Александр Кривицкий - Ежедневные заботы

— «Операция по-итальянски»? — попробовал я подбить итог коротенькому рассказу.

— Бывало по-всякому, — сдержанно ответила Карла.

Во время одной вылазки в окрестностях Рима она была ранена, ей удалили левое легкое… Глядя на нее, вы этого и не подумаете.

— Было трудно. Но сейчас я даже плаваю.

После войны она вошла в руководство Национальной ассоциации партизан Италии, работала среди молодежи. Все эти годы не сидела сложа руки. Немало сделала в последнюю предвыборную кампанию. Вспоминает, как ездила на виноградники Фраскати, появлялась на плантациях среди крестьянок в утренних сумерках, пока люди еще не устали.

Поговорили о положении женщин в Италии. Накануне в международном клубе журналистов я видел фильм на эту тему — остроумный и серьезный. Перед сеансом на сцену вышла скромно одетая миловидная женщина с чуть удлиненным носом, что было заметно только в профиль. Она порылась в сумке, торопливо достала очки, надела их и сразу стала похожа на замотанную хлопотами учительницу. Всматриваясь в зал, сконфуженно объяснила:

— Я тоже хочу вас видеть, — и рассказала о работе над фильмом. Это была знаменитая Моника Витти, героиня многих произведений Антониони. В сюжете показанной нам картины молодая женщина все пытается встать на ноги, жить независимо, и когда в итоге сложных перипетий ей это почти удается, то в самом финале автомобильная авария ставит ее на костыли — буквально и символически. Ковыляя, Моника Витти, точно и тонко играющая главную роль, уходит в туманное будущее.

Каппони горько улыбнулась:

— Да, похоже на правду.

Что касается самой Карлы, то ей пришлось рано становиться на собственные ноги.

— Итак, вы хотите подробностей операции на виа Разелла? Я постараюсь рассказать вам все…

На исходе зимы, в марте 1944 года, Рим бурлил. Надежды на близкий конец войны, которыми жили люди в последние восемь месяцев, оказались напрасными. Фашизм рухнул в июле 1943 года, чтобы возродиться в сентябре. Король арестовал Муссолини, но его выкрали эсэсовцы-десантники. Гитлер отправил дуче на север возглавлять неофашистский режим — «итало-немецкую республику» с центром в Сало на озере Гарда. (Отсюда ведет свою родословную неофашизм Альмиранте!) Рим был «открытым городом». Его стены содрогались от передвижения немецких войск и грома бомбардировок.

…Студент-математик Марио Фиорентини по кличке Джованни стоял у окна старого дома в той части Рима, что заключена между пьяцца ди Спанья, фонтаном Треви и пьяцца Барберини. Он услышал звуки военного оркестра и топот солдатских сапог, потом увидел колонну, марширующую через площадь. Вскоре она оказалась на его улице. Он сосчитал: сто пятьдесят шесть человек. Каждый был вооружен винтовкой и пистолетом, на мундирах и касках — знаки СС.

Колонна уже проходила здесь, и всегда в одно и то же время, в два часа дня, — марш устрашения. У подземного перехода колонна свернула налево, в сторону крутых улочек, ведущих к дворцу Барберини. Марио проследил: она двинулась на виа Разелла. Партизаны узнали: то была 11-я рота 3-го батальона эсэсовского полка — репрессивная сила, направленная против жителей Рима. Командовал батальоном майор Хельмут Доббрик.

Зародился план атаки. Партизаны назначили ее на четверг 23 марта. В этот день двадцать пять лет назад Муссолини основал итальянский фашизм и дал ход идеологии, пленившей воображение Гитлера. И вот в четверг, после полудня, партизаны нанесли свой удар в самом центре города и исчезли, растворились в подполье — невидимые и невредимые.

В группе под командованием Карло Салинари по кличке Спартак было двое ровесников и влюбленных, юноша и девушка, красивые, двадцатилетние, — две главные фигуры в операции на виа Разелла. Их называли Паоло и Елена. Даже наедине они так звали друг друга, только командир знал их подлинные имена, и это спасло их от предательства.

Елена и есть Карла Каппони. Она родилась в Риме и выросла в доме как раз напротив известного балкона, с которого Муссолини произносил свои речи. Среди ее предков — выходцы из Польши. Перед оккупацией она работала в химической лаборатории. Когда пришли немцы, ушла в партизаны. За несколько дней до событий на виа Разелла она взорвала немецкий гараж грузовых машин на шоссе Клаудиа.

Я смотрю на нее и вижу молодую Елену, ее овальное лицо, пышные каштановые волосы с рыжеватым оттенком. Ее прямой открытый взгляд и тогда, наверное, убедительно подчеркивал смысл ее слов. Однажды у жены Фиорентини — автора плана и участника операции на виа Разелла — ночью начался жестокий приступ малярии. Карла-Елена бросилась в аптеку за лекарством, хотя уже давно наступил комендантский час. Это было опасно. Тогда в Риме сначала стреляли в ночных прохожих, а уж потом задавали им вопросы. И все-таки Карла сумела обворожить, уговорить полицейских, ее отпустили. А в сумке у нее был пистолет и никаких документов.

Настоящее имя Паоло — Розарио Бентивенья. Он обучался медицине и уже завершал образование. Но 17 января, в день сдачи последних экзаменов, аудитории университета пустовали: студенты демонстрировали против фашизма и оккупации.

Карла сидит в укромной кантине и греется у железной печки. На улице пасмурно, но вдруг предвечернее солнце, раскидав рваные облака, бросило луч в открытую дверь: вокруг зарозовело. Карла думает: «Завтра все будет хорошо».

В углу двора, возле погреба, стоит неказистая повозка мусорщика, покрытая рогожей, ее стащил в городском депо позади Колизея и пригнал сюда партизан Рауль Фалькони. Завтра, нагруженная сорока пачками взрывчатки, она будет стоять на виа Разелла. Карла будет ждать на углу Куаттро Фонтанэ с дождевиком в руке, готовая набросить его на плечи исчезающего мусорщика. Розарио Бентивенья, человек, которого она любит, будет играть эту опасную роль.

Сейчас он лежит за ее спиной на каменном полу и тщетно пытается уснуть. Не спит и Карла. Бессонная тихая ночь доносит к ней гул далеких выстрелов из Анцио. То немецкая артиллерия обстреливает побережье, блокируя подступы к Риму.

Командир операции Салинари сначала подумывал о Рауле Фалькони или Гульельмо Блази. Карла умоляла назначить Розарио. Ее мучило какое-то предчувствие. Вылазки, где главенствовал Блази и участвовала она сама, бывали неудачными. А с Розарио все шло как по маслу. Например, нападение на отель «Флора», где была штаб-квартира генерала Мельцера. Или налет на фашистский парад на виа Томачелли. Бентивенья участвовал не меньше чем в тридцати операциях, и все было «что надо». Она убедила командира. И как в воду глядела: позднее Блази выдал партизан.

Карла могла думать об этом человеке все что угодно, но не могла угадать в нем предателя. Она просто повиновалась инстинкту, а он подсказывал ей, как вернее избежать риска. Случалось, не срабатывали оружие и взрывчатка, добытая через итальянских военных, не действовали запалы, даже бикфордов шнур бывал огнеустойчивым. Всякое бывало. Однажды Карла и еще пятеро партизан с автоматическими винтовками хотели обстрелять два немецких грузовика. Но фактически все шестеро оказались безоружными.