Сергей Карпенко - Врангель. Последний главком

— Полковник Топорков забрал город!

— Час... который?

— Дык пятый.

Слабый ночной морозец отступил, и на город только что пролился холодный утренний дождь. Кровь с серых каменных мостовых и асфальтовых тротуаров он смыл, но лежащие тут и там трупы красноармейцев и лошадей предстояло убирать победителям.

Картину разгрома и бегства довершали опрокинутые и разбитые повозки, завалившаяся трёхдюймовка с поломанной осью — постромки перерублены, замок снят — и белая россыпь печатных листовок, частью затоптанных в грязь и затонувших в лужах. Выкинутые за ненадобностью, они извещали «товарищей трудящихся Ставрополя», что «непобедимая Советская Таманская армия» никогда не отдаст город «на расправу бандам белогвардейской контрреволюции».

Где-то ещё постреливали...

— Василий Иоанникиевич, сформируйте из пленных рабочие команды и займитесь очисткой города. Людей зарыть, лошадей сжечь.

— Слушаю, ваше превосходительство. Но как, вы полагаете, быть с отпеванием? Мужики ведь крещёные...

— Ну, ежели найдёте живого священника и он согласится...

Кабардинец, косясь на трупы, нервно вздрагивал и громко всхрапывал. Не раз уже порывался отскочить в сторону, но Врангель, умело действуя поводьями и коленями, удерживал его. Рядом ехал Соколовский, позади — Гаркуша, ординарцы, конвойцы и трубачи куцей колонной по три. Без трубачей, решил, въезд его в освобождённый город будет похож не более чем на экскурсию. Размеренное цоканье подков о булыжники мостовой то и дело перебивалось нервным перестуком — лошади обходили трупы...

...Топорков не стал дожидаться ни рассвета, ни подкреплений. Как только разведка доложила об оставлении красными занимаемых позиций, кинул в атаку всё, что было под рукой, — четыре конных полка. Построив уступами, приказал за головными сотнями пустить пулемёты на линейках и по дворам не рассыпаться... Отходящие арьергарды защищали каждый дом, но казаки напором и пулемётным огнём выбивали их.

Из опросов взятых в плен младших командиров всё разъяснилось. Накануне утром, пока 1-я конная дивизия прорывала фланг Таманской армии на северо-западе, с северо-востока, от Петровского, подошли на выручку осаждённым конные и пехотные колонны красных, сформированные из ставропольских крестьян. Они ударили в тыл Улагаю и Покровскому, отбросили их от города и расширили прорыв до двух десятков вёрст. После чего Смирнов, командующий Таманской армией, отдал приказ об оставлении Ставрополя и отходе на Петровское. За вечер и начало ночи основные силы ушли...

...Многие красноармейцы лежали не раздетые. Удивившись поначалу, Врангель присмотрелся внимательнее и понял причину: сапоги и ботинки каши просят, шинели изодраны донельзя — не иначе всю Великую войну их протаскали. Конечно, казаки на рванье не позарились.

— А что это за красные угольники на рукавах у некоторых убитых?

— Это знак Таманской армии. Нашили с месяц назад по приказу Матвеева. Того самого, которого расстрелял Сорокин.

Усмешка сняла суровость с обескровленного лица Врангеля.

Не раз уже пожалел, что и Сорокина самого пристрелили. Ещё две недели назад, как показал схваченный разведчиками комендант тюрьмы. Командир одного из Таманских полков отомстил «изменнику революции»: запросто вошёл в комнату, где как раз допрашивали бывшего «главковерха», и выстрелил в упор... Что ж, ничего странного: раздоры в верхушке — закономерный итог поражений и верный признак близкого конца. Рыба гниёт с головы...

Странно другое: чего же это красноармейцы так плохо одеты? Ведь у «товарищей» — столько награбленного добра... Соколовский уже доложил: отступивший противник оставил огромные запасы военного имущества и несколько тысяч раненых и больных в госпиталях и лазаретах. В Ставрополе их больше десятка: и бывшего военно-санитарного ведомства, и Красного Креста, и Земгора [72] С началом Первой мировой войны Всероссийский земский союз и Всероссийский союз городов, объединявшие органы земского и городского самоуправлений, взялись за санитарное и медицинское обслуживание армии, её снабжение продовольствием и предметами снаряжения, размещением беженцев и т.д. Поскольку функции двух союзов совпадали, в июле 1915 г. для координации их работы был создан центральный объединённый орган — Главный комитет по снабжению армии, получивший название «Земгор». На местах были созданы подчинённые ему губернские, уездные и городские комитеты. . А на складах Военно-промышленного комитета [73] Центральный и местные Военно-промышленные комитеты были созданы в мае — июне 1915 г. по инициативе торгово-промышленных кругов. Они занимались распределением военных заказов, снабжением предприятий, «работающих на оборону», топливом и сырьём, поставками в армию предметов снаряжения и довольствия. — горы мануфактуры, сукна, обуви, подков и прочего. Даже заряженные аккумуляторы, пригодные для дивизионной радиостанции, нашлись. Главного только нет — винтовочных и артиллерийских патронов. А это ещё более странно... Неужто израсходовали все? Или предпочли вывезти вместо раненых и больных?..

Ещё в монастыре отдал самые необходимые приказания. Штаб перевести в здание железнодорожного вокзала. Взятых в плен большевиков, матросов и всех начальников вплоть до отделённых командиров — расстрелять, рядовых красноармейцев — всех в тюрьму. Для её охраны, а также складов от каждого полка отрядить по сотне. Интендантам взять на учёт всё трофейное имущество.

Сложнее всего — водворить порядок в огромном и незнакомом городе. Сам не бывал здесь ни разу и совершенно не ориентируется. А полковник Глазенап, которого Деникин ещё при первом занятии Ставрополя назначил военным губернатором, как удрал, так до сих пор его где-то черти носят.

Заехав первым делом на станцию — убедиться, что все составы под охраной, — нашёл решение. Насколько умное — будет видно: недавно прибывшего ротмистра Маньковского, сослуживца по Уссурийской дивизии, назначил комендантом города и предоставил в его распоряжение дивизион инородцев. Вопрос, справится ли... Работы по горло. Войск набьётся до 5—6-ти тысяч, а богатый город — немалый соблазн для разорённых большевиками и опьянённых победой казаков, так что мародёрства не избежать. И местные грабительские шайки наверняка не станут сидеть сложа руки. Благонамеренная часть населения озлоблена против большевиков, а простонародье, населяющее предместья, со злобой встретит их, освободителей...

Впереди поднималась светло-серая, слегка размытая туманной дымкой громада Казанского кафедрального собора — шестиглавого, с отдельно стоящей высокой и удивительно красивой колокольней. К нему от вокзала вёл в гору широкий Николаевский проспект, застроенный одноэтажными и — ближе к центру — двухэтажными домами из известнякового камня-ракушечника.