако советские войска, действовавшие на Московском направлении, значительно уступали врагу по своей численности и в техническом отношении. Отсутствие готовых стратегических резервов в распоряжении Ставки не позволило сделать большего. Принимались неотложные меры к созданию в тылу войск Западного фронта новых оборонительных полос и рубежей.

Особо следует подчеркнуть, что усилия Коммунистической партии и советского командования направлялись не только на создание глубоко эшелонированной обороны на подступах к Москве и надёжного прикрытия столицы с воздуха, но и на ускоренное формирование и подготовку стратегических резервов. В это время наряду с завершением формирования резервных армий, включённых в состав Резервного фронта, по указанию Государственного Комитета Обороны создавались новые войсковые части и соединения на Урале и в Средней Азии, в Поволжье и на юге страны.

Словом, организации прочной обороны на Западном направлении уделялось первостепенное внимание. Здесь советское командование сосредоточило главные силы Красной Армии. Однако количественное и техническое превосходство врага на этом направлении сильно обостряло обстановку.

30 сентября — 2 октября гитлеровцы нанесли сильные удары по советским войскам, прикрывавшим Московское направление. Все три наших фронта вступили в тяжёлое, кровопролитное сражение. Началась великая Московская битва.

Напомним отдельные моменты героической Московской эпопеи. Обладая значительным превосходством на направлениях своих главных ударов, противник смог прорвать оборону советских войск. 7 октября ему удалось окружить войска 16, 19, 20 24-й и 32-й армий Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы, а также оттеснить на рубеж Осташков—Сычёвка 22, 29-ю и 31-ю армии правого крыла Западного фронта. Началась напряжённая борьба советских войск в окружении.

Обстановку осложняло и то, что к моменту прорыва противником обороны войск на Московском направлении в распоряжении Ставки Верховного Главнокомандования непосредственно в районе Москвы стратегических резервов, способных прикрыть столицу, не было. Имевшиеся резервы были израсходованы на усиление войск Западного и Брянского фронтов, на создание обороны в тылу Западного фронта — на Вяземской линии, наконец, в связи с тяжёлыми для нас событиями на Юго-Западном фронте, под Киевом. В значительной степени осложнило обстановку на Московском направлении и неправильное построение здесь обороны, которое было произведено Ставкой и Генеральным штабом. Вместо того чтобы выделить Западному и Резервному фронтам самостоятельные полосы о полной ответственностью каждого из них за оборону как по фронту, так и в глубину, к моменту наступления противника две армии Резервного фронта — 24-я и 43-я занимали оборону в первом эшелоне, находясь между левофланговой армией Западного фронта и правофланговой армией Брянского фронта, тогда как остальные три армии Резервного фронта занимали позиции в непосредственной глубине обороны войск Западного фронта по линии Осташков—Оленино—Ельня. Такое построение обороны невольно снижало ответственность фронта, особенно за глубину обороны, и крайне затрудняло управление войсками в ходе оборонительного сражения. К тому же армии Резервного фронта, занимавшие оборонительные позиции непосредственно в затылок войскам Западного фронта, в свою очередь были растянуты, но существу, в одну линию на крайне широком фронте. Поэтому необходимой глубины обороны, даже на направлении главных ударов врага, ни Западный фронт, ни войска в целом не имели, хотя сосредоточение основных группировок врага для нанесения ударов как в районе Духовщины, так и в районе Рославля было заранее установлено. Следует также отметить, что командованием Западного и Резервного фронтов в период подготовки войск к отражению неизбежного удара врага не были отработаны планы отвода войск в случае прорыва нашей обороны на Ржевско-Вяземский оборонительный рубеж, а при угрозе окружения и далее на восток.

Своей упорной, героической борьбой в районе Вязьмы советские войска, оказавшиеся в окружении, сковали вначале до 28 вражеских дивизий. Это имело важное стратегическое значение, так как дало возможность нашему командованию принять срочные меры по организации обороны на Можайской линии, куда спешно стягивались силы с правого крыла Западного фронта, с других фронтов и из глубины страны. С Дальнего Востока, в частности, перебрасывались к Москве три стрелковые и две танковые дивизии. В этом решении Ставки о переброске сил с наших дальневосточных рубежей большая заслуга принадлежит советскому разведчику Рихарду Зорге, который 14 сентября сообщил в Москву: «Японское правительство решило не выступать против СССР».

Крайне неудачно сложилась обстановка и на участке Брянского фронта. Неожиданный для наших войск и командования фронта удар 30 сентября 2-й танковой группы врага из района Шостка, Глухов на Севск в тыл войскам 13-й армии и прорыв войсками 2-й армии обороны нашей 50-й армии с последующим развитием удара на Брянск и в тыл 3-й армии уже в первые дни наступления фашистов поставили войска Брянского фронта в очень тяжёлое положение. Управление войсками было потеряно. Связь Ставки с командованием фронта была временно нарушена, и Ставка вынуждена была, не имея ясного представления о событиях, происходящих на фронте, взять управление некоторыми армиями фронта на себя.